Лапша на уши. (1/2)
Следующие минут может двадцать, мы обговаривали «идеальную сказку», или, лапшу на уши Артуру. Тот парень, который зовётся Мерлином, всё не переставал уговаривать Гаюса рассказать ему почему мы просто не можем сказать правду? Зачем мы придумаем эту ненужную ересь? — Но в конце концов, у него получилось, Гаюс сдался и кратко объяснил тому почему. Какого же удивление было у него, когда он понял что мы из другого времени. Именно из за его интереса мы не могли продолжить дальше обговаривать сказку для Артура, потому что этот парень засыпал меня вопросами. Гаюс не выдержал и треснул того какой-то книгой.
— Мерлин тебе эта информация не понадобиться. И хватит отвлекать нас! — Тот потёр макушку по которой прошёлся удар. Лекарь не стал зацикливаться на этот жест и мы вновь продолжили обсуждать прежнюю тему, или что ещё добавить в неё? На этот раз Мерлин не молчал и включился в процесс. Прошло минут десять, как неожиданно этот парень задал вопрос.
— А что вы будете отвечать если Артур вдруг спросит тебя откуда вы? А он спросит. — Дополнил он.
— Мерлин прав. Артур обязан спросить об этом. Но что на это ответить? — Задумался лекарь.
— Можно сказать, что… — Снова подал голос черноволосый парень.
***</p>
— Мерлин, зови Артура. — Спустя может ещё десять минут, может меньше мы закончили наконец.
— Понял. Я быстро! — Воудушовлено ответил тот на выходе.
— Вы главное не волнуйтесь. — Когда мы наконец снова остались одни обратился ко мне старик.
— Я не волнуюсь. — Ответил я ему. И конечно же я солгал. Нет, я не за себя боюсь, и не того что придётся разговаривать с принцем. В моей голове занимает участь ребят, я переживаю что не смогу хорошо солгать, или где-то оступлюсь. Скажу что-то не то. В конце концов проговорюсь. Я переживаю что из за меня могут пострадать мои друзья, девушка, и именно эти мысли заставляют меня перебороть себя, и держаться достойно.
***</p>
— Нам оставить вас? — Спрашивает лекарь у русого рыцаря или принца, когда наконец он с Мерлином вернулись.
— Не обязательно. — Спокойно тот отвечает садясь на стул напротив меня, я же был в сидячем положении.
— Давайте начнём с вашего имени. Как вас зовут? — Он был спокоен, но взгляд казалось бы готовый заглянуть в самую душу. Если бы я не был готов к психическим и моральным нападкам то обязательно отвёл тогда взгляд, и рассказал всю правду. В такое моменты, я готов сказать спасибо отцу, что подготовил и предоставил мне информацию о психологии. Меня ещё в десять лет учили что такое психология и психические атаки, так что мне не страшны его взгляды или давления. Мне даже доводилось на практике видеть как обвиняемых или подозреваемых допрашивают настоящие профи, вот там все палки тебе переломают, морально конечно. Зачем спросите вы отец меня готовил к подобному? Всё просто. На мне через пару лет будет висеть целая компания отца, а вот там врагов хоть фурой вывози. Мне нужно быть готовым по словам отца к натиску окружающих, и к управлению модельного дома Агрест. А почему так скоро я должен взять управление под себя? Всё так же просто. Отец уже заметно выдыхается, к нему всё чаще стал приходить доверенный доктор. По словам Натали, у отца проблемы с сердцем и с давлением, она боится, что он может не выдержать и один из тех моментов, когда он сваливается от переутомления и слабости, отец может заснуть и больше не очнуться…
— Адриан. — Отвечаю я ему. Я решил что здесь нет смысла и вообще смысла в том чтобы прятать свою личность. Будет странно если я буду ходить постоянно в чёрной маске, с прозвищем «Нуар», что с французского означает слово или цвет - чёрный. Поэтому придётся заканчивать с Маринетт эту бессмысленную игру.
— Откуда вы? — А ведь Мерлин говорил что Артур спросит.
