Глава 1. (1/2)

— Как сообщают наши источники, сегодня в провинции Кёнгидо, подростками было совершено очередное нападение. — Вещала телеведущая новостей, сидя в неизменной студии на фоне Сеульской башни, в неизменном бежевом жакете с неизменной брошью-бабочкой. — Группа молодых людей, предположительно восемнадцати-двадцати лет, вооружившись сельскохозяйственным инвентарем, попытались проникнуть в здание городской лаборатории. В процессе конфликта пострадали двое охранников. Они были госпитализированы и доставлены в районную больницу. К счастью, на данный момент их жизни ничего не угрожает. Все подростки были пойманы и сейчас находятся в отделении полиции для установления их личностей. После составления ряда протоколов дети будут направлены в специализированные интерна…

Бан Чан громко фыркнул, выключая телевизор. Конечно же, информация о том, насколько сильно пострадали сами подростки не распространялась. Кому какое дело, как сильно они были покалечены, если это всего лишь мутанты со способностями. Одним больше, одним меньше… Средства массовой информации не жалели слов для того, чтобы внушить молодому поколению собственную ничтожность. Миром правили взрослые и их давно сложившийся консерватизм, который не терпел никакого вмешательства в устоявшиеся законы и порядки. А дети? А дети давно уже были основной мишенью в борьбе за власть.

После того, как двадцать лет назад у детей и подростков по неизвестной причине стали появляться силы и способности, мироустройство серьезно изменилось. Мелкие города и деревни опустели, жизнь сосредоточилась в больших центрах. Многие родители добровольно отказывались от своих детей, не желая брать на себя ответственность за воспитание мутантов. Ведь измененный ребенок в семье означал усиленный контроль жизни. Конечно, отдельные частные репортеры и организации ставили своей целью изучение причин проявления сил, однако они так и не пришли к единому мнению. Какие только теории не строились в те года: от выброса в атмосферу токсичных химикатов, к коим восприимчивы были только молодые люди, до масштабного заговора инопланетной жизни. Во всяком случае, подлинная причина, если и была кому-либо известна, то тщательно охранялась властями, предпочитающими держать простых людей в неведении.

Чан закинул в портфель пару учебников и вышел из комнаты, щелкнув выключателем света. Его родители уже ушли на работу, поэтому парень молча пересек кухню, по пути отправляя в рот пару заботливо оставленных мамой тостов. Времени, чтобы нормально позавтракать у него не было. Как обычно засидевшись за компьютером до глубокой ночи парень решил в очередной раз пожертвовать завтраком ради дополнительных пятнадцати минут желанного сна. Чуть задержавшись возле зеркала, Бан поправил как обычно торчащие в разные стороны мелкие кудряшки и постарался улыбнуться самому себе.

В целом, его жизнь напоминала обычную жизнь старшеклассника с узким кругом хороших друзей и ненавистью к самому себе, подпитываемой чувством ответственности за всех вокруг. Он ходил в выпускной класс школы, в свободное время любил писать музыку на стареньком компьютере, который родители подарили ему несколько лет назад. Кто знает, может быть парню удастся стать музыкантом в будущем? Чан мечтал об этом, когда до самого утра корпел над очередными треками, забывая обо всем на свете.

Для своего возраста Бан Чан был неплохо сложен: он тренировался вместе с Чанбином несколько раз в неделю, стараясь добиться идеальной, на его взгляд, фигуры. У него были достаточно широкие плечи, несколько кубиков пресса на животе и достаточно сильные бедра и руки, с выпирающими на светлой коже венами. Однако парню совсем не нравились его маленькие глазки-бусинки и крупный нос, который, по его мнению, занимал половину лица. Темные кудрявые волосы никогда не лежали на голове ровно, а красиво укладывать их Чан так и не научился. И что очаровательного находили девчонки в его волосах? Парень не раз слышал от них комплименты, однако, крутясь перед зеркалом, никак не мог высмотреть в себе ничего привлекательного.

Выйдя на улицу, Бан зажмурился от яркого света фар и тут же опустил голову вниз, увидев проезжающий мимо дома грузовик ППИ — подростково-патрульной инспекции. Не то, чтобы он что-либо нарушал, просто не хотелось с самого утра нарваться на проверку личности и маршрута передвижения. Солдаты в городе были повсюду: они дежурили во всех государственных учреждениях, торговых центрах, служили охранниками в частных организациях. Эта профессия была самой популярной в стране, однако далеко не каждый мог пройти отбор на нее.

