Глава 27. Модификации тела (1/2)

Локи удалось смыть большую часть крови со своего лица, но он никогда раньше не осознавал, что в контроле и нацеливании его магии есть и физическая составляющая — оказывается, всё его тело было вовлечено в процесс колдовства, и теперь, без возможности полноценного движения и ощущения в конечностях и туловище, было намного сложнее использовать магию для конкретных целей. Как предупреждал Стивен Стрэндж, он всё ещё, вероятно, мог бы «разнести всё к чертям» с её помощью, но на самом деле это не имело практического применения, по крайней мере в данный момент.

В конце концов потребовалось колоссальное усилие, чтобы убедить персонал, что с ним всё в порядке, что его лицо не представляет собой массу порезов и синяков, и в то же время отвлечь их от крови, которая была практически повсюду. Они спросили, почему он был в своём кресле, а не в кровати, как обычно, но он рассказал им историю о том, что не мог уснуть и кое-кто посадил его в кресло, что на самом деле даже не было ложью.

Перед уходом они, как и полагается, вымыли его, — каким-то образом ему удалось выдержать агонию от мытья лица без криков, — и переодели в чистую одежду, но его лицо всё ещё было совершенно не в порядке, а на комоде всё ещё была кровь. Однако он был измотан, и в итоге просто стал надеяться, что первым придёт Тор, а не Стивен Стрэндж, который мог бы заметить, что зачарованное кадило больше не прикреплено к телевизору. Он закрыл левый глаз, — правый уже заплыл, — и надеялся заснуть, но повреждения на его лице были слишком болезненными. Он провёл языком по внутренней стороне верхней губы и обнаружил глубокую рану, которая, вероятно, была сквозной, но мысль о том, чтобы проверить это, вызвала у него рвотные позывы, потому что он был уверен, что так оно и есть.

Дерьмо.

Усталость, должно быть, всё же одолела его в какой-то момент, потому что он вздрогнул и проснулся от того, что Тор мягко, но настойчиво тряс его за плечо:

— Локи? Локи, проснись!

— Ау, — застонал Локи в ответ.

— Что случилось? — голос Тора был полон беспокойства и гнева. — Кто сделал это с тобой?

— Насколько всё плохо? — пробормотал Локи сквозь сильно распухшую губу. — Дай мне посмотреть.

Тор схватил телефон Локи и сделал снимок.

Локи поморщился, когда увидел фото. Всё было именно так плохо, как он и думал. Его правая бровь была глубоко рассечена. Передние зубы прошли сквозь верхнюю и нижнюю губу, хотя нижняя была повреждена меньше. Вся правая сторона лица опухла и окрасилась в разные оттенки синего и фиолетового. От этого зрелища стало ещё больнее, чем было.

— Что случилось?! — повторил Тор, на этот раз более решительно.

— Я упал, — ответил Локи, и это прозвучало неубедительно даже для него самого.

— Локи, не лги мне, — нетерпеливо сказал Тор. — Кто тебя так изувечил?

Локи вздохнул, а затем с помощью магии придал своему лицу нормальный вид:

— Как «так»?

Тор моргнул по-совиному, но потом до него дошло:

— Ты вернул свою магию.

— Какую-то её часть, — простонал Локи, а затем позволил иллюзии рассеяться, потому что удерживать заклинание на месте, чтобы его лицо выглядело невредимым, было слишком сложно.

Тор был озадачен и одновременно разгневан. У Локи были раны, которые требовали ухода. Его лицо было в порезах и синяках, словно кто-то жестоко избил его, и тот, кто это сделал, должен заплатить, и заплатить дорого. И всё же Локи казался странно спокойным по отношению ко всей этой ситуации.

— Расскажи мне, что случилось, брат, и без лжи.

Локи рассказал ему упрощëнную версию, как он пытался дотянуться до шара, в котором содержалась его магия, и упал. Он не упомянул Питера или модификации кресла, и чувствовал себя немного виноватым, что Тор был так расстроен из-за его травмы, что даже не подумал спросить. Собственно говоря, он даже не посмотрел, что шара больше нет на прежнем месте.

— Это вина Колдуна, — сердито фыркнул Тор.

— Да, но это не так важно, сейчас мне нужны обезболивающие. И, вероятно, пара швов. Мантис всё ещё здесь? Она умеет хранить секреты, какой бы раздражающей она ни была.