- 25 - Внутри разбитой головы (1/2)

Семья Аббас была выходцами из ОАЭ, их прапрадед утащил из страны огромное количество денег и перевёз семью в Японию, где они быстро свергли один из кланов якудза и заняли их территорию, решив основательно прорасти корнями. Семья объединила обряды своей страны и страны, в которой жили: что-то смягчали, с чем-то создавался симбиоз, но одно оставалось неизменным, детей в семье всегда было много.

Из поколения в поколение было поверье, что пятый ребёнок благословлён и принесёт в семью много новых открытий и обогащений. Дамир и был тем самым пятым сыном. Он рос во вседозволенности, его баловали не только родители, но и старшие братья. Когда появился шестой ребёнок в семье, то к нему предъявлялись бо́льшие требования, чем к Дамиру, и в итоге они получили эгоистичного циника с извращёнными чувствами и понятием мира. Его не пугали кары богов или участь гореть в гиене огненной, ведь всё это было несущественно – жить нужно «сейчас». Предпринимательская жилка у Дамира была хорошо развита и, несмотря на свой характер, он быстро влился в дела, хотя в бо́льшей степени всегда занимался тем, что ему нравилось, а вовсе не делами семьи. Именно поэтому Дамир вполне удачно управлял своим клубом на территории другого клана, не сильно суясь в их распри, просто жил в своё удовольствие.

Ещё в юности, когда он стал познавать свои сексуальные предпочтения, ему было мало обычного секса, он чувствовал неудовлетворённость почти всегда. Дамиру хотелось экспериментировать, например, попробовать вставить в своего партнёра не только свой член, но и вибратор, связать, попытаться немного придушить и тому подобное, пределов его фантазий в этом плане не было. Проблема была в том, что чаще всего его партнёры были против экспериментов. Именно поэтому он менял их как перчатки, пополнял свою коллекцию разных игрушек для собственного душевного спокойствия, даже искал БДСМ-клубы, но в них почти все платили за то, чтобы быть подчинёнными, либо подчинялись беспрекословно. Дамир же, сам того не подозревая, искал того, кто не потеряет своей индивидуальности, кто подчинится его приказу, но не побоится высказать своё мнение. Ему была нужна личность, а не безвольный раб. И он его нашёл… Настоящего, который получал удовольствие от асфиксии, не боялся ругаться с ним и показывать зубы. И всё это чертовски заводило его, заставляя дрожать, и хотеть подчинять его вновь и вновь. Всё чаще он задумывался о том, что между ними что-то бо́льшее, чём просто «особая» сексуальная привязанность – с одной стороны это удивляло, но с другой ... он надеялся, что это любовью. Поэтому, когда Эван признался ему в ответ, сам себя не узнавая, Дамир был на седьмом небе от счастья.

А вот последние слова Эвана о том, что его признание было пьяной шуткой, а чувства – ложью, до сих пор резали внутренности, словно его заставили сожрать горсть стекла, вперемешку с гвоздями и залили всё это сверху серной кислотой. Он не помнил, как вчера добрался домой, мир, словно выключился. Дамир лежал в кровати, завернувшись в одеяло. Он, попеременно, то смотрел в одну точку, то закрывал глаза, пытаясь спать – всё это напоминало пытку, и не было понятия, когда закончится эта кроличья нора. В ушах то и дело бились слова Эвана, и он каждый раз вздрагивал, как от пули пробившей грудь. Каждую минуту прокручивал в голове то, что случилось, и легче от этого не становилось. Что он сделал не так? Где надавил? Оступился? Как мог не почувствовать ложь раньше? Ведь он и сам искусный лжец. Почему так легко поддался головокружительному признанию? Он строил на счёт Эвана грандиозные планы, был готов пойти на многое, а в итоге…

Все его деловые встречи были отменены на несколько дней вперёд, он хотел побыть один, в тишине, не отвечая на звонки. Хотя, где-то внутри, он надеялся спустя время взять телефон и увидеть пропущенный вызов от Эвана или хотя бы сообщение, что всё это были лишь его эмоции и совсем не правда. Дамира никогда не бросали, да и столь долгих отношений у него никогда не было. Что уж говорить о признаниях и ответных желаниях экспериментировать.