Основная задача ППИ заключалась в охране порядка города. Они обязаны были отслеживать передвижения граждан и имели право останавливать подозрительных людей. На деле же, взрослые, коим была дана практически безграничная власть, зачастую перешагивали грань вседозволенности. Конечно же, основные нападки их сосредотачивались на беззащитных подростках с браслетами. Их могли остановить без причины, требуя проверки документов, маршрута передвижения, или, того хуже, запихать в машину и увезти на полный досмотр на базу.

Молодые люди, носившие браслеты, являлись для взрослых чем-то вроде мусора, загрязняющего планету. Добиться карьерных высот могли лишь те, у которых не обнаруживалось никакой силы после того, как им исполнялось двадцать два. Такой человек оказывался «счастливчиком» и имел возможность стать полноправным гражданином общества. Это было логично, ведь теперь никто не боялся, что он может внезапно поджечь город, метая искры из глаз, двигать машины силой мысли или управлять сознанием других людей. Подумав об этом, Чан поморщился. Почувствовать свободу ему, к сожалению, не посчастливится никогда.

Вот таким был его мир. Приходилось отводить взгляды от проезжающих мимо военных машин и невольно сжимать плечи сталкиваясь с самими солдатами. Коих сегодня, на удивление, было необычайно много.

«Неужели они усиляют охрану? С чего бы вдруг?» — Пронеслось в голове парня, когда он подходил к школе, увидев на вышке возле нее не одного, как обычно, солдата, а двоих. — «Нужно будет спросить у Чанбина, знает ли он что-то об этом».

Протянув руку охраннику для рядовой проверки, Бан подождал несколько секунд, пока тот прочитает информацию с его браслета, и двинулся дальше по коридору. Охранник немного резко дернул его руку в этот раз, поэтому место, до которого дотрагивалось электронное устройство, немного саднило. Попытавшись поправить браслет, Чан в очередной раз выругался про себя о том, что вообще вынужден носить его всю оставшуюся жизнь. Ведь такие электронные браслеты блокируют способности подростков, не дают возможности пользоваться ею, каким-то образом удерживая ее внутри. Чан читал, что браслеты с помощью каких-то супер технологий способны считывать его пульс, делать мгновенные анализы крови и проверять его эмоциональное состояние. Однако, таблоида, чтобы посмотреть результаты у парня, конечно же, не было. Факты о его состоянии проверялись в Лабораториях учеными, ППИ же, в первую очередь, интересовались его передвижениями по городу, считывая их со встроенного датчика GPS.

Вообще, Чан считал странным то, что эти браслеты разработали так быстро после того, как у детей стали появляться способности. Прошло даже меньше двух лет после обнаружения первого подростка с силой, как всех детей мира стали поголовно заковывать в эти «кандалы». Стоило ребенку лишь исполниться семь лет (до этого времени силы попросту не проявлялись), как на него тут же надевали электронный датчик, что отслеживал все его передвижения и посылал в Лаборатории данные о его активности.

Да, правительство вплотную подошло к вопросу отслеживания динамики появления у детей способностей. Ведь те появлялись не у всех. Конечно же, им необходимо было отслеживать все изменения и проявления в твоем организме, чтобы воочию удостовериться в той или иной гипотезе возникновения способностей. Или их устранения.

Взрослые, естественно не могли просто смириться с тем, что молодое поколение теперь разительно отличается от них. Они не стали учить детей пользоваться своими силами и использовать их на благо общества, ведь намного проще оставить все как есть. Просто запретить им использовать способности, чем думать о том, каким образом поменять мироустройство так, чтобы новым людям было легче в нем жить. Взрослые всегда перетягивают одеяло на себя, заставляя детей делать так, как выгодно им. Но при этом уверяя всех, что это для их же, детского, блага.

Они твердили о том, что каждый должен быть равень перед законом и обществом, однако о какой равности могла быть речь, если на деле ты не имел никаких прав, если у тебя обнаруживалась сила? Чан усмехнулся сам себе. Люди обладали суперспособностями, которые могли сделать их сильнее, но на деле они лишь заковывали их в кандалы, лишая полноценной жизни без боязни быть пойманным полицией просто так.

Проходя по коридору школы Чан громко цокнул, столкнувшись лицом к лицу с Ким Сынмином. Тот чуть не выронил из рук несколько учебников, что нес в кабинет. И откуда у этого темноволосого парня такая тяга к знаниям? Каждый раз, когда Чан видел Сынмина, тот стоял с каким-нибудь учебником или конспектом в руках. Он учился лучше всех в параллели и был на два года младше Бана, ходил в один класс вместе с Ян Чонином, младшим в их компании, и не раз пытался подружиться с ним и влиться в их уютную группу. Ким периодически предпринимал попытки начать общение (и что он хотел найти в их обществе?).

