Глава 7 (2/2)

По другую сторону стола Мэтт нежно держал левую руку Дэниэль. Он гладил изящный безымянный палец своей девушки и давно знакомые мысли не покидали голову. Бойд долго раздумывал над тем, стоит ли так рано делать предложение и будет ли это уместно. Однако счастливая улыбка Уайлдс после недавней победы над Черепахами из Бальмонта была такой яркой, что Мэтт, кажется, влюбился в свою будущую жену ещё больше.

Натаниэль чувствовал себя посетителем музея искусств. Каждое взаимодействие сокомандников он впитывал и сохранял в своей памяти, и эти сюжеты стояли перед глазами, подобно авангардным полотнам, висящим в удивительной галерее. Положительные эмоции были нужны Абраму, как чистый кавказский воздух необходим туберкулезному больному. Все новые и новые приятные воспоминания так завладели сознанием юноши, что он частично потерял былую бдительность. Ведь, как известно, к хорошему легко привыкнуть.

***</p>

Допивая очередной бокал виски с колой, Эндрю слегка мутным взглядом оглядел опустевший столик. Все Лисы разбрелись по клубу, но голкипер все равно терпеливо уделил время на осмотр всей территории, чтобы иметь представление о сохранности всех защищаемых объектов. Взгляд янтарных глаз быстро осматривал каждый квадратный метр, видимый с положения Эндрю на алом диванчике. Миньярд сам не знал почему, но отсутствие рыжей макушки расстроило его больше, чем должно. Слитным движением юноша нащупал в кармане черной толстовки смятую и почти законченную пачку сигарет, встал и быстрым шагом направился к служебному входу. Мигающая вывеска «выход» постоянно мелькала на периферии сознания и заставляла раскалывающуюся голову болеть ещё сильнее. Чесались руки что-нибудь сломать.

Прохладный воздух ударил в бледное лицо сплошным потоком, который едва ли мог охладить пыл. Однако ж, Миньярд справился с нарастающим беспокойством, когда сигарета оказалась зажата в губах. Голкипер собирался поджечь тонкую трубку своей зажигалкой с розовыми лотосами, подаренной когда-то Рене, когда услышал посторонние звуки. Будто окоченев, Эндрю вслушивался в ночную тишину, разрезаемую чьим-то разговором.

—Задание выполнено, объект устранён, — чей-то смутно знакомый голос ровно отчитывался, перечисляя свои действия в подробностях. — Вам не стоит беспокоиться, дядя Стюарт, я хорошо скрыл все следы, — внезапно смущённо кашлянув, мужчина неловко добавил, — больше нет нужды работать в том клубе?

Какая-то странная мысль билась в сознании Миньярда, но алкоголь в сочетании с таблетками частично замедлял логические связи. Эндрю всё-таки зажёг желанную сигарету и скривился от вкуса вишни, когда перед глазами появился Нил, который выбрасывал бычок и клал свой мобильник в карман фирменной толстовки Лис. Юноша поднял рыжую голову и равнодушно встретил взгляд Миньярда. Голубые глаза непривычно холодно блестели, но на лице появилась притворно неуверенная улыбка.

—Как давно ты тут стоишь, а, Эндрю? — кто-то с лицом Нила Джостена поправил рыжие вихры и подошёл ближе, — Судя по двум идентичным шифрам, положенным в другом порядке, ты уже рылся в папке. Что думаешь?

Эндрю с живым интересом вглядывался в совершенно новые и незнакомые эмоции в ранее изученном лице. Какая-то яркая вспышка затмила все Мысли голкипера и он со злой ухмылкой чётко произнёс:

—Да или нет?

***</p>

Натаниэль никогда не нервничал после удачно законченного дела. Он мог переживать до, мог сжимать челюсти в процессе, но конец задания всегда вызывал ни с чем несравнимое удовлетворение. Вот и сейчас, рассказывая Хэтфорду результат очередного заказа, Абрам не чувствовал былой тревожности. Все тело было легким и свободным, будто он после тяжёлого дня наконец снял натирающую мозоли обувь, а дым в лёгких заполнял пустоту в груди лучше, чем двадцатичетырехчасовые видео про поезда, где машинист в основном молча показывает пролетающие мимо пейзажи.

Почувствовав, что зубы начинают стучать от пронизывающего ночного холода, Нил собирался уходить из затхлого переулка за клубом, как вдруг наткнулся на Эндрю. Колкие слова сорвались с языка легче, чем когда бы то ни было, однако странный взгляд и вопрос сокомандника поставили в тупик. Заметив неожиданную решимость в лице Миньярда, Веснински в своей привычной дерзкой манере ответил «да».

Эндрю без особых раздумий шагнул ближе, почти вплотную входя в личное пространство Натаниэля, который с непониманием уставился в мутноватую дымку светло-карих глаз. Когда Миньярд внезапно вцепился тонкими пальцами в завязанные бантиком шнурки его толстовки, Веснински с опаской подумал, что неосторожный голкипер решил свернуть ему шею, однако в следующее мгновение сухие бледные губы прижались к влажным от частого облизывания губам неудавшегося мафиози.

Широко открыв глаза, Веснински позволил себе наблюдать сосредоточенное лицо голкипера, чьи пальцы и язык проходились по всем ранее не затронутым струнам души. Эндрю остервенело и отчаянно укусил нижнюю губу нападающего, и их вишнево-ментоловый поцелуй приобрел металлический вкус крови, который заставил Нила резко выдохнуть и улыбнуться в поцелуй, перераставший в соревнование.

Это сумасшествие закончилось так же быстро, как началось: Миньярд торопливо вытер губы рукавом толстовки и, нечитаемым взглядом оглядев лицо сокомандника, торопливо открыл служебную дверь.

—Это ещё повторится? —Натаниэль схватил голкипера за запястье и задал так сильно волнующий вопрос.

Веснински думал, что сокомандник никогда ему не ответит, так как тот максимально быстро вырвал руку из некрепкой хватки и молчал, делая обстановку все более неловкой.

—Только если ты, блять, осознаешь свое полноценное «да», —не оборачиваясь, Эндрю быстрым шагом добрался до общего столика и стал нетерпеливо собирать свою пьяную компанию, ведь больше не мог спокойно находиться в разгоряченном помещении.

Мог ли Нил посоревноваться с ним в разгоряченности?