Доверие (1/2)

— Старатель, мне неловко это говорить, но… тебе не помешают курсы актерского мастерства, — охо, неловко ей. Врет и не краснеет.

— У нас нет на это времени, — обрезает ее замкомиссии. Как так, сегодня только он? Без главной стервы во главе этого корпоративного угла?

— Ты когда-нибудь снимался в фильмах о самом себе? — я знаю ответ, но надо же как-то разбавить обстановку, верно? К тому же, может быть, Комиссия заставила Старателя участвовать в подобном, просто фильм вышел настолько паршивым, что его так и не выпустили в прокат?

— Нет, — отрезает он, не отрывая глаз от сценария.

— А я да. Ни разу на чтении у нас не было такой натянутой обстановки.

— Поэтому нас всего четверо.

— Было бы проще, если бы нас осталось трое.

— Хоукс, — начинает зам своим классически надменно-поучительным тоном. — Может, ты и главная звездочка этого фарса, но именно я играю роль твоего требовательного, — выделяет это слово он, — клиента.

— Каюсь. Просто подумал, что Старателю… ему и без того некомфортно, — перехожу на громкий шепот я, закрываясь от Энджи.

— Потянешь двух топ-героев на своих плечах, крошка? — это его поганое «крошка», брошенное в адрес Крис. Не хватает шлепка по заднице и уменьшительно-ласкательной версии имени, которые дают зажравшиеся старики своим секретаршам. Слава богу, зам не был геем, он бы точно не прошел мимо малолетней версии меня.

— Думаю, да. Я, конечно, не тренер по актерскому мастерству, но могу дать пару советов Энджи. Хоукс, кажется, и так неплохо справляется.

— Я был рожден для этой роли, милочка, — процедил я сквозь зубы и неприятно улыбнулся ей.

— Так уж и быть. Оставлю вас одних. Часа хватит? Или двух?

— Двух. В любом случае я дам вам знать.

Когда мужчина закрывает за собой дверь, все в унисон выдыхают. Крыльями я практически чувствую, как разжались булки Старателя. Да и мои тоже.

— Какой первый урок, Крис?

— Доверие.

— Это, когда одному надо падать, а второму ловить? Проходили, — сражение с улучшенным ному всплывает перед глазами.

— Да, ладно, верю. Но еще вам нужно быть честными друг с другом. Вы должны стать друзьями вне съемок. Должны лучше считывать эмоции друг друга. Например, Хоукс, когда ты чувствуешь, что какая-то строчка не дается Старателю, или он смущен, ты должен вытягивать его, — этот совет выбивает из меня истерический смешок. Мы говорим о Номере один так, будто он неумелый трехлетний актер, которого мамаша выпнула на съемку, чтобы когда-нибудь он стал новой звездочкой огромной корпорации в духе Disney. Только вот Старатель — взрослый мужик, который кого угодно сломает в два счета. Я хотел озвучить это в сокращенном варианте, но решил дождаться комментария Тодороки. И он последовал.

— Я справлюсь. Если это необходимо, — разочарован ли я? А разочарован ли Иисус Христос, что его добрый батек продолжает отсылать людей в ад, несмотря на то, что тот взял все наши грехи на себя? Или считались грехи только тех, кто жил при Христе? Ха, в любом случае, он не был бы рад всему лицемерию, которое творит за закрытыми стенами Комиссия и ее любимчики-герои.

— Хорошо. Сегодня вам нужно изучить первые пять страниц. И попытаться устроить вечер откровений.

— Это, когда я признаюсь Старателю, что давно хотел попробовать фистинг, а он в ответ показывает порнушку с золотым дождем? Заметано, — впервые за долгое время я увидел сдержанный смешок Тодороки. Удивительно, что старик понял, о чем шутка.

— Я имела в виду… — начинает она и устало выдыхает, ударяя руками о поверхность стола.

— А еще, Старатель, ты не против, если я буду звать тебя папочкой вне нашей постели? А ты будешь звать меня принцессой. Кстати, как-то раз я увидел порно, где якобы отец наказывает своего якобы…

— Довольно, Хоукс! Мы поняли, к чему ты клонишь. Но я о чувствах! О том, чтобы вы узнали друг друга получше.

— О, Крис. Что может сказать о человеке больше, чем грязные фантазии? Например, — я вытягиваю палец и указываю на опустевшее кресло, за которым пятью минутами ранее сидел наш дорогой и любимый зам, — его фантазии. Не будь ты топ-пиарщицей, он бы предложил тебе особую услугу, после которой ты бы получила неебическое повышение.

— Зачем ты…

— Что?

— Ты просто срываешься на меня с первого дня, как последний женоненавистник. А как же твои речи про ЛГБТ и уважение к женщинам?

— Они были прописаны такими же заучками, как ты, — выплевываю я ей в лицо и встаю с места. — А если серьезно, твой гендер меня волнует меньше всего. Но что меня правда выбесило — твоя замечательная идея, как сделать из нас две тряпичные куклы, — я дергаю пальцами, делая вид, что я кукловод, и на кончиках пальцев у меня по нитке, привязанных к игрушечным фигуркам.

— У тебя была идея получше?

— У меня была идея получше, да. Старатель не создан для софитов и камер. Ему плевать на то, что о нем думают. Он просто хотел помогать людям. Но теперь, знаешь что? Он пропустил уже три рабочих дня. И чтобы что? Чтобы вы подняли моральный дух населения. Так держать! Ты подслушала мою идею, идею о том, что новая эра — это эра коллаборации героев, но довела ее до полного абсурда! Скажи, Крис, вы уже наняли режиссера, который снимет наше якобы хоумвидео? Это ведь так поднимет дух людей! Дух людей и юных дрочил, которые благодаря нам с Энджи решатся выйти из шкафа!

— Ты невыносим.

— Ты даже представить себе не можешь, насколько. А вот Энджи теперь может. Потому что ему терпеть мой незатыкающийся рот, пока смерть не разлучит…