Однажды он почти месяц помогал Чонину с домашними заданиями и проектами, видимо надеясь начать поддерживать с ним связь, и даже несколько раз садился к парням в столовой, однако, все это не только не подтолкнуло Сынмина ближе к ним, но и наоборот заставило парней относиться к нему с осторожностью. Группа Чана и так была нелепой и разношерстной компашкой, которую обычно все в школе старались обходить стороной. Так что желание стать частью их коллектива было как минимум странным. Поэтому сейчас Сынмин, лишь неловко поклонившись и попросив прощения, быстро скрылся за поворотом коридора, нервно дергая свой браслет на руке.

Зайдя в кабинет географии, где на стенах висели различные карты, Чан закинул портфель на свою парту, садясь спиной к доске и наклоняясь поближе к Ли Минхо — его другу. Тот по обыкновению своему одет был в серую футболку и клетчатую рубашку, которую предпочитал оставлять расстегнутой. Его темно-каштановые волосы заметно отросли и сейчас касались острых скул так, что парню приходилось то и дело поправлять их руками или сдувать с лица. Чан несколько раз предлагал другу сходить в парикмахерскую, однако тот все отмахивался, мол, денег нет, как-нибудь потом.

Чан облокотился на спинку стула, наблюдая за тем, как Ли методично вырезает из бумаги распечатанные объявления о продаже какой-то техники. Парень часто занимался расклеиванием объявлений (чуть ли не единственная работа, которую могли бы доверить подростку), чтобы заработать лишнюю копейку. После смерти отца им с матерью и маленькой сестрой приходилось экономить каждую вону.

— Видел, как много солдат сегодня? — Спросил наконец Чан, не здороваясь, на что Хо задумчиво кивнул, чуть прикусывая губу.

— Спросим на обеде у Чанбина, может он в курсе ситуации, — медленно проговорил Ли, откладывая в сторону стопку готовых объявлений. — Что-то мне не нравится это все, хён.

— Не тебе одному, дружище, — согласился Чан замолкая. — Как дела у Черен? — Спросил он спустя какое-то время.

— Неплохо, — Минхо пожал плечами. — Недавний тест по математике написала на отлично. Угадай, кто помогал ей с предметом? — На этих словах Ли горделиво улыбнулся, разрезая очередной лист.

— Хо, твоей сестренке почти пятнадцать, не думаешь, что ты слишком сильно опекаешь ее? — Осторожно поинтересовался Чан, облокачивая голову на руки.

— Чонину уже восемнадцать, не думаешь, что сильно опекаешь его? — Чуть грубо передразнил Минхо в своей привычной манере, на что губы Чана лишь слабо дернулись в полуулыбке. — Я всего лишь хочу, чтобы она ни в чем не нуждалась и не чувствовала себя обделенной.

— Я просто пытался сказать, что тебе стоит подумать и о себе тоже, — Чан многозначительно посмотрел на волосы Ли и поджал губы, поворачиваясь лицом к только зашедшему учителю. Минхо ничего не ответил, лишь со вздохом откладывая объявления. Конечно, он понимал, что в его возрасте обычный подросток наверняка будет думать лишь о своих желаниях, переживая все прелести переходного периода. Однако Минхо никогда не был обычным. Рано оставшись без кормильца семьи, его матери нужна была помощь, а сестре опора, так что Минхо не мог пренебрегать этим, заботясь только о себе.

— Внимание, класс, — начал урок громким голосом учитель, обращая взгляды детей на себя. — У меня для вас важное объявление. — Подождав, пока все голоса утихнут, преподаватель продолжил:

— В связи с волной вооруженных восстаний, прокатившейся по стране в последнее время, власти приняли решение ужесточить режим надзора за малолетними правонарушителями. Лаборатории оповестили нас, что в ближайшее время в школу прибудут эксперты для проведения повторных тестов. Пройти их необходимо будет каждому ребенку, достигшему семилетнего возраста. — Услышав громкий шепот, прокатившийся по классу, учитель недовольно поднял руку, призывая детей к тишине. — Первыми будут обследоваться младшие, наш же класс, как выпускной, будет проходить тесты последним. Предположительно, обследование состоится на следующей неделе. Вас оповестят об этом дополнительно, чтобы все смогли подготовиться. И, пожалуйста, без никаких выкрутасов на этот раз. Вы уже достаточно взрослые, чтобы понимать и принимать все порядки общества. Так что я надеюсь на вашу благоразумность и то, что наш класс не доставит никаких проблем проверяющим.— Учитель презрительно обвел класс взглядом, будто бы предупреждая о последствиях тех или иных выходок.

— Что-то это все как-то слишком подозрительно, — шепнул Чан другу, быстро разворачиваясь назад. На что тот лишь молча пожал плечами, открывая учебник.

— Лишь бы все обошлось и на этот раз… — едва слышно прошептал себе под нос Минхо, стараясь сосредоточиться на занятии.

Неожиданные проверки из Лаборатории были редкостью, но всегда проводились лишь в исключительных случаях. И обычно сопровождались они последующим исчезновением одного или нескольких подростков у которых обнаруживались «различные аномалии, требующие детального исследования и угрожающие жизни и здоровью человека». Одни и те же отмазки уже несколько лет подряд. Стоит ли говорить о том, что об этих детях больше ничего не было слышно? Ли немного переживал о том, что нечто подобное может случиться когда-нибудь и с его друзьями.

Жить было бы проще, знай Минхо о том, что он не обладает никакой силой и браслет просто снимут, когда он достигнет двадцати двух лет. Однако не все было так просто в этом мире и по счастливой (или не очень) случайности, сила у парня как раз таки была. Ли мог часами валяться на кровати и глядеть в потолок, представляя себе, какой может быть его способность. Некоторые люди говорят, что способности даются человеку не просто так и у каждого они проявляются именно такими, какими должны быть, чтобы помочь его судьбе. Минхо иногда спрашивал самого себя, что он будет делать, если получит доступ к использованию своей силы? Как он будет тренировать ее? В чем сила поможет именно ему?

Парень часто воображал, какой она может быть. Что, если он мог летать? Раскинуть руки и парить над Сеулом, наслаждаясь свежим вечерним воздухом и любуясь закатом с высоты птичьего полета. А может быть, он мог перемещать предметы силой мысли? Тогда парню не придется вставать с кровати, чтобы дотянуться за стаканом воды. А что если…

Минхо часто видел по телевизору отрывки новостей, в которых показывали задержанных ППИ подростков, использующих свою силу. Особенно запомнился ему один парень, что, не справившись со своей пиро-силой случайно сжег целый дом. И Минхо на самом деле боялся стать одним из них. Бывало, Ли просыпался среди ночи в поту, разбудив мать после очередного кошмара, в котором парень убивал дорогих себе людей. Да, он определенно много думал об этом. Мама всегда говорила сыну, что в силе нет ничего страшного и это совсем не значит, что Хо может оказаться каким-то монстром. Ведь в этом мире существует так много сверхсил, способных приносить пользу миру и другим людям.

Ах, если бы Ли знал, какой именно силой он обладал. Однако даже тот факт, что он в принципе узнал о существовании своей способности был чистой случайностью, когда парень просто увидел загоревшийся красный отблеск в очках врача от экрана компьютера во время одной из проверок.

Больше чем за себя, Минхо переживал только за свою младшую сестренку Ли Черен. Смерть отца тяжело далась тогда еще малышке, ведь она была особенно близка с ним. Сейчас же, как правильно подметил Чан, она уже выросла, совсем скоро девушке исполнится пятнадцать, но Хо ничего не мог поделать с тем, что, глядя на нее, видел лишь малышку, что раньше часто появлялась ночью на пороге его комнаты с большим плюшевым медведем в руках и просила рассказать сказку на ночь. Минхо всегда отрывался от дел, приглашая младшую на свою кровать и обнимал долго, придумывая историю за историей, пока та не сможет уснуть. Последние пару лет она уже не приходила спать к нему в комнату, предпочитая его обществу чтение или долгие переписки с подружками, однако Хо все еще ясно помнил, как она плакала в его подушку по ночам и всегда заходил проверить как та спит, когда, разобравшись со всеми делами, поздно ночью ложился сам.

Парень понимал, что вряд ли сможет заменить девочке их отца, однако, видя, как тяжело их матери давалось воспитание двоих детей, старался помогать всем, чем мог. Парень рано нашел работу: один знакомый предложил ему расклеивать объявления в свободное время. Старался во всем помогать сестренке с учебой и защищал ее ото всех невзгод в жизни.

Известие о новых дополнительных тестах не обрадовало парня. В наличии своей силы он был уверен, но что если она также передалась по наследству и Черен? Девушка училась еще в средней школе и их расписание не совпадало, так что увидеться с ней Ли сможет только дома. В конце концов, парень тяжело вздохнул, понимая, что у него нет сил противостоять всему миру в одиночку.

Минхо безуспешно пытался сосредоточиться на заданиях, широте и долготе объектов, однако весь урок мысли его расплывались, а предчувствие было весьма нехорошим, что совсем не радовало парня.

На обеде ребята как обычно встретились в столовой со своими друзьями с младших классов: Чанбином и Чонином. Ян нервно крутился на стуле, прикусывая губу и крепко сжимая в руках стаканчик с кофе. Его чуть отросшие и небрежно уложенные волосы волнами обрамляли острое лицо и Чан в очередной раз подумал, что за этой детской внешностью скрывается глубокая и израненная душа.

— Сколько раз говорил тебе, что кофе не совсем полезно для здоровья, — тяжело вздохнул Бан, присаживаясь рядом. Ему вдруг захотелось поправить торчащие во все стороны волосы младшего, однако он даже не шевельнулся, чтобы сделать это.

— Как будто тебя это волнует, когда ты сам хлещешь его литрами, — закатил глаза Чонин, театрально изображая обиду и откидывая со лба прядь волос.

— Я старше, мне можно, — передразнил его Чан.

— Парни, вы еще языки друг другу покажите, — раздраженно пробормотал Со Чанбин, отрываясь от своего телефона. — Сейчас у нас есть проблемы и посерьезнее выпитого Йенни кофе.

Три пары глаз внимательно устремили свои взгляды на Со и на всякий случай парни придвинулись чуть ближе к нему, чтобы никто не смог подслушать их разговор. Чанбин деловито поправил огромные очки на переносице и с важным видом уставился на друзей в ответ.

— Ты узнал что-то? — голос Чана был серьезен, от былой шутливости не осталось и следа.

— В том-то и дело, что ничего, — тяжело вздохнул Чанбин, откидываясь на спинку стула и поправляя рукава футболки, обрамляющие его рельефные мышцы. — Либо эта проверка действительно настолько внеплановая, что в базе школы еще нет никаких официальных документов об этом, либо все настолько секретно, что они не присылают никаких объяснений школе, просто предупреждая ее о проверке и все.

Парни молча смотрели на Со, ожидая дальнейших объяснений.

— Все, что мы знаем — это то, что Чонин будет проходить обследование первее, потому что они начинают с младших. Класс Йенни пойдет в Лабораторию уже завтра, в пятницу, мой — в понедельник, а вы… — Он кивнул на Минхо с Чаном. — В среду.

— Не знаешь, когда будет тест у Черен? — Поинтересовался Минхо, стараясь удобнее усесться на стуле. Однако из-за напряжения ему казалось, что его мышцы превратились в дерево.

— Тоже завтра, — Чанбин кинул на него пристальный взгляд. — Волнуешься? Думаю, Чонин может встретится с ней там. Они будут не одни.

Чан молча посмотрел на Чонина, что обхватил полупустой стаканчик обеими руками и нервно тряс ногой под столом.

— Хей, все будет хорошо, слышишь меня? — Он постарался ободряюще улыбнуться и взял руки младшего в свои, крепко сжимая. — Это не более чем обычная проверка, таких было уже куча-куча. Все будет хорошо, слышишь меня? Тебе не о чем переживать.

Чонин отрывисто кивнул, переводя взгляд на свои пальцы, окруженные большими и теплыми ладонями Чана. Старший всегда и во всем старался поддерживать его. С самого детства младшего, сколько себя помнит, Чан всегда был рядом и помогал Чонину пройти через все трудности. А после того как родители Яна фактически бросили его, оставив у бабушки, Чонин всю любовь и поддержку находил лишь в лице старшего. Что бы ни случилось у младшего, Чан всегда вдруг оказывался рядом, чтобы помочь, поддержать, разрешить все. Он был безмерно благодарен ему, но определенно не знал, как выразить эту благодарность.

В конце концов, обед подошел к концу и ребятам вновь пора было расходиться по своим классам. Они договорились обязательно встретиться перед уроками завтра, чтобы поддержать Чонина. Младший был одним из тех, кто не знал, существует ли у него какая-то сила и, на самом деле, очень переживал по этому поводу (в отличие от Чанбина, что, казалось, совсем не был обеспокоен этим). Мальчику постоянно казалось, что его тесты всегда проходят болезненнее, страшнее, чем у других. А взгляды врачей после тестирования были серьезными и задумчивыми.

Чонин нехотя возвращался домой, пиная по пути все встречающиеся мелкие камушки. Стойкое ощущение тревоги не покидало его, когда парень заходил в дом под пристальным взглядом одного из ППИ, как раз проезжавшего мимо в этот момент.

— Бабуль, я дома! — крикнул Ян, разуваясь, однако встретил его лишь громкий голос диктора телевидения, доносившийся из гостиной.

