Глава 21 (1/2)

Трибуны набивались людьми, бросающими недоумевающие взгляды на металлическое ограждение, за которым, раскачивая бёдрами, словно только учится ходить, бродила девушка, как две капли воды похожая на меня. Люди за моей спиной охали, шепча что-то своим собеседникам, и дамский смех начинал звенеть, разрезая ушную раковину. У меня чувство, будто всё это мероприятие было создано для насмешек надо мной.

–Могу только предположить, что ты ему понравилась. – Громко, чтобы каждый услышал, пояснил отец. Как ни странно, после этого все затихли, словно его слова подействовали на них устрашающе.

–Странное решение принимать форму того, что нравится. – Усмехнулась я. Где-то писали, что людям свойственно брать чужие привычки или какие-то черты характера, если они долго общаются с этим человеком, возможно так и с этим существом.

–Это маленькая особь, поэтому он ставит эмоции выше контроля над перевоплощениями. – Кайн присел рядом со мной в полной боевой готовности, подобно отцу.

–А мне интересно, почему он выбрал именно Виолетту, вместо Его Сиятельства. – Раздался задумчиво-серьёзный голос Дьюи, и рыжая голова показалась за Кайном.

–На территории графства есть одна сказка, в которой говорят о духе земли, как о женщине по имени «Тера». Её очень часто рассказывала Мелисса. – Вмешалась я. Это чистая правда, ведь служанка всегда говорила, что об этом ей повествовала графиня. Чувство, будто в графстве дух земли это какой-то бог.

Все резко затихли. Металлический звук начал раздаваться где-то поодаль от нас. Мужчина в одних потрёпанных брюках шёл за человеком в тёмном плаще. Его светло-русые волосы, переливающиеся на неярком солнце, небрежно обрезаны наискось, спина усеяна старыми шрамами, босые ноги ступают по холодной земле, а на лице раскинулось поле тёмной щетины. Разиэль ушёл, ничего не сказав, как только слуга оповестил нас о шоу, что устраивают на улице, и я его очень понимаю сейчас. Эта картина вызывает у всех восторг, какое-то восхищение, однако мне хочется поскорее сбежать, спрятаться в кокон и никогда больше не посещать подобные мероприятия. Не снимая с заключённого кандалы, человек в плаще отправляет его к монстру, что принял свой естественный вид, и напоследок оставляет лишь маленький ножик, который используют на кухне для чистки овощей. За спиной раздаются смешки, для них этот человек не больше, чем живая игрушка, всем плевать на то, что он может там умереть, скорее наоборот, все этого и желают. Мужчина, попав в клетку, смотрит на нож в своих руках, долго, словно о чём-то думает. Зрители негодуют, ведь они пришли посмотреть на кровь. Заключённый переводит взгляд на монстра перед ним, швыряет нож за пределы клетки, который врезается в землю остриём, и спускается на колени, опуская голову. Существо поднимается на лапы, вальяжно проходит всё расстояние между ним и человеком, затем садится напротив, склонив голову.

–Это ты имел в виду под «проявить уважение друг к другу»? – Переводя взгляд с клетки на отца, спросила я.

–Нет, точнее не совсем. Посмотри сама. – Лицо мужчины искажается в недовольстве, и он прикрывает глаза, будто не хочет видеть непотребства.

