Шторм (1/2)

— Можно пролежать тут ещё примерно вечность? — едва слышно выдохнула Заклинательница, прислушиваясь к шуму слабого ветра и краткого звона ключей. Взгляд в небо, на начинавшие выглядывать звёзды, был вопросительным.

— Твоя вечность закончилась, — ответили ей, впрочем, не звёзды и даже не ветер. Разумеется, Лаксус нашёл её. Разумеется, Люси его не заметила, но вздрагивать от неожиданности сил не было.

— Ты не самая яркая звёздочка в небе, и уж тем более ты не Солнце, ты знал? — включив столь необходимую ей сейчас пассивную агрессию, спросила Сердоболия.

— Разве? Мне казалось, мир вертится вокруг меня, — совершенно не задетый этой едкостью, спокойно ответил Дреяр. Впрочем, присаживаться рядом мужчина не спешил, оставшись стоять в шаге от девушки. — Во всяком случае, твой, — хмыкнул он, не оставаясь в долгу.

— Ты последний в списке, — отмахнулась Люси, которую, напротив, задевало буквально каждое слово. Она была слишком уязвима, чтобы играть.

— Не льсти себе, — совершенно в привычной ему манере парировал Лаксус, заставив Заклинательницу сильнее сжать руку на ключах. Те, впрочем, не ответили ей ни единым звуком.

— Ты не убил меня, когда был шанс, но ерепенишься до сих пор, — нервно усмехнувшись, выдохнула резко Сердоболия. Успокаиваться не хотелось: злость наполняла неожиданно приятным теплом.

— Сказка о наивной принцессе, — рассмеялся Дреяр, лишь подливая масла в огонь, — шанс у меня есть всегда, малышка, да только мне чести не сделает такой поступок, таких жалеть и защищать нужно, — вроде даже с толикой заботы и теплоты, пусть и в той степени, что присуща ему, произнёс Лаксус, вонзая в хрупкое девичье сердце стрелы, подписанные её бесполезностью и ничтожностью.

— Зачем ты пришёл, Дреяр? — процедила несчастная Заклинательница, готовая прямо сейчас совершить тысячу и ещё несколько безумных поступков.

В голове её мельтешили идеи одна лучше другой. Может, вцепиться ногтями в глаза? Что, если вызвать самых сильных духов? Задеть словесно, найти уязвимое место? Тарабанить кулаками его везде, куда руки дотянутся? Накричать благим матом и гордо уйти? Плюнуть в лицо? Кинуть горсть земли?

— Я же сказал: таких нужно жалеть и защищать, — разъяснил, едва ли не разжевал, Лаксус с тяжким вздохом.

— Таких — это каких? — с откровенным оскалом уточнила Люси, перебирая все возможности причинения вреда мужчине. — Бесполезных? Слабых? Бесхребетных? Ненужных? — Устав лежать, Сердоболия вскочила на ноги и наконец встала перед Дреяром, вынудив его обратить на себя всё своё внимание. — Ну же, Лаксус, давай, расскажи мне, какая я обуза и для команды, и для гильдии, какая я шлюха с развитой безвкусицей, какая я тупая блондинка, убежавшая с нагретого местечка, какая я высокомерная сука, тешащая своё эго в лучах заботы друзей! Вперёд, — активно жестикулируя и даже не следя за эмоциональностью мимики и голоса, распалялась девушка.

— Зачем мне рассказывать то, что ты только что прокричала? — пожал плечами мужчина. Просто пожал плечами. Кажется, больше всего Люси задело как раз то, что он делает это так равнодушно. — Или ты ждёшь, что я всё опровергну? Скажу, какая ты замечательная, ангел воплоти или, наоборот, роковая женщина, сразившая меня наповал? Или ждёшь слов о том, что ты невероятно талантливый маг, который вскоре сумеет всем нос утереть и стать незабываемым волшебником в истории? Мне стоит раскланяться? Бить челом? Носить тебя на руках? — Лаксус говорил всё это спокойно, без какого-либо напряжения, словно бы читал сводку о выполненном задании, которое заняло от силы пять минут. — Чего ты от меня ждёшь?

— Да чтобы ты вёл себя как нормальный друг! — взорвалась Люси. — Мать твою, Дреяр, я что, многого прошу? Ты, блять, можешь поддержать меня? Успокоить? Сказать, что это не страшно, что я могу хоть что-то, что может помочь? Что я живу не зря? Хотя бы в тот момент, когда я в отчаянии, когда я не нахожу сил на все эти игры, когда я теряю буквально себя?! Можешь ты хоть раз сказать «прости»?

— В том-то и дело, что удел слабых — просить поддержки сильных, — чуть склонив голову и тут же вернув её обратно, выдохнул Лаксус, прикрыв глаза, мол, вот уж жалость.

— Какая же ты тварь, Дреяр, — сипло прошептала Сердоболия, не зная, что может вывести её из себя так же сильно, как реплики этого мага.

— Правда нынче не в моде, принцесса? — усмехнулся мужчина. Удивительно, как его забавляли даже такие чувства, словно бы он не понимал, что так бывает, как это в самом-то деле больно.

Слов у Люси, пожалуй, не осталось за пеленой ярости. Пальцы впились в ключи мёртвой хваткой, магия внутри словно бы клокотала, в разуме билась мысль, что Лаксус сейчас слаб из-за игр, у неё есть элемент неожиданности и сила вырвавшихся и застеливших разум чувств. Слово, движение, взгляд, поза, выдох — девушка ждала чего угодно, словно спускового крючка.

— Вчера, ведь буквально вчера ты был дружелюбным, даже утром шёл на контакт, не без грехов, но, боже, почему ты сейчас общаешься со мной так? — сделав над собой невероятное усилие, чтобы найти хоть крупицу разума, горько выдохнула Сердоболия.

— Я с тобой искренен, принцесса, ведь именно это я и обещал, — сложив руки на груди, пояснил Дреяр. — Мы едва ли не каждый день разбираем свои ошибки и недопонимания, а между этим обсуждаем твои мысли о Драгниле и издеваемся друг над другом.

— Но ты же был нормальным! — отчаялась Люси. — Ты обнимал, укладывал спать, приходил на чай, пусть и со своими заморочками, но ты заботился. Ты ведь изменился, я же стала нужной тебе… — растерянно прошептала Заклинательница. Она чувствовала себя морально обнажённой, словно даже ветер мог причинить ей боль.

— Я не обещал носиться с тобой как с маленькой, я дракон, но я не Нацу, — рыкнул мужчина, хоть эмоции его и близко не стояли с эмоциями Люси.

— Да что ты заладил с ним? — раздражённо нахмурилась Сердоболия. — Он просто разгильдяй, но вот кое-чему ты мог бы у него поучиться.

— Поздно пытаться меня учить, принцесса, — хмыкнул Дреяр, — я от тебя только и чую, что его запах, будто я с Драгнилом под ручку хожу как с подружкой.

— Я не… — начала было спорить Люси, но Лаксус перебил её:

— И уж тем более я не собираюсь брать уроки дружбы с тобой.