«Участившиеся случаи нападения подростков на властей и мирных жителей вынудили правительство принять экстренные меры по слежению за общественным порядком и ужесточением пропускного режима. Начиная от семнадцатого апреля две тысячи восемьдесят первого года комендантский час для детей и подростков не достигших двадцати одного года будет начинаться в десять вечера и оканчиваться в шесть часов утра ежедневно. В целях предотвращения…»

— Сколько можно уже, — громко возмутилась старушка, выключая телевизор. — Совсем дитям проходу не дают, ироды.

Она обернулась, замечая застывшего в дверях Чонина. Тот выглядел слегка бледным и отстраненным.

— Ты уже вернулся? Кушать хочешь? Поищи в холодильнике. — Бабушка прошла мимо парня, направляясь на кухню. — Соседка приходила, сказала, что тесты будут делать еще раз?

Чонин молча кивнул, подходя к холодильнику, ведь выпитый в обед кофе никак не утолял его голода. Однако тот, впрочем, оказался полупустым. Вновь жарить яйца парню не хотелось, так что младший лишь глубоко вздохнул, захлопывая дверцу и подходя к графину, чтобы налить себе воды.

— И чего прицепились к вам, не понимаю. Когда твой?

— Завтра, — коротко ответил младший, возвращая стакан на место.

— Таблетки дали в школе? — участливо поинтересовалась бабуля.

— Да, все хорошо, сейчас приму. — Кивнул Чонин, провожая улыбнувшуюся ему бабушку взглядом. — Их, конечно, на голодный желудок не рекомендуется принимать, потому что эффекта никакого и не будет. Все равно все буду чувствовать. Однако когда это тебя волновало… — Добавил он ей в след чуть слышно.

Все же собравшись с мыслями, Ян нашел кое-какую еду и, немного перекусив, принял лекарство. Всем перед тестами на способности выдавали какие-то таблетки, что нужно было обязательно принять вечером на сытый желудок перед днем тестирования, чтобы меньше чувствовать боль. Конечно, пить какое-то неизвестное лекарство в очередной раз парню не хотелось, однако его действие было испытано многими подростками до Яна, кто противился этому, а потом говорили, что так тестирования проходят намного болезненнее, чем обычно. Так что выбора не было и, убрав за собой посуду, парень без сил плюхнулся на кровать в комнате, закрывая глаза. Сердце бешено колотилось от волнения и унять его парень был не в силах. Морально приготовившись вновь пройти через весьма неприятную процедуру, Чонин долго крутился в кровати, прежде чем ему удалось, наконец, уснуть.

***</p>

На следующее утро волнение парня только усилилось. От нахлынувшей тошноты он не смог даже позавтракать, отправляясь в школу голодным. Чан долго обнимал его и говорил слова поддержки, прежде чем Чонин зашел в школьный автобус, бесшумно присаживаясь на одно из мест в конце салона. Он отвел взгляд в окно, стараясь отключиться от внешнего мира, чтобы унять волнение.

— Привет? Тут не занято? — чей-то мягкий голос помешал ему. Чонин поднял голову, увидев Ким Сынмина.

— Нет, можешь сесть, — нехотя ответил младший, вновь оборачиваясь к окну. Сынмин молча кивнул, приземляясь на сидении рядом. Ким нервно стучал пальцами по собственным коленкам, чем явно раздражал младшего, однако тот не стал делать замечаний. Сынмин несколько раз поворачивался к Яну замирая, словно намереваясь заговорить с ним, однако так и не открывал рта. Ехать до Лаборатории нужно было около получаса и Чонин был бы очень рад, если бы сосед не грузил его дополнительными разговорами, так что демонстративно отвернулся к окну. Впрочем, тот, словно прочитав его мысли, так и молчал всю дорогу.

Лабораторные коридоры давили на младшего, заставляя чувствовать себя хуже. Петляя по лабиринту из белых стен, возле одной из дверей он встретил сестру Минхо, нервно грызущую ногти и опирающуюся спиной о стену.

— Минхо снова будет ругать, когда узнает, что ты съела весь свой маникюр. — Вместо приветствия сказал он, выдавливая из себя подобие улыбки.

— А сам то, — чуть улыбнувшись кивнула на него Черен. — Выглядишь бледнее этих стен. — Она смотрела на него снизу вверх и в ее взгляде читалось живое беспокойство. — Оппа, плохо себя чувствуешь? — Она дотронулась рукой до его плеча.

— Тошнит с вечера почему-то. — Ян пожал плечами. — Ты как?

— Вроде нормально. — Она хмыкнула. — Минхо вчера носился вокруг меня как угорелый, словно бы у меня уже нашли какую-то аномалию, а не он у нас в семье обладал силами. — Она хихикнула, но ее голос не был расслаблен.