Новые вздохи заставляют меня быстрее обернуть голову. Существо изменило облик, и теперь мужчине предстояло смотреть на самого себя. Они поднялись с колен, обменялись короткими взглядами серых глаз, и тот, что был ближе к выходу, атаковал ударом ноги, что должна была смести противника с ног, но он уклонился рывком назад. Теперь монстр ходил лучше, словно до этого не корчился, пытаясь передвигать моими ногами. Мужчина принялся снова атаковать, намереваясь ударить существо в живот, но вместо этого получил ногой в челюсть с разворота, и упал навзничь. Движения напоминают мне тхэквондо, однако по-другому они и не могут сражаться, ведь у обоих на руках кандалы. Присутствующие залились овациями, их утраивало то, что монстр справлялся с телом лучше, чем раб. Не успели овации смолкнуть, как заключённый, до этого валявшийся на израненной спине, подскочил и сплюнул кровь вместе со слюной. На этот раз атаковало существо, опять использовав ноги, оппонент быстро среагировал, проскочил за спину, и сделал из цепи, соединяющую кандалы, оружие. Животное всеми силами вцепилось в удавку, пытаясь достичь воздуха, однако мужчина был настойчив, и продолжал сжимать цепь. Мне, как человеку, сидящему близко к зрелищу, прекрасно слышно, как существо хватается за жизнь, кряхтя. Он стал менять облики очень быстро. Сначала его настоящий вид, за ним бурая собака без одной задней лапы, сорока, словно искупавшаяся в грязи, раб, с которым он дрался, ребёнок в залатанной льняной одежде, я, и всё по кругу. Я поспешила закрыть уши руками, а глаза зажмурила, сколько есть мочи. Меня не выпустят с трибун, не дадут остановить смерть животного. Сквозь ладонь мне удавалось слышать ликование толпы. Не важно, что человек, которого они кличут варваром, сейчас убьёт монстра, что был их фаворитом, главное: зрелище. От нервов ноги начали отбивать чечетку, однако быстрый ритм не отвлекал, только раззадоривал ноги усерднее стучать по ненастоящему дереву. Руки ни в какую не хотели заглушать звуки оваций, возгласы об убийстве, просьбы крови. Пальцы дрожали, судорожно сжимаясь и разжимаясь на хрящах ушей. Граф аккуратно уложил руку на плечо, придвинулся ближе, закутывая в тёплые объятья. Крупная ладонь не торопясь бегала вниз и вверх по позвоночнику, ласково утишая, от чего ком, подступивший к горлу, испарился в мгновение ока. Зажав уши сильнее, я издала сдавленное мычание ноты. За одной – вторую, третью. И так по накатанной моё мычание приобрело подобие песни, словно пожилая женщина, прибирая в тишине дома, решает пуститься в пляс с мокрой тряпкой в руках. Мычание громко отдавалось в уши, прерывая несносные вопли, и успокаивало сердце, выбивающееся из груди. Когда ладонь отца перестала ходить по спине, я окинула его взглядом. Ухоженные брови сдвинулись, выпустив морщинку на лбу, а изумрудные глаза с укором смотрели за мою спину. Я опустила руки с ушей, от тишины кожа покрылась мурашками, плечи задрожали, будто от холода, однако в тёплых объятьях отца мне можно не бояться того, что солнце не печёт голову или ветер сдует меня, как листок с дерева. Мой взгляд скользнул к клетке, но вместо неё я обнаружила вход в палатку графства.

–Думаю, Виолетте бы стало дурно, если бы она продолжила там находиться. – Раздался голос за спиной. Резко обернувшись, я увидела Дьюи, мирно сидящего на кресле.

–Прошу прощения...? – Мой голос дрогнул, не успев отойти от шока.

–Не боишься раскрываться перед Леттой? – Отец неохотно отстранился от меня, покачав головой в знак неодобрения.

–Признаю, это было рискованно, но ведь она ваша дочь, значит, мне нечего бояться. – Принц поднялся с кресла, прошёлся ближе к нам, сидевшим на полу, и подал обоим руки.

Молча схватившись за протянутую руку, я поднялась с пола. Это точно была наша палатка. Прямоугольный низкий столик по центру, два кресла, накрытые колючими пледами, для большего удобства, касающийся пола полог слева ведёт к моей кровати, рядом точно такой же – комната отца. В воздухе витал запах еще не выветрившейся трапезы, и… табачного дыма. Я услышала отдаляющиеся шаги и обернулась на звук. Граф уходил, оставляя меня наедине с Дьюи. Второй принц часто напоминает ребёнка своими действиями, и с ним у меня нет жгучего чувства тревоги от ожидания неизвестного, но сейчас в душу закрались сомнения, и я непроизвольно сделала шаг назад.

