Дешевые мазки (1/2)
Кто бы мог подумать что мой дом выглядит таким пустым. Возвращаться сюда было плохой идеей, что я вообще тут делаю? Одинокое убежище бывшего Номера два, где нет ничего ему принадлежащего. Все на деньги ГК: от интерьера до алкоголя. Все вещи — одобрены командой пиар-задротов: несколько одинаковых комплектов геройского снаряжения, средства для ухода за перьями, уходовая косметика… все — абсолютно все здесь мне не принадлежит. Даже деньги на наркотики — оплачивались их бухгалтерией под кодовым «препараты от тревоги». Бьюсь об заклад, они знали, что ни с каким психиатром я в жизни не общался. Но им было плевать — им всегда плевать, до тех пор, пока агент пляшет под их дудку и успешно справляется с миссиями.
Этот блядский диван выглядит так, будто на нем ни разу никто не размещал свою задницу. Ебучий стол, оттенок которого меня вымораживает. Сраный холодильник, в котором никогда не было еды. И ковры — ковры мать его! Хочется прямо здесь и сейчас собрать все и выкинуть из окна. Опустошить это до состояния жилища, в котором прошли мои детские годы, упасть на грязный пол и в окружении разбитых стекол залиться детской истерикой, которую мне никогда бы не позволили.
«Будь мужчиной!»
«Ты наша надежда».
«Сделай что-нибудь, мы голодаем».
«Что дальше, Кей-Кей?»
Неприспособленная к реальной жизни мать-неудачница и отец-тиран, который забрасывал в мою мать наркотики и заливал их алкоголем, чтобы убить критику и сделать ее послушно-безвольной секс-куклой, зависимой от телевизора и его хрена.
В каком-то смысле я недалеко ушел. Жить не умею. Зависимостей собрал пачку. Стал таким же преступником, как и папаша… У меня нет никого, а у этих уебков были они. Два сапога — пара.
У меня никогда не будет детей — потому что даже мысль о том, что я поднимаю на ребенка руку или даже кричу на него, вселяет в меня смертельный ужас. Наган искренне верит, что говнюками нас сделала Комиссия (потому что людям нравятся острые на язык и в меру самовлюбленные герои), но мне кажется, я просто… успешно перенял с него пример. Только в отличие от прямолинейного ушлепка, я все прятал за сарказмом и иронией. Ебаный клоун. Может то, что я делаю, даже хуже? Потому что отравляю людей, а они и не знают, кто навонял в комнате. А это был я.
Гребанная картина — я все же не выдерживаю и срываю ее. Тонкий слой стекла защищал дешевые мазки неизвестного никому художника. Я бросаю картину на пол и с удовольствием наблюдаю, как стекло разлетается в стороны. Но несколько осколков застревают в ворсинках ковра, и это, мать его, выносит меня нахер.
Все начинается с одного ковра, который я сворачиваю в рулет. За ним — следуют все оставшиеся. Приходится двигать мебель, поднимать ее и переставлять, но дело сделано — голый пол, укрытый легким слоем пыли (видимо, дерьмовым клинингом я пользовался). Рука машинально тянется за смартфоном, но я вовремя останавливаю себя. Кому ты будешь звонить, придурок? Никакие люди Комиссии не помогут тебе с очередной бытовой запарой, несамостоятельный ты кусок дерьма. Никаких больше рек золота и подтирающих тебе зад людей. Никаких грузчиков, уборщиков, поваров, стилистов и так далее в любой час дня и ночи. Да и хрен с ним, что я не справлюсь с парочкой ковров и тупорылой картиной?
Все отправляется на ближайшую свалку. Конечно, пришлось сделать несколько подходов, потому что сила — не моя фишка. А что дальше? Нахуя я вообще это затеял? Генеральная уборка или скорее генеральное опустошение?
Меня ни на секунду не покидает чувство, что я больше в жизни сюда не вернусь. Оставлю ключи у входной двери и просто съебу в туман. А что вы мне сделаете? Этот дом мне не принадлежит. Я даже документы на него в руках не держал. Наверное, оно и правильно. Не было смысла начинать эту клининговую истерику. Я мог просто забрать какие-то вещи и…
О каких ты вещах, Хоукс? Паспорт, на котором с подростковых лет не менялось фото и который никто, кроме ГК, не видел? Там мое имя и фейковая фамилия — чтобы в случае чего не было ассоциаций с отцом-преступником. Кейго Сугияма. Мне не нравится, как звучит.
Паспорт-паспорт… что еще? Геройские вещи, которые больше мне не понадобятся. Еще какие-то документы… Я надеялся собрать чемодан, но вместо этого едва заполнил средненький рюкзак (с учетом уходовой косметики и набора для чистки крыльев). Жалкое зрелище. Будто меня и не было здесь. Будто меня нахрен никогда не существовало.
А что дальше? В холодильнике признаков жизни и то больше — пара бутылок виски и белое вино. Это все — чем я являюсь.
По телевизору предсказуемо ничего, кроме «экстренных включений» и обмусоливания Геройской Комиссии. Пара слов в нашу сторону («Как можно отдыхать на пляже, когда творится такой мрак?») — никто не в курсе, что мы здесь, но меня точно заметило несколько человек, когда я отправлял неудачные дизайнерские решения на свалку.
Похуй.