— Моррид. — После моего ответа у Артура выпучились от удивления глаза. Я продолжил… — Когда на наше село напали, мы с ребятами были в лесу, охотились на зверей и когда мы решили возвращаться то увидели вдалеке дым из стороны деревни. Мы конечно же побежали обратно, мы переживали что это может быть что-то серьезное. И когда мы приближались к выходу из леса то услышали крики, не только селян но и мародеров, каждый из них жестоко убивал не важно кого женщин или детей, они были безжалостны ко всем. Я помню как другие эти… — Для большей уверенности, я сделал вид как будто хотел назвать этих самый людей которых как раз сложно ими назвать, — Тварями. — Подпаливали дома, рубали скот, сжигали плачущих детей. — Я соскочил лицо как будто мне сложно об этом говорить. Эй богу, хоть на актера иди работай. Кстати, я как раз сыграл в одном фильме. Меня даже хотели компания Марвел пригласить на кастинг. Они хотели снять один сериал в котором я бы играл главную роль. Но, я не горел желанием, и отец мой. График хоть последнее время и стал более свободный, но все равно времени не хватает. — Я за это благодарен Натали, ведь она хоть и с трудом, но смогла уговорить отца дать мне подышать свободно воздухом, ведь после того как займу место отца… вот тогда и начнётся мой собственный сериал. Но я надеюсь что со мной будет рядом Маринетт, хоть отец и не одобрит такую партию, но мне плевать. — Я хотел вступиться в бой, защитить их, но это была бы верная погибель, ведь я один, а их было не меньше двадцати. Но если бы не она, я бы тогда точно погиб в схватке с мародёрами. — Я посмотрел в сторону Маринетт говоря это. Артур проследил за моим взглядом.
— Что было дальше?
— Маринетт вцепилась мне в руку, умоляя не идти. Я помню её слёзы, как она сама была в истерике. Она говорила что нужно бежать.
— Кем она вам приходилась?
— Женой. Мы поженились совсем недавно. Мама была очень рада этому.
— Только мать? — Схватился он за мой вопрос, как будто пытается в чем то обвинить.
— С отцом Маринетт была не в тёплых отношениях. Они вечно ругались…
— Ругались. Как это понимать? — Артур как рыба, хватается на крючок. Я бы ухмыльнулся, но это выдаст меня.
— Моя семья приютила её ещё ребёнком. Ей было три года, когда её привели в наш дом. Спросите её саму, она вам ответить не сможет, ведь она совсем ничего не помнит, даже собственных кровных родителей. Я помню мама мне рассказывала что к нам домой пришла пожилая, но знакомая им женщина. Она попросила их приютить Маринетт.
— Неужели ваши родителей так просто согласились?
— Нет. Они были готовы отказать ей, вот только родители были должны этой женщине.
— Почему эта женщина не могла сама приглядеть за ней? И что случилось с её родителями?
— У неё была смертельная благо не передаваемая болезнь, ей оставалось не больше месяца жизни. А с её родителями мы сами не знаем что случилось. Когда спрашивали у этой женщины, она падала в панику, начиналась трястись. И говорила одно и тоже слово — Насильники. Конечно, отец был не рад пополнению, ведь тогда с урожаем было туго. Но несмотря на это, он всё же согласился. Он не был плохим отцом, он был просто стог и хотел огородить нашу семью от бед.
— Так почему ваш отец был не рад вашему замужеству? — Вернулся он старому вопросу.
— Маринетт была сложным ребёнком, не слушалась от слова совсем, особенно стало сложно её удерживать от дикого нрава, когда она подросла. Вечно куда то рвалась. Отца не радовало то что она не слушалась его, и вечные ссоры с ней… их не пересчитать. Он постоянно грозился то что выгонит её из дома. — Я на этом остановился замечая что Артуру надоело слушать прошлую нашу историю, уходя от самой сути.
— Давайте вернёмся к тому, что с вами случилось?
— После того как мы начали всё таки бежать в другую сторону, всё было как в тумане. Я был на эмоциях, я всё хотел вернуться назад, помочь… но, у меня не получилось бы. По словам Маринетт и ребят, я бы ничем не помог, только погубил бы себя сам. Мы решили двинуться в Камелот за помощью.
— В Камелот, из Моррида идти пешком больше недели. А напали на вашу деревню как раз на прошлой недели. Мы прочесали всё поблизости, но выживших не было найдено. Патруль на следующий день прочесывал леса, но не нашёл никого кроме как забытые лагеря разбойников.
— Мы шли ближе к теневому лесу, мы боялись что нарвёмся на других или тех самых разбойников. У нас была надежда на то что мы не встретим опасности в виде древних зверей. У нас не было толком выбора, либо идти по обычным лесам, либо подойти к опасным. Мы выбрали второе, боясь выбирать первое.