— Он заботится о тебе, — Чонин слабо улыбнулся, с грустью отмечая, что у него такого брата нет и никогда не будет. У него в принципе никого кроме друзей никогда и не было.

Девушка лишь пожала плечами, все-таки догрызая несчастный ноготь и выплевывая его кусочек на пол.

— Моя очередь следующая, тебе далеко?

— На третий этаж. — Чонин кивнул на лестницу. — Удачи тебе! Я уже пойду. Не хочу, чтобы меня искали солдаты. — Девушка кивнула, молча хлопая его по спине. В этот момент Яну показалось, что он точно не справился бы без этого незначительного жеста. Медленно разворачиваясь на пятках, парень отправился дальше по коридору.

Когда наступила очередь Чонина проходить в медицинский кабинет, парень встал, засовывая трясущиеся руки в карманы. В кабинете все было по-старому. Те же стены, тот же врач в белом халате и шапочке, то же огромное кресло с кучей проводков и большой компьютер, отвернутый от кресла в обратную сторону так, чтобы невозможно было увидеть экран монитора. Однако даже эта, казалось бы, знакомая обстановка не внушала парню спокойствия.

— Ян Чонин? — безразличным голосом уточнил доктор, на что парень лишь молча кивнул. — Отлично, присаживайтесь. — Врач чуть улыбнулся, вставая из-за стола и подходя к Чонину, чтобы помочь ему забраться в это огромное кресло.

— Ну что же вы так волнуетесь, молодой человек, — ласково спросил доктор, заметив подрагивающие руки парня, пока закреплял провода на голове младшего. — Закончим быстро, даже не успеете почувствовать что-либо. — Он притворно улыбался и Чонин почувствовал прилив тошноты к горлу и поспешил сглотнуть кислую слюну.

Врач тем временем закрепил ремни на ногах и руках парня, фиксируя его положение.

— Надеюсь вы помните, что после того, как я сниму ваш блокирующий браслет, шевелиться нельзя? — Чонин кивнул коротко, насколько этого позволяли проводки с чипами на голове. «Да даже если бы я и хотел что-то сделать, как я могу, когда в одном только этом кабинете два солдата? А сколько еще в коридоре? На улице?» — Пронеслось в голове парня, отчего он усмехнулся сам себе.

Наконец, доктор поднес специальное устройство к браслету на руке Яна, отчего тот отщелкнул и раскрылся. Чонин увидел небольшой синяк на том месте, где находился датчик браслета, однако никому не было до этого дела, потому что такие, наверняка, были у всех. Врач вновь сел за монитор компьютера, нажимая какие-то кнопки.

— Сейчас я нажму на кнопку и, возможно, заболит голова. — Предупредил доктор, однако младший уже знал, чего следует ожидать. Он постарался расслабиться, закрывая глаза, глубоко вдыхая и прислушиваясь к звуку кнопки запуска, однако боль все равно пришла внезапно. Боль всегда приходит внезапно. Ты зажмуриваешься, ждешь ее, думаешь: «вот же она, сейчас, еще секунда…», но твое тело и голову внезапно пронизывает луч, заставляющий все мышцы напрячься до предела. В голове набатом звучит только лишь «не шевелись, не шевелись, не шевелись» и Ян до хруста стискивает зубы, каждой клеточкой тела чувствуя, как что-то словно проходит сквозь него.

Спустя несколько секунд, или же минут (а может быть часов?) боль прекратилась. Она ушла также неожиданно как и появилась, оставив после себя лишь усталость во все еще напряженных мышцах. Чонин попытался расслабиться, все еще лежа с закрытыми глазами и пошевелил пальцами. Врач задумчиво хмыкнул, что-то щелкая в компьютере.

— Скажите, молодой человек, вы всегда испытываете такие боли во время тестов? — спросил доктор, на что Ян смог лишь устало кивнуть. — Мгм… И такой вопрос. В последнее время вас не беспокоили головные боли? — поинтересовался он, даже не отрывая головы от экрана.

— Н-нет, — промямлил парень, еле шевеля губами. Рот был сухим и язык прилипал к нёбу, не желая отрываться.

— Странно, очень странно, — врач тяжело вздохнул. — Мне необходимо провести еще один тест. — От этих слов Чонин вновь напрягся. — Нет-нет, немного другой. Больно не будет… Наверное. Приготовьтесь. — Он вновь нажал на какую-то кнопку и парень готов был уже вскрикнуть, умоляя об отмене, однако действительно не почувствовал никакой боли.

