Дополнение: про Анти-Сью. (1/2)
Анти-Сью — это персонаж, полностью противоположный Мэри Сью, персонаж, который постоянно терпит неудачи и автор откровенно смакует ангстишку. То есть главная черта Анти-Сью — это смакование ангстишки, его неудач и трагедий, своего рода это такой фансервис.
Характерные черты:
• Ни одно дело Анти-Сью в конце концов не приносит ему удовлетворения и не позволяет достигать целей. Даже если он одерживает тактическую победу.
• Автор всегда придумает разные причины, почему герой окажется в полной жопе, и вводит их в сюжет даже вопреки житейской вероятности.
• Автор смакует драматические стечения обстоятельств — кобыла околела, хата сгорела, изнасиловали мужики на обочине…
• Сюжет навязчиво развивается так, чтобы Анти-Сью был побеждён. Неважно, как он будет подготовлен к бою, враг всегда достанет оружие покруче. Даже если кажется, что Анти-Сью победил, какая-нибудь случайность или коварная подлость ударит в спину.
• Анти-Сью постоянно в сюжете, но ни на что не может повлиять и от этого ловит очередные шишки.
• Нытьё самого персонажа, всевозможные комплексы, вроде «папа меня не любит, меня травят в школе».
• Наконец Анти-Сью тупит там, где это надо по сюжету.
• Злодеи придумывают тупые и сомнительные планы, но всё равно они побеждают.
Наиболее известная Анти-Сью — это, конечно, Жюстина де Сада. Персонаж нарочито придуманный для смакования страданий, при этом данное обстоятельство не скрывается и подаётся прямо в лоб. Но да художественная ценность де Сада не в этом. Более прямой вариант — положительные персонажи комикса «Убер». Авторы постоянно смакуют ангстишку, при этом на серьёзных щах. В какой-то момент с этим можно согласиться, ибо перед нами история про Вторую Мировую. Однако автору этого мало. Ему надо делать истории персонажей наиболее драматическими. Особенно характерен Вернер Фрай (ака Зигмунд) — немецкий солдат, ставший супером. Во-первых, он ПТСР-нутый ветеран, переживший мясорубку под Курском. Во-вторых, Фрай — гей в Третьем Рейхе и его любовников сжил со свету злой режим. О’кей. В-третьих, он теряет руку. Ну тоже можно. В-четвëртых, Фрай переходит на сторону Коалиции, но в итоге его предают и он попадает под ядерный взрыв и под его воздействием превращается в изуродованную статую, чьё сознание заперто внутри тела. Э-э, а вот это уже слишком. В совокупности постоянная ангстишка превращает, на мой вкус, линию персонажа в комичного Анти-Сью. И подобное смакование там постоянно.
Иногда автор может вдруг кинуться в противоположную крайность, как это было в «Сайте волшебниц». Автор выливает фарш из самых разнообразных мук и страданий героев — даже там, где они особенно не нужны, при этом в таком количестве, что это вызывает ржач. Главную героиню обижают в школе, убивают её котёнка, её брат — полное чудовище, одержимое манией истязать свою младшую сестру. И вот в концовке автор перекинулся в противоположную крайность и главная героиня исправляет всех, кого можно, в обозримом сюжете сведя всё в идеалистичный мир, где все люди поголовно милые и добрые и среди всех персонажей воцарились любовь и взаимопонимание.
Характерной чертой Анти-Сью также является его участие в сюжете, на который он не может повлиять. Наглядный пример — Друз Ахкеймион из «Второго Апокалипсиса». Все его действия в сюжете совершенно никак не влияют на результат, всегда трагичный для него. По жизни — он забитый мужик с видом пьяного грузчика, все успехи которого ничего ему не сулят; он теряет любовника, который погибает, наткнувшись на редкий и смертельный для него артефакт; Друз теряет одного ученика, ещё один ученик от него отворачивается и по итогу драматически умирает; Друз теряет лучшего друга (одного из немногих приличных людей, кто пытался ему помочь), которого ко всему прочему увечат и делают инвалидом перед тем, как несчастный умирает от болезни. Как вишенка на торте — у Ахкеймиона ницшеанский сверхчеловек уводит бабу. В сущности несчастный Друз работает камерой для зрителя и по факту ничего не может сделать, а в конце, где он мог бы убить Не-Бога, автор бросил ему идиотский мяч [1].
Рассмотрю более сложный пример. Это Синдзи из «Евы» — он довольно важен для меня, ибо я написал 100500 станиц продолжения его истории, как вы знаете, и это более значимый герой, чем тупо Жюстина, предназначенная для смакования ангстишки. Сюжетная линия Синдзи является плодом депрессии Анно, потому вся она построенная по принципу «надо завалить главного персонажа». Всякая ситуация развивается так, чтобы Синдзи потерпел поражение: