Покой (1/1)
Она курит электронную сигарету прямо в комнате, лёжа на кровати, вдавливаясь худыми лопатками в матрас. В голове не было мыслей после вчерашнего ее возвращения навсегда туда, где она была нужна и любима.
Что ж, для счастья, оказывается, всегда нужно так мало.
Просто билет в один конец, обещание, и долгая дорога домой, дорога к себе, и дорога в любимые объятия. Такие крепкие, что, кажется, тебя сейчас придушат, а сломанные ребра воткнутся во внутренности и кожу изнутри.
Но этого достаточно, чтобы почувствовать себя живой, почувствовать себя на своём месте. И только тогда остановиться в покое. Она нашла себя. Она нашла свой дом.
Ее возлюбленная, со дня на день невеста, заходит в комнату и улыбается самой счастливой улыбкой на свете, наблюдая за ней, укутанной в одеяло и выпускающей клубы ароматного пара, который растворяется под потолком.
– Не могу поверить, что ты теперь здесь, – она качает головой и подходит к кровати, падая на одеяла рядом и укладываясь на чужую грудь. Чужие теплые руки инстинктивно ложатся на макушку и поглаживают волосы. Они обе прикрывают глаза.
– Поверь, я тоже. Но удивительным образом, я чувствую себя здесь на своем месте... – та выдыхает и смеётся. Не истерично, как обычно, в моменты тревожности, а свободно и громко, счастливо, как может только она. Черт, она так счастлива... Даже словами не описать, насколько. И сколько всякого дерьма им обеим пришлось пережить, чтобы оказаться в этом хронологическом отрезке времени. Вдвоем.
– Да-да. Знаю. Пойдешь завтракать? Я блины приготовила. Твои любимые.
– С шоколадом?
– Да, с шоколадом. – теперь они смеются в унисон. Они были слишком похожими друг на друга, и одновременно нет. Разными – по цвету волос, глаз, форме лица, губ, носа, телосложения... Но внутри – до жути похожими. Словно бы душа одного человека была расколота и помещена в разные тела. Только так они могли объяснить это необъяснимое притяжение к друг другу, которое пронесли через огромный отрезок времени, чтобы оказаться здесь и сейчас.
– Сейчас пойду. Только ещё полежу вот так. И точно пойдем. – она делает затяжку, когда ее девушка поднимает голову и хитро улыбается. А той не надо гадать, что же у нее в голове, им даже слов не нужно, чтобы разговаривать. Губы изгибаются в улыбке. И они одновременно тянутся к друг другу, чтобы поцеловаться. Дым тонкой белой струйкой перетекает с одних губ на другие, и в этом жесте на самом деле слишком много интимного, чем могло бы показаться. Только их жест... И больше ничей.
– Я тебя люблю.
– И я тебя люблю... – они обнимаются, крепко, так, словно всё ещё хотят придушить друг друга, всё ещё, до характерного хруста костей, который покажет как сильно они скучали, как сильно они страдали, и как сильно любили, чтобы оказаться в покое, в этом бесконечном чувстве свободы...
И это не изменить больше никаким силам природы, времени, расстояниям, и даже самой Вселенной...
И они это знают. Знают. И это выжжено у них где-то под ребрами, там, в глубине тела, в самой душе. И лучше бы им пронести это до самой смерти, напополам со старостью...