5. Совсем как во сне (2/2)

Станислав Владимирович пугающе спокойно возвышался за спиной Оксаны. Расслабленная поза, руки в карманах, уголки губ даже чуть приподняты. Наверное, за все годы жизни шеф и не такого насмотрелся, Высшие маги вообще отличаются нелогичными реакциями на происходящее. Кстати об этом…

Антон покосился на Арсения. Тот в открытую смотрел на него, не отводя взгляд. Шаст бы смутился, если бы не увидел спрятанное на дне голубых глаз волнение. Если он переживает, то почему отказал шефу в помощи с поиском мага, наложившего проклятие?

— Второй вариант — это уничтожение жертвы, — продолжила Оксана. От жирной черной полосы отделилась полоска поменьше и резко оборвалась на полпути. — Если она погибнет раньше прорыва инферно, то вихрь рассосется сам. Единственное, смерть должна быть ненасильственной…

— То есть жертва должна совершить самоубийство? — уточнил Антон и поежился, получив в ответ утвердительный кивок.

— Не самый плохой вариант, — подал голос Арсений. — Повторюсь, глобальная катастрофа нам не нужна, так что Дневной Дозор готов предложить свои услуги по осуществлению данного исхода.

Антон с Димой синхронно повернулись в его сторону.

— Арс, ты с ума сошел? — позабыв о негласном правиле делать вид, что они друг другу никто, одернул его Антон. — Она же ни в чем не виновата!

— А что ты предлагаешь, Шаст? — отозвался Арсений на повышенных тонах. От деланого спокойствия не осталось и следа. — Неужели тебя жизнь незнакомой девчонки, пусть и невинной, волнует больше, чем миллиарды таких же невинных жизней? Она умрет в любом случае, вопрос в том, какие разрушения последуют за ее смертью.

Он был прав. Чертовски прав, Антон и сам осознавал это прекрасно, что еще больше бесило.

Он вспомнил забитый вагон поезда и хрупкую фигурку отчаявшейся девушки, едва достающей ему до плеча. Как сюрреалистично над ней, такой крошечной, смотрелась зависшая трехметровая воронка. А ведь теперь она носит на плечах целое торнадо.

— Дим?..

Антон ожидал поддержки от друга, но Позов отвел взгляд, сжав губы в тонкую полоску. Как же так…

— Станислав Владимирович, мы же не станем.? — Антон беспомощно обернулся к шефу.

Уповать на то, что шеф его поддержит, смысла не было. Одна смерть против смерти миллионов. Жизнь девушки для Ночного Дозора, на самом деле, бесполезна, зато угрозу для общества она несет очевидную. За годы работы Антон хорошо запомнил: иногда нужно жертвовать кем-то ради спасения других. Но почему его так зацепила эта девушка — объяснить не мог. Все естество к ней тянулось, хотя сегодня он видел ее впервые в жизни. Похожие чувства Антон испытывал лишь однажды…

— Не станем, — словно через вату донесся до него ответ шефа. — Потому что у нас есть третий путь.

На поверхности шара появилась третья линия — тонкая, неровная, но уперто стремящаяся куда-то вперед, в отличие от двух других.

— Оптимальный вариант — жертва останется в живых, а прорыва инферно не случится, если вмешаешься ты, Антон, — с надеждой сказала Оксана.

— Что?! — хотел уточнить Антон, но крик Арсения его опередил.

Шеф снисходительно ухмыльнулся, глядя на него.

— Антон с ней связан. Линии судьбы пересекаются, такое бывает. Жертве, да и нам всем, удивительно повезло, что на ней завязан именно Шастун. Теперь у нас есть шанс на спасение всех.

В повисшей тишине отчетливо слышалось тяжелое дыхание закипающего Арсения. Нужно было что-то сказать, но Антон понятия не имел, что отвечать на подобные заявления.

— Что мне нужно сделать?

— Без понятия. Вы связаны, так что у тебя есть неосознанный рычаг давления на нее, а значит и шанс снизить высоту воронки, — шеф говорил слишком уверенно для человека в подобной ситуации. — Ты знаешь, как присутствие Лазарева на нее повлияло: мы все висели на волоске от гибели, хотя он следовал четко по инструкциям. Зато твое вмешательство может иметь совершенно другой результат. Тебе нужно с ней поговорить.

— А какова вероятность того, что воронка не отреагирует на Шаста так же, как на Лазарева? Это слишком рискованно, — Позов нахмурился, подозрительно поглядывая на шефа. — И какие гарантии, что Антон будет в порядке?

