Глава 4 (1/2)

Раздор</p>

Раньше головная боль часто преследовала Нила, тому способствовал постоянный недосып, похмелье после зашивания очередного шрама и, конечно же, неутихающая паранойя. Его рыжую голову будто отрезали от тела, вынули мозг и, предварительно воткнув в него толстые иглы, обжарили на сковороде. В горле образовалась пустыня Сахара, было тяжело даже открыть глаза, чтобы критично осмотреть место ночлега. На кровати было странно тесно, жар чужого тела обжигал плечо и ноги. Нилу очень хотелось вскочить с чужой койки и пойти в душ, чтобы смыть все то, что накопилось за прошлый день, всю эту грязь. Приподнявшись, Абрам с усмешкой обнаружил в ”незнакомце на одну ночь” Хэммика. Да, не стоило забывать как тот воспользовался им в клубе. Ублюдок.

Хотя, если учесть, что это комната Монстров, здесь явно находился ублюдок покрупнее. Эндрю. Пошатываясь, Натаниэль выбрался из цепкой хватки Ники и направился в ванную. Дверь была приоткрыта, а изнутри слышался звук струй воды, стекающих по белоснежному кафелю. Это утро просто не могло стать ещё хуже. Кучка чёрной одежды и наручные повязки, в которых при ближайшем рассмотрении виделись ножи, доверчиво сообщали о личности их обладателя. Понимание того, что за тонкой голубой шторкой находится обнажённый Миньярд, заставило Нила опрометчиво отшатнуться. Всё внутренности обдало знакомым жаром.

Возможно, до ситуации в клубе, Натаниэль бы не осмелился не то что заходить в ванную, где принимает душ один из монстров, но и посещать саму их обитель. Ему не хотелось привлекать излишнее внимание к своей подозрительной персоне. Однако справедливость должна торжествовать над злом, поэтому наглый голкипер вполне заслужил эти вынужденные минуты неловкости. Поразмышляв в этом русле, Абрам решил, что тот априори таких чувств испытывать не может. В шкафчике над раковиной нашлась новая зубная щётка. Нетерпеливо разорвав упаковку, Веснински наконец смог избавиться от неприятного запаха и почувствовать себя все ещё злым, но уже человеком. В зеркале на него глядел кто-то, полностью отличный от отца, ведь представлять Натана, похожего на попрошайку у квартала Красных фонарей, было крайне комично. Мужчина никогда не заморачивайся над своим внешним видом, однако в мафиозных кругах выглядеть непредставительно – несмываемый позор. Охотник всегда должен быть сильнее добычи, во всех смыслах.

Нил, занятый пространными размышлениями о планах сладкой мести, не смог вовремя заметить выключенный душ. Он так сильно отвлёкся на разглядывание отпечатка подушки на своём лице, что звук отогвигающейся шторки заставил Веснински вздрогнуть.

На ошалевшего юношу без капли стеснения уставился сам Эндрю во всей красе. Его глаза неверяще забегали по лицу рассерженного Миньярда, затем по рельефному торсу и, избегая интимных зон, сразу опустились на крепкие бедра. Для крошечного, именно крошечного, роста Миньярда не подошли бы огромные груды мышц, в отличие от Мэтта, например. Однако Натаниэлю стало совсем не до смеха, когда этот ходячий Аполлон, позволив сокоманднику оглядеть его с потемневших волос до крепких бёдер, сделал шаг из ванной. Мужчин разделяли несчастные тридцать сантиметров, а Абрам не знал куда ему бежать и где прятаться от гневного, скорее даже потемневшего от ярости взгляда Эндрю. Допрыгался.

***</p>

Не то чтобы принятие душа было очень приятным занятием, но ощущение горячих струй, обнимающих уставшее тело было терпимым. По привычке намыливая светлые волосы, Миньярд продолжал прокручивать в голове эпизоды вчерашнего. Реакция Нила была более чем предсказуемой и заслуженной, однако Миньярд не планировал доводить его до истерики. Если в каком-то деле принимает участие Хэммик, вероятность успеха падает сразу же на двадцать с лишним процентов, а то и больше.

