Серия четвёртая. Леди Вай-Фай. (2/2)

— Может, тебе пропить курс антидепрессантов?

Но иногда и она перебарщивала.

От активности своей дорогой подруги я сбежала в уборную, где зависла перед зеркалом. Отражение не радовало: осунувшееся лицо, посеревшая, — уже даже не пожелтевшая! — кожа, уставший взгляд. Несмотря на то что упадок сил не лишал меня сна, выглядела я всё равно так, будто про него совсем забыла.

Из кабинки сзади вышла Хлоя. Заметив меня, Буржуа замерла, прижав к себе свою вечную маленькую сумочку.

— Отвратно выглядишь, Дюпэн-Чэн.

— Спасибо, и тебе того же.

Буржуа поморщилась, но дальше продолжать пикировку не стала.

Не знаю, в чём дело, но Хлоя в последнее время относилась ко мне достаточно бережно. Возможно из-за того, что я действительно плохо выглядела: дунь, и рассыплюсь на кучу сахарных песчинок. Или распадусь на песок от ментальной старости.

Хлоя вымыла руки, то и дело поглядывая в мою сторону. Я же оттягивала кожу, рассматривая синяки под глазами: насыщённо-серые, с лилово-синим подтоном. Была бы я художником, сравнила бы цвет как-нибудь по-поэтичному возвышенно. Но сейчас я ещё даже писателем не стала, так что в голову ничего не приходило.

— Отвратно выглядишь, — повторила Хлоя, следя за моими манипуляциями.

— Ты это уже говорила.

Девушка поджала губы и, покопавшись в сумочке, достала какую-то упаковку. Швырнув её передо мной в раковину, Буржуа молча развернулась и вышла из уборной.

Я с удивлением посмотрела ей вслед, прежде чем поднять неожиданный дар. Что тут у нас… патчи для глаз, серьёзно? И масочка.

— От синяков и отёков… вот же сучка.

Последнее было сказано с ноткой благодарности и восхищения. Хлоя сделала мне королевский подарок: что я не любила на лице, так это синяки под глазами. Ещё в прошлой жизни они были моими вечными спутниками, несмотря на гигиену сна, правильное питание и регулярный спорт. Что бы я ни делала, всё равно выглядела как медведь-шатун посреди зимы.

Прибрав патчи в боковой кармашек моей вечной почтальонки, я наспех умылась и вышла из уборной. Скоро прозвенит звонок, стоило бы поторопиться. Я ненавидела, когда Бюстье смотрела умилительно-грустно, если ты вдруг опоздал на её урок.

Бюстье мне вообще не нравилась. Как по мне, она слишком много уделяла внимание тем, кому это было не нужно, — Маринетт или Киму, к примеру, — при этом игнорируя тех, кому это действительно требовалось. Той же Хлое или Натану, у которого с родителями слегка не задалось.

Бюстье лезла ко мне по старой памяти, а моя врождённая привычка нравиться людям не давала ей нагрубить. А способов избавиться от прилипшей ко мне учительницы я не видела. И на равных с ней не поговоришь. Я же была молодой девочкой, практически ребё-ёнком.

Усевшись за парту рядом с Альей, я подпёрла голову рукой и сонно уставилась на доску. Бюстье в своём извечном белом костюме ходила рядом с ней и писала конспект. Сегодня мы будем проходить Спящую Красавицу…

Я в свои четырнадцать читала про утопленную собачку.

Интересно, как отреагирует Бюстье, если я расскажу ей первоначальный сюжет выбранной для урока сказочки?<span class="footnote" id="fn_31813979_0"></span>