Вечером третьего дня к нему заявился Гамаль - младший брат, который, несмотря на возраст, был в разы организованнее и послушнее, всё-таки сказывалось различие в воспитании.

– Дамир, ты что спишь? – парень подошёл ближе. – Выглядишь отвратительно, – он присел на корточки перед кроватью.

– Свали, не хочу ни с кем разговаривать, – Дамир подтянул одеяло, закрывая лицо.

– Ты не отвечаешь на звонки, сегодня телефон вообще отрубился. Братья подняли тревогу. Ты же не думал, что получится незаметно исчезнуть в своей квартире? – Гамаль осмотрел комнату. Видя полную разруху, он не удержался. – Что случилось? Торнадо? Цунами? Монголы напали?

Дамир пробубнил что-то в подушку и отвернулся, окончательно пряча макушку одеялом. Тяжело вздохнув, Гамаль поднялся, обошёл квартиру, осмотрел туалет, кухню и сделал для себя вывод, что единственное, чем питался его брат – это вода и бутылка виски.

– Дамир, тебе же не восемнадцать, ты все эти три дня не ел? Ты нормальный? – ответа он не получил, поэтому сдёрнул одеяло с кровати. Дамир поёжился, но потерянное тепло вернуть даже не попытался. Гамаль стал стаскивать брата с кровати за ногу. – Пошли в душ.

– Не хочу.

– Такое чувство, что это не тебе тридцатка стукнула, а мне. – Гамаль потёр переносицу. – А если, твой рыжий, увидит тебя таким?

– Не мой он...

– В каком смысле? – Гамаль отпустил его. – Разве у вас не всё было хорошо? Ты говорил, что нашёл то, что искал. Ну, в плане утех.

– Значит, не было, – Дамир сам сел в кровати, смотря на брата. – Всё было ложью.

– И почему он тогда ещё жив?

– У него иммунитет Трибунала. Это была забава. Шутка такая. Да, и ты прав. Плюс ко всему я нашёл, то, что искал. Даже не будь у него этого сраного иммунитета, я бы никому не позволил его и пальцем тронуть, – он смотрел куда-то на стену, словно не мог сфокусировать взгляд.

– Ты так убиваешься, потому что не смог его убить? Или... – Гамаль закрыл рот ладонью. – Бля, дай я твиттну, что бессердечному разбили сердце, – он слегка посмеялся над ситуацией, но Дамир никак не отреагировал, продолжая смотреть в никуда. Тяжело вздохнув, Гамаль сел рядом с ним. – Хуёво?

– Пиздец.

Гамалю было двадцать четыре, и, несмотря на разницу в шесть лет, он ладил с ним как ровесник. Он хоть и был воспитан в бо́льшей строгости и был более послушным, всё же был более продвинутым, ему было всё равно на ориентацию брата. Дамир показывал ему другую сторону и научил его отдыхать от семьи и работы. По поведению чаще всего казалось, что старший из них - именно Гамаль. Он тоже был темноволосым с карими глазами, только по телосложению уступал брату.

– Расставания – это хуйня, и это не повод себя хоронить. Вставай и иди в душ. Ты же Дамир Аббас! У тебя целый клуб, неужели ты не можешь пойти и оторваться, как следует? Забыться! Зачем лежать тут и жалеть себя? Видел бы тебя наш дед...

– Знал бы наш дед, из-за чего я убиваюсь, кастрировал бы меня и поджог, – Дамир потёр лицо руками.

– А ты, давай, поднимай жопу и сделай наоборот, чтобы все черти в аду тебе завидовали от того как ты круто проведёшь этот вечер!

