Глава 13. (2/2)

— А теперь я замерз, так что надену обратно свитер, — с разрушающим серьезность момента и рассеивающим его в воздухе смехом произносит Венти и выскальзывает из ладони Сяо, хватает свою кофту и натягивает через голову.

Однако перед тем, как прикрыть грудь, он останавливается и ухмыляется Сяо.

— Последняя возможность посмотреть, — предупреждает он, и Сяо кривит губы, делая вид, что поддразнивание Венти его не беспокоит. И что ему было совершенно наплевать на полуобнаженного Венти.

Он прекрасно понимает, что никого не обманет, но это хоть немного сохраняет его гордость.

— Полагаю, теперь мне рассказывать о своей тату? — по многим причинам говорит Сяо, прежде всего потому, что уже решил это сделать, но, учитывая, что рассказал Венти, это к тому же кажется справедливым обменом. И, возможно, это отвлечет внимание Венти, и он больше не будет его дразнить.

Венти проводит рукой по своим волосам, словно пытается их приручить, а затем наклонят в сторону Сяо голову.

— Только если хочешь, — он ненадолго задерживает на Сяо взгляд, пока последний не кивает. После чего переводит его на тату и опирается на одну руку. Другую же тянет вверх, чтобы пробежаться по краям рисунка, и на несколько долгих секунд Сяо забывает, что собирался что-то сказать.

Что-то о-

— Ты ее нарисовал? — пальцы Венти скользят по границе тату, где она скрывается под рукавом футболки, и на краткий страшный миг Сяо задумывается, не снять ли и ему справедливости ради футболку.

— Нет, — отвечает он и отбрасывает эту идею — Венти все равно видит почти всю татуировку. Ему было бы сложно отстаивать решение снять футболку, имея на то так мало оснований. — Мой друг нарисовал, — заставляя себя сосредоточиться, добавляет Сяо.

В его мыслях Чжун Ли набрасывает еще один эскиз — не для тату Сяо, а для орнамента на стене. Это будет идеально, взгляни, как он сочетается с архитектурой. Как тебе, Сяо?

— Хороший друг, — с явным понимаем тихо произносит Венти. Сяо кивает и сглатывает.

— Он… погиб. Обещаю, я не украду твою историю про татуировку, — заставляя голос звучать с легким намеком на легкомыслие, продолжает он. Венти приподнимает уголки губ и, забавляясь, фыркает. Рисуя линии между узорами тату, его пальцы вновь принимаются бегать по руке Сяо.

— Он был тебе очень дорог, — комментирует Венти, и это не вопрос. Да он и не нужен.

— Был, — Ты делал меня счастливым, — кричит он галлюцинации Чжун Ли, — и все равно ушел. Он чувствует, как невольно хмурятся брови, а губы сжимаются. — Мы были близки, — настолько близки, насколько, как знал Сяо, Чжун Ли был с кем-либо близок. Тяжело поддерживать близкое общение, когда большую часть времени он проводил склонившись над столом, с особой точностью рисуя свои проекты и не думая ни о чем другом.

Порой о Сяо. Когда происходило что-то важное. Когда ему нужно было защитить Сяо.

— Я вырос не в самом лучшем районе, — храня всю правду близко к сердцу, медленно говорит Сяо. — И он… вытащил меня из беды. Уберег меня.

Венти мычит, но больше ничего не произносит. Сяо перебирает слова в поиске подходящих.

— Случилось… кое-что плохое, и я узнал об этом только… после того… — после того, как в новостях увидел фотографию Чжун Ли — Двое раненных, четверо погибли. Чжун Ли не оказалось среди раненных.

— Он нарисовал тебе эскиз? — спрашивает Венти, аккуратно подсказывая, чтобы увести Сяо от его наихудших воспоминаний. Тем не менее тот следует за ними, словно по лабиринту, держась рукой за стену и не в силах оторвать, дабы совсем не сбиться с пути.

Часы, проведенные в шоке, текущие, даже когда он мог только вспоминать о дыхании, из глаз слезы. Самые темные часы вечера, проведенные свернувшись калачиком в постели, первая ночь, когда сон не пришел к нему. Первая из очень многих.

Подсунутое под дверь письмо, имя, написанное знакомым почерком, от которого у него подогнулись колени. С какой аккуратностью он вскрывал конверт, как будто, слишком сильно порвав его, мог разрушить этот невероятный момент.

На сложенной пополам бумаге находился только рисунок, ставший тату Сяо, и короткая записка: «не ищи меня, дорогой Сяо». А в углу неразборчивая подпись Чжун Ли.

— Он нарисовал мне эскиз, — повторяет слова Венти Сяо, и в его голосе звучит своего рода подтверждение. Потребовалось несколько месяцев, чтобы собрать картину событий: что-то случилось, что-то ужасное, и Чжун Ли не мог себе позволить остаться в живых. И поэтому ради своей безопасности инсценировал свою смерть. Ради безопасности Сяо cбежал.

Не ищи меня, дорогой Сяо.

И Сяо поступил как велено.

— Она напоминает тебе о нем, да? — вдруг спрашивает Венти, и, вынырнув из мыслей, Сяо задумывается, не говорит ли он не только о Сяо.

— Да, — он до сих не решил, хорошо это или нет — если вспоминать больнее, чем позволить себе забыть.

Рука Венти обхватывает его руку, и Сяо поднимает взгляд — он даже не заметил, что опустил его. Он встречается с глазами Венти, и мягкая улыбка на его губах согревает Сяо изнутри.

— Так, — с нежным выражением на лице осторожно начинает он, и Сяо задерживает дыхание, хватается за его слова и ждет, что грядет дальше. — Ты уже выбрал новый отрывок?

Вопрос Венти выводит Сяо из меланхолии и вызывает новые эмоции, которые он не может точно назвать. Возможно, какая-то смесь раздражения и негодования — на задание, не на Венти — и… наверное, немного нежности.

А вот она, конечно же, относится к Венти.