Предатели (2/2)
— Джоул, открывай, — приказала она.
Церковник картинно отряхнул рукав и неспешно направился к преграде. Правая рука, частично скрытая от охотницы, слегка изогнулась в локте. «Он что-то достаёт из поясной сумки!», — поняла девушка.
Мария ощутила прилив злого веселья. Её губы скривились в хищной усмешке. Рука метнулась к пистолету. Постоянное ожидание нападения со стороны члена отряда выводило из равновесия. Обещание скорого разрешения ситуации, как ни странно, вызывало облегчение.
«Если хочет убить её, пусть попробует», — кровожадно подумала она. — «Посмотрим, кто кому кровь пустит!»
Охотницу пронзила страшная мысль. Каким бы беспринципным и жестоким не являлся ученик Логариуса, дураком он был вряд ли. Она понимала, что даже для самого умелого охотника нападать на другого охотника и двух опытных солдат с ружьями не слишком разумно. Даже с артефактами Хора: в таком деле нельзя позволить кому-то уйти живым. Конечно, Джоул мог рискнуть. Но он не казался Марии принадлежащим к типу людей, что начнут игру в заведомо проигрышной позиции.
«Предательство!», — с отчаянием заключила она.
Марию уже не раз спасала склонность действовать, руководствуясь внезапным сомнением, ужалившим предчувствием опасности.
Повезло ей и в этот раз. Капрал Грубер успел вскинуть ружьё и прицелиться девушке в затылок. Палец солдата уже коснулся спускового крючка, когда Мария резко отскочила в сторону, упала и откатилась за опутанную гнилыми лианами колонну. Тяжёлая свинцовая пуля просвистела там, где мгновение назад находилась её голова. Комок голубоватой слизи в руке стремительно развернувшегося Джоула вспыхнул бледным лунным светом. Охотница с ужасом ощутила, как немеют руки и ноги. Но колонна многократно ослабила действие одного из самых коварных инструментов Хора. Оцепенение ушло, разжав свои стылые объятия.
— Умри, грязная тварь! — выкрикнул Джоул и раскрутил чудовищное колесо.
Смятение от предательства Грубера, старого боевого товарища, отошло в сторону. Мария знала, что в бою нет места сожалениям. Капрал выстрелил в неё, значит, он враг. А врагов убивают.
Вейс отбежал в сторону и выстрелил из-за груды разлагающегося хлама. Пуля высекла крошку из влажного камня. Пыль больно ударила охотницу по щеке.
Мария подавила импульсивный порыв выстрелить в ответ. Вейс за огромной зловонной кучей, пистолетная пуля может и застрять. Да и промазать с такого расстояния легко. А выстрел может ещё пригодиться.
Бешеной лавиной налетел Джоул, заставив выйти из-под защиты колонны. Глаза охотника дико сверкали в полумраке, разгорячённое лицо заливал пот. Зловещее красное мерцание колеса освещало место схватки. Из кровавого тумана поднялся дымчатый силуэт павшего кровоглота и смертоносной тенью ринулся на Марию.
Гибельный призрак источал тошнотворный аромат смерти. Грубер выхватил пистолет.
Пуля Марии пробила плечо Джоула, заставив выронить комок голубой субстанции. Сумасшедшим рывком охотница нырнула за следующую колонну и попала под выстрел капрала. В груди вспыхнула острая боль. Выдохнув, девушка почувствовала привкус крови во рту.
Не желая знакомиться с лезвием Ракуйо, Грубер метнулся назад сразу после выстрела. На его немолодом лице, испещрённом тонкими морщинками, отражались страх и жалость.
С потолка свалился ком чёрной слизи и упал прямо на капрала. Раздался приглушённый вопль, полный животного ужаса. Выронив пистолет, Грубер забил руками по схватившей его твари, тщетно пытаясь освободиться. Но жижа плотно обволокла голову и плечи жертвы и не желала отпускать добычу. Солдат упал в зловонную лужу и конвульсивно задёргался.
Мария сосредоточилась на тайной силе своей крови. Герман говорил ученице, что жертвенная кровь приносит могущество. Какая разница, через дыру от пули или разрез от ритуального ножа она льется?
Боль усилилась. Марии показалось, что в её груди взорвалась бомба. Кровь брызнула маленьким фонтаном. Но порождённый колесом Джоула дымный призрак истаял.
Понимая, что иного выбора нет, девушка трижды вонзила Ракуйо в голову Грубера, рассекая чёрную жижу и пленённую тварью человеческую плоть. Кровь двух жертв смягчила боль. Рана затянулась розовой плёнкой, но не зажила. Каждый вдох по-прежнему отзывался мукой.
Прогремел выстрел. Но целью оказалась не она. Вейс отбивался от ещё одной склизкой твари, притаившейся в тёмном углу.
Из-за колонны вышел брат Джоул. Дико визжало колесо. Казалось, повреждённое плечо его вовсе не беспокоило. Не давая врагу снова использовать голубую слизь, Мария бросилась вперёд и совершила серию резких выпадов, заставляя Джоула уйти в оборону. Затем, неуловимым движением разделив обоюдоострый клинок на меч и кинжал, попыталась проткнуть церковника. Но в последний момент тот отступил на шаг и яростно взмахнул колесом, вынудив Марию отшатнуться назад. Облако кровавой мглы краем коснулось руки девушки. Ткань рукава рассыпалась. На бледной коже появилась неглубокая, но обширная рана. В сердце ученицы Германа вспыхнула ярость.
Услышав тихое хлюпанье, охотница кинулась в сторону, но немного опоздала. Слизень не обхватил голову, но прочно зацепился за плечо, руку и бок. В кожу девушки впились острые иглы.
Вскрикнув, Мария ринулась прямо на смертоносное колесо, погрузив чёрного слизня в облако кровавого тумана. Сбросив останки мёртвой твари, охотница замахнулась клинком. Ожидая удара, церковник закрылся колесом. Уловка сработала. Джоул невольно подставил ногу под удар.
Но враг охотницы оказался очень умелым бойцом, и лезвие скользнуло по колесу, достав Джоула лишь самым кончиком.
Подбежал Вейс и попытался рубануть Марию саблей. Пригнувшись, охотница со всей силы ударила солдата по затылку рукояткой меча. Солдат обмяк и повалился в грязь. Минутная победа над терзающей разум жаждой крови воодушевила девушку и окончательно вернула ей самообладание.
Опасаясь попасть по Вейсу, Джоул подался к колонне, быстро увеличив дистанцию.
— Я слышу твой шёпот, Великий Идон, — лихорадочно забормотал охотник. — Чистая, святая кровь, укажи мне! Идон, приди!
Лицо её противника исказила уродливая гримаса, сделавшая его похожим на одного из жителей лабиринта. В голосе звенело безумие. Мария догадалась, что церковник слишком часто использовал реликвии Великих и сверхъестественные силы начали разрушать его разум.
И тогда она поняла, как выйти живой из устроенной ей ловушки. Джоул оставался крайне опасным бойцом: девушка отдавала себе отчёт, что один из лучших бойцов Логариуса не уступает ей ни в ловкости, ни в силе, ни в умении. Убийственная аура колеса не даст подобраться и нанести удар. Джоул отлично знал, с каким оружием лучше противостоять охотнице с обоюдоострым клинком. Будь в руках её врага меч или молот, всё стало бы легче. Но стиль боя с колесом слишком непривычен. А права на ошибку у Марии не оставалось.
Но у Джоула нашлась слабость: он слишком полагался на тайные силы. А каждое их применение ослабляло охотника. Значит, надо заставить его использовать своё мнимое преимущество как можно чаще, заключила она.
Пятясь, Мария ещё больше разорвала дистанцию. Решив использовать предоставившуюся возможность, Джоул поднял над головой «Зов вовне».
— Вы взываете к нам с мёртвых звёзд, — сорванным голосом просипел охотник. — И мы зовём Вас! Зов вовне!
Тьму подземелья осветила невыносимо яркая вспышка. Сердце девушки сжалось от испуга: смерть подобралась близко, как никогда. Отчаянным усилием Мария прыгнула прямо на Джоула, повторяя манёвр кровоглота.
Перекувыркнувшись через голову, охотница убереглась от шквала обожжённых ошмётков. Встав на ноги, Мария вонзила церковнику в грудь оба лезвия, пробив сердце.
Кровь Джоула словно вскипела. Левый глаз лопнул, оставив пустую глазницу. На теле и руках открылись многочисленные зияющие раны. Охотницу обдало красной волной.
Оглушённая, Мария выпустила клинки и грохнулась на пол. Церковник зашатался и уронил колесо. Из его спины торчало окровавленное лезвие меча.
— Идон, присносущий и вездесущий бог живой крови, помоги мне, — голосом, уже мало напоминающим человеческий, взмолился Джоул. — Текучий дух, бесплотный Великий...
С каждым словом голос церковника слабел, превращаясь в тихое влажное чавканье.
Собравшись с силами, Мария поднялась с пола. В глазах двоилось, голова раскалывалась, словно берёзовое полено под ударами неистового дровосека. Тошнота выворачивала наизнанку. Ноги подгибались. Вяло ткнув Джоула кулаком в лицо, другой рукой охотница дёрнула рукоять меча.
— Хозяин крови, бесформенный Идон, — прошамкал церковник, поднимая колесо дрожащей рукой.
Мария поразилась: после всех нанесённых ему ран Джоул до сих пор жив. Но давать неудачливому убийце второй шанс в её планы не входило. Голова церковника слетела с плеч и плюхнулась в мерзостную лужу, полную испражнений слизней.
Не в силах контролировать себя, девушка припала ртом к окровавленному обрубку шеи. Напившись крови, она дико улыбнулась и вытерла губы о чистый клочок дорогого одеяния Джоула.
«Герман и его отряд!», — вдруг вспомнила она.
Охотница нетвёрдым шагом подошла к рычагу и потянула. Ворота раскрылись с гулким скрежетом. В темноте за ними не виднелось ни лампы, ни факела. Ни единой живой души.
Мария обессиленно привалилась к перепачканной слизью стене.
На полу тихо застонал Вейс.