Наоборот все его тело стало таким тяжелым и расслабленным. Чонину вдруг показалось, будто он стал весить не меньше тонны. Он не мог пошевелить ни одной мышцей своего тела и только лишь слышал, как врач задумчиво хмыкает за компьютером, постоянно клацая мышкой. Эти звуки нажимания на клавиши становились все громче и громче, пока парню не показалось, что эти клацанья происходят прямо в его голове, настойчиво ударяя прямо по мозгам. Ему хотелось пошевелиться, закрыть уши руками, сжать пальцы в кулак, в конце концов просто открыть глаза, однако он не мог сделать ничего из этого. Все тело словно парализовало, а конечности налились свинцом. Пусть это и не было больно как в прошлый раз, однако к подобному дополнительному тесту Ян не был готов и уже чувствовал, как паника медленно расползается по его телу.

В тот самый момент, когда Чонин был готов уже мысленно кричать во все горло от этой обездвиживающей пытки, врач последний раз нажал что-то мышкой и парень почувствовал, как давление медленно стало сходить на нет. Все его тело ощущалось сейчас как одна большая куча размякшего в горячих руках пластилина. Ноги были ватными и никак не хотели шевелиться, руки его совершенно не слушались, а взгляд никак не мог сосредоточиться на одном месте. Однако сознание его было ясным и Чонин четко понимал и осознавал все, что происходит вокруг.

— Отведите его в фургон к остальным. Отвезите сразу домой, до следующего утра он наверняка не сможет и пошевелиться. — Голос врача был жестким и Чонин догадался, что обращался тот сейчас к охранникам. — А вот эту папку передадите господину Паку. Думаю, он заинтересуется этим экземпляром. — От былой нежности в голосе не осталось и следа и младший подумал о том, что врач, скорее всего, не знает, что Ян пребывал в сознании. Он почувствовал, как многочисленные чипы снимают с его головы, на руку вновь закрепляют блокирующий способности браслет и попытался подняться, через силу открывая глаза. Комната расплывалась огромными пузырями и Чонин видел лишь какие-то вспышки света. Все еще не понимая как, Яну удалось сесть на кровати и он тут же попытался встать, однако ноги категорически отказывались слушаться и тут же согнулись пополам. Однако упасть парню не дал врач и тут же подбежавший один из охранников. Словно его тело не принадлежит ему, Чонин сконцентрировался на ощущениях сильных рук, что сейчас крепко держали его. От этих прикосновений кожу словно обжигало тысячами искр и Чонин отчаянно хотел высвободиться из этой крепкой хватки. Он попытался собрать последние силы и пошевелиться самостоятельно, однако разум будто был заперт в клетке и не мог управлять сейчас телом. Будто со стороны, парень наблюдал за тем, что происходит в комнате. Силы были на пределе и мальчик вновь закрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущениях.

— Осторожнее, он нам еще пригодится. Просто отвезите его домой и продолжайте наблюдение. Вы вообще можете нормально выполнять свою работу? — Бросил врач пренебрежительно и Ян почувствовал, как его тащат к выходу. Глаза больше никак не хотели открываться, а мозг в этот момент словно заволокло приятной дымкой. Чонин попытался встряхнуть головой, отгоняя наваждение, однако мысли его все куда-то разбежались, оставив место лишь приятной серой мгле, затмившей весь разум. Парень пытался сконцентрироваться на том, что услышал, но фразы то и дело ускользали от него. Он продолжал борьбу ровно до тех пор, пока мгла не поглотила его целиком.

***</p>

Чонин медленно открыл глаза, замечая знакомые стены своей комнаты, погруженные в вечерние сумерки. Как он оказался дома, парень не помнил. Он попытался пошевелиться, однако все тело яро сопротивлялось, не желая принимать никакую нагрузку. Парень вновь закрыл глаза, тяжело вздыхая. Что же это сегодня было? Он ничего не помнил. Врач что-то говорил после теста… но что же это было… это было…

Ян почувствовал вибрацию телефона в кармане и вдруг резко распахнул глаза, понимая, как сильно, наверное, переживают парни. Он попытался достать телефон, однако руки никак не хотели слушаться его. Тогда парень решил немного привести тело в порядок, разминая мышцы, однако на эту, казалось бы, простую операцию, у него ушло несколько минут. Пальцы не хотели гнуться, колени словно вовсе забыли о том, что они могут сгибаться.

Наконец, Чонин смог открыть окошко общего чата, в котором намечалось около сотни новых сообщений от парней. Читать все он был сейчас не в силах, поэтому пролистал диалог вниз, с трудом заостряя свое внимание на последних сообщениях и тут же постарался напечатать ответ.