— Никаких. Влияние связанных людей друг на друга слишком относительно, но это оптимальный вариант.

— Вы серьезно это обсуждаете?! — взорвался Арсений, как только к нему вернулся дар речи. — Шем, ты совсем с ума сошел? Он же первый погибнет, если что-то пойдет не так!

Антон физически ощущал волны удушающей агрессии, исходящие от ауры Арсения. Это могло испугать на инстинктивном уровне, но, помимо дикой ярости, в его голосе сквозило еще что-то. Что-то настолько несочетающееся с известным для всех образом Арсения, что Антону не сразу удалось распознать это чувство. Страх. Он скрывался в сжатых до побеления костяшек кулаках, в напряженно подрагивающих плечах и учащенном сердцебиении.

— Именно поэтому он и должен сделать все правильно, — беспощадно отчеканил Станислав Владимирович. — Проклятие достигло того пика, когда права на ошибку больше нет. Ты понял, Антон?

Шастун завороженно кивнул, сам до конца не осознавая на что он согласился и согласился ли вообще.

— Шаст, ты же не пойдешь туда? — Арсений и сам знал, что слова прозвучали слишком жалко. — Дьявол, у вас вообще существует такое понятие, как добровольность?! Дим, хотя бы ты скажи!

Второй раз за последний час Позов чувствовал себя последним предателем, снова отводя взгляд и принуждая себя не отвечать. Он всего лишь заложник случая, как и все они здесь.

— Все, кто служит Свету, уже давно сделали свой выбор. Все мы — добровольцы. Не устраивай истерику, Арсений, твое поведение не соответствует твоему статусу — мстительно бросил шеф.

— Пошел ты, — прошипел Арсений.

А потом плечи Антона крепко сжали и потянули назад. Арсений оказался за спиной мгновенно, сразу же оттаскивая его от стола. Позов рефлекторно дернулся в сторону Антона, пытаясь схватить его за руку, и одновременно с ним кухня озарилась светом какого-то искрящегося заклинания, сформировавшегося в руке Станислава Владимировича. Что-то вроде фаербола, но для Высших магов? Антон не знал, но предупреждающе вскинул руку, пытаясь убедить остальных, что все в порядке. Арсений точно не причинит ему зла.

— Переходи на нашу сторону, Антон, — отчаянно прошептал Арсений куда-то в область его шеи — из-за разницы в росте, чтобы дотянуться до уха, ему пришлось бы вставать на носочки. — У нас всегда есть выбор. Жертвовать собой — это безумие.

От такой близости по телу Антона пошли мурашки. Руки держали его крепко, заставляя спиной вжиматься в грудь Арсения.

— Шему плевать на сотрудников, он разменивает вас как пешки, — как в бреду продолжал шептать он. — Соглашайся. Я найду способ как это устроить, уже почти нашел. Ты мне веришь?

Почти нашел способ? Мог ли он иметь в виду это же, когда говорил, что почти у цели? В любом случае времени на раздумья у Антона не было. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

— Прости, Арс, — Антон бережно, но твердо отцепил впившиеся в него пальцы. — Я не могу позволить ей умереть. По их словам я — чуть ли не последняя надежда. Смешно, но подвести не могу. Прости.

Вывернувшись из ослабившейся хватки, он направился к столу, отбрасывая все мысли об Арсении. Обдумает его слова позже, когда-нибудь, когда мирная жизнь москвичей не будет под угрозой глобальной катастрофы.

Шеф торжествовал.

— Арсений, не делай так больше, ты нас напугал, — возмущенно отчитывал его Позов поодаль, пока Арсений продолжал тихо сыпать проклятиями.

— Только если тебя, потому что им на него, как я посмотрю, плевать!

Антон тяжело вздохнул:

— Оксан, мне нужна вся известная информация о жертве.

— Ирина Кузнецова, двадцать два года, — с готовностью затараторила девушка. — Закончила МГППУ, последние пять месяцев работала оператором на телефоне доверия. Уволилась по собственному желанию, сейчас подрабатывает на фрилансе психологом. Родители и младший брат живут в Люберцах, в поле зрения Дозоров не попадали. На работе отношения ровные, в университете тоже, за исключением двух одногруппниц. Магических способностей у них не выявлено. Близкий круг общения жертвы проверяются, но пока все чисто. А еще у нее был молодой человек. Расстались около месяца назад, достаточно скандально. Проверен в первую очередь — чист. Уровень неприязни бытовой.

Это не говорило ни о чем. Кроме того, что Ирина Кузнецова — сущий ангел, всего три врага за двадцать два года, да и то ситуации типичные.

— Она ведь работает оператором, может кому-то из клиентов не понравилась ее консультация? — неуверенно предположил Антон, пытаясь зацепиться хоть за что-то.

— Пока данных нет.

Отлично. О разработке какого-то плана и речи не шло, придется соображать по ходу. А с таким раскладом визит Антона к этой девушке может завершиться даже хуже, чем ее «свидание» с Лазаревым. Кстати о Лазареве:

— В какой момент начала расти воронка, когда Сережа был на задании?

— Она предложила ему остаться на ночь. Он абсолютно точно ей понравился, — заверила Оксана. — Учащенное дыхание, повышенный пульс, выброс окситоцина. А потом за минуту вихрь поднялся на четыреста восемьдесят семь сантиметров.

— Бред, — прошептал Антон.

— Бред, — согласился шеф, привлекая к себе внимание. — Но разобраться в этом можешь ты один. Антон, ты парень деликатный, постарайся поговорить с ней, аккуратно узнать информацию, которая нам недоступна. Твои задачи: выяснить личность мага и снизить рост воронки. Если она достигнет пяти метров, Дарина сможет ее закрыть.

Дарина — Высшая Светлая волшебница и по совместительству жена Станислава Владимировича — специализировалась на снятии подобных проклятий. Правда, даже Высшие маги не всесильны.

— В общем, смотри по ситуации. Мы будем тебя информировать.

Антон кивнул.

— Я пойду под маской ее нового соседа. Зайду «познакомиться». А что если вихрь отреагирует на меня так же, как в метро?

— Вероятность есть, — признался шеф. — Но придется рискнуть. Тебе потребуется помощь с наложением ложной памяти?

— Справлюсь.

Станислав Владимирович одобрительно прикрыл глаза:

— Удачи, Антон.

Шастун нерешительно обернулся. Позов грустно улыбался, а Арсений, скрестив руки на груди, сверлил Антона нечитаемым взглядом. Его губы прошептали что-то поддерживающее. Раньше они часто так развлекались — беззвучно разговаривали друг с другом, читая по губам. Кажется, со временем Антон этот навык подрастерял.

Он вышел из квартиры по-английски, не прощаясь. Провожали его тоже в тишине.

В голове пустота. Никаких идей, никакого плана. Только он, смерч и чистейшая импровизация.

***</p>

Чем ближе Антон подходил к вихрю, тем сильнее его мозг паниковал, из последних сил посылая сигналы сваливать.

Подъезд стоял мертвой зоной, никто не входил и не выходил из него. Какая-то женщина, идущая перед Антоном, явно направлялась туда, но остановилась на неначерченной границе, где начинались владения проклятия. Постояла пару секунд, развернулась и, словно загипнотизированная, ушла в противоположную сторону. Люди не видели Тьму, но чувствовали ее. Нежелание выходить из дома они объясняли для себя разыгравшейся мигренью или нежеланием попасть под прогнозированный ливень. А те, кто собирался вернуться домой, обнаруживали, что забыли купить кое-что в магазине или что сегодня отличный день для того, чтобы сходить в гости к другу. Какими бы слабыми люди ни были в сравнении с Иными, их поведение сейчас выглядело гораздо рациональнее, чем целеустремленное движение Антона в сторону своей погибели.

Войти в подъезд через Сумрак не составило труда — в Сумраке все обычные двери были открыты. Найти квартиру девушки тоже работа несложная, Антон не только чувствовал тянущий оттуда мрак, но и своими глазами видел толстый вращающийся черенок вихря. Проклятие пропустило Антона, даже не отреагировав на вмешательство. У вихря давно сформировалось подобие интеллекта, и этого подобия хватало, чтобы понять, что шансов на выживания у Светлого мага практически нет.

Осознавал ли это сам Антон? В тот миг он думал о чем угодно: о том, что хочет спасти девчонку, что у него почему-то замерзли ноги, что у Арсения глаза будто светлеют, когда он злится, что он так и не вспомнил всю классификацию черных воронок до конца, и что его мать все еще гостит у родственников в Воронеже. О чем угодно, но не о своей возможной смерти.

Антон позвонил в нужную дверь быстро, не раздумывая. Он решил, что если одного звонка будет недостаточно, он просто развернется и уйдет, но дверь открылась сразу же, словно Ирина ждала его прихода.

Она выглядела чуть хуже, чем с утра в метро. Глаза все еще затравленно бегали, тени под ними пролегли сильнее. Внутренняя усталость не сочеталась с одеждой — на девушке было белое шифоновое платье в цветочек, волосы красиво собраны, на лице легкий макияж. Не успела переодеться после общения с Лазаревым?

— Господи! — тихо вскрикнула девушка, прикрывая рот рукой, и привалилась к дверному косяку.

Такие восклицания при виде Антона случались примерно никогда. Сложно сказать, что она испугалась. Она была в ужасе. Запомнила его лицо в метро и решила, что он маньяк, которой за ней следит?

— Антон, плюс два сантиметра к воронке, — прозвучал нервный голос Оксаны у него в голове, — сделай что-нибудь, срочно!

«Да что?!» — хотелось ему истерически заорать, но вместо этого он ухватился за последние крупицы здравого смысла и быстро, но бережно потянулся к встревоженному сознанию девушки через сумрак, надеясь, что вихрь не сожрет его на месте за такую наглость.

Я — не он. Ты видела меня сегодня в подъезде. Темноволосый парень, среднего роста.

Накладывать ложную память трудно, но Антон старался дать лишь пару общих намеков — мало ли темноволосых парней в округе, — а дальше ее сознание начинало подстраиваться под влияние. Да, кажется видела сегодня такого. Точно, он самый стоит на пороге.

— Стабилизировалась, — отрапортовала Оксана. — Ты молодец, Антон.

Лицо Ирины расслабилось, взгляд чуть затуманился, и Шастун решил не медлить, следуя известной пословице «куй железо, пока горячо».

— Здравствуйте, — мягкую улыбку даже не пришлось выдавливать — Антону хотелось ей улыбнуться, хотелось защитить. — Простите, что напугал. Меня зовут Антон, я вчера закончил переезд, живу теперь прямо над вами. Захотелось познакомиться с соседями, вот и…

Антон не любил врать и вмешиваться в чужое сознание не любил. Но выбора у него не было.

Ты что-то слышала пару дней назад. Кто-то носил коробки на восьмой этаж.

Теперь ее лицо приняло задумчивое выражение. Антон порадовался удаче — черные воронки по-разному влияют на психику людей, но ее сознание оставалось подвижным и само подкидывало варианты о возможном переезде соседей сверху.

— Ира, — она без стеснения протянула вперед руку, и Антон аккуратно ее пожал. — Приятно познакомиться, Антон. Вы…

Девушка запнулась, не зная, стоит ли приглашать его к себе, и Антон, мысленно простонав, снова одной ногой скользнул в сумрак.

Обычный, немного нелепый, безобидный, открытый.

Он не внушал, он слушал ее собственные мысли и пытался подтвердить ее первое

впечатление о нем.

— Да вы проходите, через порог глупо общаться, — устало усмехнулась Ирина, махнув рукой. — Хотите кофе?

Антон предпочитал чай.

— Если вас не затруднит.

Руки тряслись, как у заправского алкоголика, и Антон спрятал их в карман, чтобы Ирина не увидела. Он только что вызвал рост проклятия, но смог его остановить. Наверное, здесь есть чем гордиться, если бы не было так страшно, до гуляющего по коже мороза.

Он прошел за девушкой и огляделся по сторонам. Обычная еврооднушка в светлых тонах. На полу валяется несколько кошачьих игрушек, на тумбочке стоит декоративный букет сухоцветов. Антон заметил широкий холст на прикроватном столике. Картина по номерам. Он бы сам такие раскрашивал, если бы было свободное время. Впрочем, у Ирины времени и сил, скорее всего, не хватало тоже — стоящие открытыми краски выглядели засохшими. Рядом с холстом лежал листок, судя по неровному краю, вырванный из блокнота. Тяга к рисованию у Ирины явно присутствовала.

Антон не удержался и вгляделся в рисунок. Штрихи неровные, угловатые, будто рисовали в спешке, дрожащей рукой. Парень. Длинный, худой, как слендермен, в витиеватых линиях угадывались кудряшки волос. Это был всего лишь неаккуратный набросок, и Антон бы не придал рисунку особого значения, если бы не единственная дотошно прорисованная деталь. С листа бумаги на Антона смотрели его собственные глаза.