Дамир поднялся и потрепал брата по голове. Тусить не хотелось, да и вообще... ничего не хотелось, кроме как вырвать из-под кожи Эвана, который нашёптывал слова о любви, а потом вновь и вновь повторял, что это ложь. Он снова выпал из реальности, прокручивая в голове тот вечер, пока в дверь ванной комнаты не постучали.

– Эй, я говорил, что мы потусим, а не о том, что ты утопишься. Если не выйдешь через три минуты, клянусь, я выбью дверь! – крикнул Гамаль. Дамир послушался, обернул полотенце вокруг бёдер и вышел из ванной комнаты. – Одевайся, поедем, покушаем.

– Я не хочу есть.

– Ты почти трое суток тут провалялся на вискаре, не выдумывай, что не хочешь, – Гамаль подтолкнул его к комнате, где уже вытащил для него вещи из шкафа. – Сколько вы были вместе?

– Два месяца, – Дамир стал одеваться.

– Два месяца? Дамир, это даже не срок, тем более для любви. Я уверен, что ты и сам не был серьёзен, просто пока не осознал этого. Думаю, что ты его вскоре бросил бы, только вот парнишка тебя опередил.

Дамир в ответ промолчал. Возможно, брат был прав, но легче от этого не становилось. И думать о том, что ему было так больно от несерьёзных чувств, было ещё более погано. Ужин прошёл спокойно, Гамаль всё время что-то говорил, стараясь хоть как-то растормошить старшего брата, но результатов не было, Дамир реагировал лишь из вежливости. Еда ему казалась безвкусной, и на самом деле кусок в горло не лез, ел он только потому, что действительно ощущал слабость от голода.

После ресторана они отправились в клуб. «Black Cherry» давно был для него вторым домом. Дамир частенько ночевал там в своём кабинете и Гамаль мог быть уверен, что если тот напьётся, то работники доведут до кабинета и никто не покуситься на его жизнь. Просто хозяин ушёл в разгул, и им необязательно знать почему. К тому же в клубе было несколько доверенных людей, которые точно не допустили бы чего-то плохого.

Они заняли столик в VIP-зоне, хотя Гамаль звал подвигаться, приглядеться к другим парням, но Дамир был против, он предпочел налегать на спиртное, не смотря сторону посетителей. В этот вечер он действительно лишь напился, да так, что с утра не вспомнил, как добрался до кабинета. Брата не было, зато был лед, и таблетки от головной боли. Теперь внутреннее состояние вполне соотносилось с внешним – дерьмово было и там и там, и Дамира это даже устраивало. Алкогольное забвение подтирало память, расслабляло, а ещё, если он и плакался о том, как ему хуёво, утром об этом не помнил, и это казалось ему вполне неплохим средством, чтобы избавиться от мыслей об Эване.

Почти две недели он провёл в алкогольном угаре. Дни сменяли друг друга, как в калейдоскопе – он не следил за временем, не запоминал людей вокруг, всё мелькало цветными картинками. Только это почему-то не помогало забыть, а каждое последующее похмелье било сильнее предыдущего.

– Дамир, ты слишком много бухаешь... – Гамаль смотрел на него сверху вниз, пока его старший брат лежал на полу своей квартиры, мучаясь от похмелья.

– Пошёл ты, – Дамир сжал голову ладонями, надеясь, что так она будет кружиться чуть меньше.

– Если Ибрагим или Исмаил увидят тебя таким, будет же полный пиздец.

– О, да-а-а-а! – Дамир посмеялся. – А что ты им рассказываешь, что они до сих пор не снизошли до меня? – он с трудом сел, всё ещё держась за голову. – Принеси выпить...

– Вон стоит бутылка воды, – Гамаль указал пальцем на стоящую неподалёку бутылку, от чего Дамир скривился и стал подниматься на ноги. – Я не рассказывал им всей правды, потому что надеялся, что тебя отпустит через пару дней, но, по-моему, становится только хуже. Если ты сопьёшься, они закроют тебя в больничке. Эй! Куда ты идёшь?! Вода вон там! – Гамаль поймал брата, пытающегося пройти к мини бару.