–Лучше присядь, у тебя сегодня много потрясений. – Его рука, усеянная различными пятнышками, словно солнечными зайчиками, указала на кресло за моей спиной, и я послушно осела на серые колючки пледа.

–Как мы тут оказались? – Нерешительно начала я.

–Я нас перенёс. Честно сказать, нашу пропажу вряд ли бы приняли за что-то серьёзное, так что можешь не переживать. У тебя не кружится голова? Когда пользуешься телепортацией впервые, может мутить. – На юношеском лице расцвела привычная улыбка, будто подтверждающая, что он не собирается делать что-то плохое.

–Нет, со мной всё хорошо. – Покачала головой я. –Что значит «перенёс»?

–Хорошо, людям далёким от магии довольно сложно это понять, но я постараюсь донести как можно лучше. – Он сделал несколько шагов ко мне, присел на стул, оставленный после Разиэля.

Принц пошарил за воротником камзола, доставая на свет небольшой бронзовый медальон, в котором обычно носят фотографии близких. С его губ слетело что-то похожее на шипение змеи, но в то же время это были слова, и он поставил локти на спинке стула, уложив подбородок на ладони. Теперь передо мной сидело настоящие изваяние: длинные рыжие ресницы скрывали глаза, веснушки усеивали кожу, рекой стекая вниз по шее, прямые медные волосы беспорядочно лежали на лице, уголки губ приподняты в умиротворённой улыбке. Дьюи вдруг открыл глаза, напугав меня до смерти, но вместо золотой россыпи, его радужка была блеклой, почти сливалась с белком, лишь голубая окаёмка давала видеть границы. Он даже перестал моргать, давая внимательно рассмотреть каждую ямку в радужке.

–Они золотые? – Быстро моргнув, спросил он.

–Нет. – Сама не заметив, я покачал головой.

–У того раба такие же глаза, как у меня. – Весело произнёс принц. –И у твоей служанки – Мелиссы, а ещё у всех людей из той страны.

–Вы не родной сын Его Величества? – Прямо спросила я, но была готова ударить себя за эту прямоту.

–Её Величества. – Уточнил Дьюи, затем издал противное шипение, как в прошлый раз и закинул медальон за шиворот. Радужка стала наливаться золотом, будто в стакан чистой воды уронили каплю краски. –Каждый человек той страны в той или иной степени родственник, для них в порядке вещей браки между кузенами или братом и сестрой. Поэтому у каждого есть способности к магии, и у мамы был, а затем она передала его мне.

–Получается, что вы незаконнорожденный… – Осеклась я, однако принц встретил меня с улыбкой на лице. –Простите.

–За что ты извиняешься? Всё в порядке. – Казалось, его улыбка стала только шире. –Признаю, сначала ты не внушала мне доверия, но я очень благодарен за то, как ты выступила перед Его Высочеством в тот раз.

–Разве можно так легко разбрасываться такой тайной? – Я нахмурилась. Совсем не понимаю, что у этих людей в голове.

–Друзья должны хорошо знать друг друга, иначе это притворная дружба. Представь, что было бы, если бы ты называла кого-то другом десять лет, а потом оказалось, что он всё это время скрывал от тебя множество скелетов в шкафу. – Дьюи поднялся со стула, поставив его ровно возле стола.

–Какая разница? Главное, что у тебя были основания называть того человека другом. – Подобно принцу, я поднялась с места, в палатке было душно и хотелось поскорее оказаться на улице.

–М-м-м.. Не могу с тобой согласится, но и не скажу, что это неправда. – Он пошёл за мной. На входе нас ждал граф, беседующий с каким-то слугой.

–Кто кроме меня знает, о вашей тайне? – Несмотря на то, что ему только шестнадцать, принц был выше меня, и приходилось немного задирать подбородок.