ГЛАВА_6 (1/2)
Юнги все еще помнил приторно сладкий аромат, который выбрал Чимин в тот самый вечер в день их годовщины, потому что Чимину очень нравились именно сладкие мягкие оттенки. Он мог часами вдыхать любимые запахи свеч, расслабляясь в ванной. С румянцем на щеках, с пылающим волнением в груди, он шел непосредственно к Юнги, чтобы приласкать, пропитать своей сладостью, что чувствовалась более насыщенно на кончике языка. От нежности его пленительного взгляда, его обворожительной улыбки, его обнаженного изящного тела всегда перехватывало дыхание у Мина. Юнги не мог сопротивляться, утопая в страстном порыве, рвущемся из груди. Он жаждал вкусить эти влажные пухлые губы, вдохнуть упоительный букет, исходящий от его мягкой кожи, к которой было приятно прикасаться кончиками пальцев. Он сходил с ума от не менее сладкого голоса, шепчущего на ухо признание в бесконечной любви. Они любили друг друга безумно нежно и сладостно теряли голову, соединяясь в единое целое. Юнги помнил это мгновение отчетливее всего, а после только темнота. Ничего. Пустота. Кромешная тьма окружала его, когда Юнги открыл глаза, и боль отрезвляюще пронзила все тело.
— Чимин?.. — Юнги не мог услышать своего голоса в этом давящем пространстве, что на первом вдохе отдавала затхлостью. Сладкий аромат исчез мгновенно из воспоминаний.
Пробудившись ото сна, Юнги, не смотря на ломящую боль и мышечную слабость, что било в мозг многократно, попытался подняться. Неожиданно его левая рука оказалась в наручнике, прикованной на цепь к железной кровати, на которой лежал Юнги. Глаза его были открыты, но казалось, он был слеп. Прищурившись, он пытался найти хоть какой-то кусочек просвета. Кромешная темнота полностью захватила его разум и смеялась над ним скрежетом железа. Дикий страх накатил на него по спине холодком, забираясь под одежду и обнажая перед чем-то чудовищным, что оставило на его теле клеймо, чешущее сквозь кожу. Так себя чувствовал Мин, покрывшись мурашками.
Юнги не понимал, где находился и что произошло с ним. Он оказался в неизвестном месте, где ощущался запах сырости и затхлости, спиной чувствовал холодную железную сетку и слышал, как жутко поскрипывала она от любого движения.
Юнги продолжал дергать свою руку снова и снова, надеясь всё же высвободиться, но он потратил много времени и сил, не добившись результатов, и снова упал на неудобную кровать. Усталость сильнее накатила на него и, восстановив рваное дыхание, ему захотелось уснуть и может быть так выбраться из этого кошмара, но в голове шестеренки не прекращали работать и соображали более ясными идеями. Седьмым чувством Юнги знал, что на самом деле не спит, и это место реально. Только как он сюда попал, было самым необъяснимым явлением, поэтому всё, что оставалось обессиленному Мину, это рыться в собственных воспоминаниях, чтобы найти ответы, но все мысли приводили только к одному важному человеку, которого он так отчетливо еще помнил.
— Чимин, — вслух произнес Юнги, услышав, наконец, собственный посаженный хриплый голос, слабо вырвавшийся с сухих губ.
«Что, черт возьми, происходит?»
Юнги резко поднял голову, услышав странный звук, похожий на скрип досок. Открыв глаза, он снова был ослепшим, смотря в неизвестном направлении, возможно, куда-то в потолок, а может сверху вниз. Это было не так важно. Важнее лишь то, что он точно слышал посторонний звук, и это не было воображением.
— Эй, кто там? Вы меня слышите? Помогите! Я здесь, — кричал он во все мочи сиплым голосом, ожидая, что его тут же найдут и освободят. Всё это окажется недоразумением. Просто чьей-то самой несмешной дурацкой шуткой за все времена или глупым пранком, что так не любил Мин. При этом Юнги не мог избавиться от мысли, что это просто плохо кончится для него прямо сейчас.
Глубже вдохнув затхлый воздух, Юнги смирно, затаив дыхание, лежал и прислушивался к посторонним звукам, но кроме собственного учащенного сердцебиения, заложившего уши, он ничего не слышал. Вокруг снова стало тихо, и никаких скрипов больше не доносилось сверху. Юнги уже был готов снова закричать, как в дальнем углу кромешной неизвестного размера комнаты скрипнула совсем тихо дверь и яркий свет упал сверху, давая увидеть пустые полки у стен и деревянную лестницу, по которой медленно спускался человек. Сначала показались голые ступни, затем голени, скрывающиеся под штанами, колени… и так медленно выросла вниз длинная фигура мужского телосложения.
— Кто ты? Освободи меня, пожалуйста, — Юнги подорвался с кровати, позабыв о наручниках и цепи, и чертыхнулся вниз с глухим стуком, успев только выставить свободную руку. Из-за слабости он все равно ударился о твердый пол коленями и локтем. Не обращая внимания на разрастающуюся новую боль, он вскинул голову, чтобы увидеть лицо приблизившегося человека.
Неизвестный остановился в метре. Свет лился со спины, поэтому его лицо всё еще было сложно разглядеть. Казалось, Юнги совсем сошел с ума, видя перед собой безликую смерть в белой рубашке, заправленной в черные штаны, и с босыми ногами. Она снизошла к Мину, чтобы забрать его грешную душу в ад. Юнги не был верующим, но может он уже был в аду, померещилось ему.