Свежая царапина (1/2)

Слизеринское логово — место, где холодеют души, свершаются заговоры, леденеют внутренности, льётся огневиски и кровь…бесконечная, грязная река крови, в которой они, наследники, пачкают своё неприкосновенное чистокровное эго.

Это место, где они родились и выживают. Хоть это и не их выбор. Хаос, гротескные переливы всех оттенков чёрного, запах тяжёлой аристократии и костей, костей врагов, раскиданных по мраморному полу, словно трофеи. Они украшают личный мир каждого из клана хищных пантер.

Слизерин — место не для слабаков, ведь никто не видит такое количество мёртвых (или полуживых) человеческих тел у себя дома, никто не чувствует разящий запах смерти, тошнотворный и затхлый, столь отчётливо, как они — потомки Змей Искусителей.

Я всегда понимала где я нахожусь, кто моя семья и, что наиболее важно, кто я.

Я - Беллатрикс Блэк. Дочь Сигнуса Блэка и Друэллы Блэк, чистокровная, в чьём сердце столько боли, что можно сжечь ею весь мир, девушка которую ранили без ножа.

6 лет назад, когда я попала в Слизерин, я сразу поняла правила игры:

- не перечь старшим

- никому не доверяй

- всегда защищай свою семью

- твои единственные друзья это ум, хитрость и амбиции.

Соблюдать их было не сложно, ведь 17 лет я жила в семье, где действовали ровно такие же правила и законы.

Всё было хорошо, и я держалась, оберегала своих сестёр, потому что я старшая, скрывала свою боль от всего мира, потому что научилась быть сильной, делала всё лишь бы защитить себя и сестёр, не ударить в грязь лицом, чтобы родители гордились мной….

Всё в моё мире было на своих местах.

Ровно до того момента, как в Хогвартсе появился он…

Мы сидели в Большом Зале за ужином, когда Директор Дамблдор объявил, что в Хогвартсе грядёт пополнение в профессорском составе.

И только тогда, я заметила, что место профессора Защиты От Тёмных Искусств пустует.

Все завертели головами, послышались возбуждённые шепотки, всем ученикам натерпелось увидеть нового учителя одного из самых интересных предметов в школе.

- Встречайте! - воскликнул Дамблдор, подняв свой кубок, - Профессор Том Реддл!

Двери Большого Зала распахиваются, и из коридора выходит молодой мужчина, лет 24, с темными, как ночь за окном, волосами, чуть вьющимися, острыми и резкими чертами лица и глазами…

Мерлин! Эти глаза!

Они смотрели прямо в мою душу, выплёскивая свои черные чернила на сердце и рисуя на нём что-то замысловатое, мрачное, темное.

Когда новый профессор прошёл к учительскому столу, грубо и, как мне показалось, нарочито мимо Альбуса Дамблдора, и сел, с видом величественного короля ночных кошмаров и смертных грехов, все затихли.

Словно на всех массово наложили Силенцио, или вылили тонну Тишины, пропитав ею воздух.

Ещё никогда такого не было, при появлении нового учителя. Но этот…вселял одновременно страх, уважение и сильное желание делать всё что он скажет…

Вскоре, напряженное и давящее молчание разорвал своими словами Директор:

- А теперь, когда всё и все на своих местах, - он обвёл взглядом зал и всех сидящих там, - Да будет пир!

И как уже много раз случалось на пиру в честь начала нового учебного года, на четырех столах четырёх факультетов вместо золотых, серебряных, латунных и платиновых тарелок появились всевозможные яства. От традиционного пастушьего пирога до йоркширского пудинга.

Но меня на тот момент интересовала вовсе не еда и всеобще веселье.