Посторонние звуки в ванной заставили голкипера насторожиться и немного убавить напор воды. Кто бы это ни был, этот человек был крайне глуп, раз позволил себе войти, пока Эндрю моется. Сквозь мутно-голубую шторку, выделяясь из общего антуража, просвечивало рыжее пятно. Ну конечно.

Миньярду, бесцеремонно отодвинувшему ткань, предстала по-домашнему милая картина — Натаниэль разглядывает слое лицо в зеркале, не замечая разводы зубной пасты на своей одежде. Может, кто-то на его месте и расстрогался бы от этого, но точно не Эндрю. Замешательство и мелькнувшая паника в голубых глазах заставила парня ухмыльнулся и подойти ближе. Тем не менее, Натаниэль то и дело взглядом по его лицу и замер на губах.

—Выметайся, блять, отсюда, пока я тебе в жопу эту щётку не засунул, — наглеца и соблазнителя и след простыл.

Сорвавшаяся с уст угроза вызвала усмешку. Миньярд ещё долго будет напряжённо думать о том, что с ним творится в присутствии нападающего и почему.

***</p>

Юноша восхищённо вздохнул и, не смея оторвать взгляд от плотных рядов сидений, начал медленно спускаться к полю. Огромное, оно будоражила воображение и заставляла снова и снова представлять вес клюшки в руках и сладость игры.

Экси никогда не был чем то заурядным в жизни Нила. У него долгое время не было возможности не только взять в руки инвентарь, но и подойти к стадиону. Однако с раннего детства мальчик горел этим спортом как вулкан, которому не страшны ни горы, ни моря, ни деревья. Казалось, что только на поле для экси этот потрёпанный ребенок мог стать самим собой.

Разговор с Ваймаком о предстоящем сезоне заставил сердце Натаниэля забиться быстрее в предвкушении матчей. А когда мужчина протянул ему ключи от стадиона и ободряюще крепко сжал его руку, Абрам и вовсе почувствовал себя самым счастливым на земле.

Он солгал, если бы сказал, что у него никогда не было дома — был, конечно. Однако Нил упрямо отказывался считать домом огромный особняк, шикарный, богатый, но пустой и холодный, чьи стены иногда вторили завываниям ветра и Абрам, содрогаясь, слышал среди этих стонов боли и отчаяния свои собственные.

Это место напоминало кроваво красное яблоко, красивое и сочное, но как только человек вонзит зубы в его хрустящую корочку, сразу выплюнет. В этом ужасном яблоке было множество жирных червяков и гнили, пожирающей на пути все живое.

А отели — краткие участки безопасности, считать домом было бы зверским кощунством.

Так, сжимая в кармане ключи, Нил и добрался до общей комнаты, где скоро должно было пройти командное собрание.

***</p>

Все, наконец, собрались. Элисон сидела на коленях у Сета, и они довольно часто переговаривались, тихо хихикая, рядом, практически зеркально отражая эту картину, находились Мэтт и Дэн. Рене и Эндрю на удивление уселись рядом на креслах — мешках, девушка мило улыбнулась и отдала Миньярду черную фенечку, которую тот принял и молниеносно спрятал в карман. На диване Аарон и Кевин, с совершенно пустыми лицами, смотрели в стену, и только неугомонный Ники постоянно болтал какую-то чушь, над которой то и дело смеялись старшекурсницы.

Натаниэль украдкой скосил взгляд на темную футболку Эндрю, на которой были нарисованы крошечные динозавры, и усмехнулся, усилившись такому милому виду. Перед глазами тут же непрерывной пленкой начали пролетать кадры их знакомства и последующих встреч. Абрам не мог похвастаться обидчивостью или тем более злопамятностью. Единственное, что он не мог простить Миньярду — его глубокие янтарные глаза, в которых Веснински тонул, не имея сил для выживания.