One more step forward (2/2)
правильное решение, чья-то теплая рука легла мальчику на плечо, давая понять,
что телефон вдруг прекратил звонить, а Джером уже стоял рядом с ним, победно
усмехаясь. Джеремайя не любил паниковать, особенно если эта паника вызвана
совершенно глупыми вещами, которые никак не должны влиять на него таким
образом.
- Готов провести свою лучшую ночь только со мной? – с
улыбкой произносит Джером и спешит сразу же добавить. – Хотел сказать, чтобы ты
делал вид потерянного безмамного мальчика, но вижу, что у тебя и без моего
совета прекрасно выходит.
Джеремайя слабо кивает, но старается правильно дышать и
держать себя в руках, а поэтому уже через несколько секунд протягивает рюкзак
обратно старшему брату, уверенно вставая на ноги.
- Как ты это сделал? – поспешно задаёт очевидный вопрос
младший.
Потребовалось всего пара последующих минут для того, чтобы не спеша дойти до лифта расположенного сразу же за углом от широкого стола ресепшена. Джеремайя не знал, может ли он сейчас вновь взять за руку Джерома, ведь, возможно это действие стало слишком частым в их общении и поэтому, могло приносить дискомфорт его брату-близнецу . Младший не знает этого наверняка, но все же решает подойти к Джерому немного ближе, стукаясь своим плечом о его, чтобы иметь возможность и свободный доступ не глядя в чужие глаза быстро проскользнуть своей ладонью по руке Джерома, переплетая их пальцы. Старший ничего не говорит в ответ на довольно милое действие в свой адрес, но и не обращает на него должного внимания, что возможно, лишь показывает его страх и стыд к собственным тёплым мыслям и желаниям. Но Джером обязательно исправит в себе это, он хочет уметь свободно показывать и выражать свои потребности.
Джеремайя мягко и незаметно для брата улыбается, когда
Джером не расцепляя их мягких рук несколько раз проворачивает ключ в двери, в
тот же час открывая их с братом долгожданный номер.
- Добро пожаловать в Готэм-сити, Майя! – театрально с
поклоном приветствует мальчик брата и спешит закинуть тяжёлый рюкзак на первый
попавшийся стул неподалеку от двери.
- Ты уверен, что по ошибке не заплатил им больше пяти тысяч?
– озадаченно интересуется Джеремайя, когда наконец закрывает за ними деревянную
дверь и оглядывается по сторонам.
Нельзя было утверждать, что номер являлся действительно таким потрясающим, как на первый взгляд показалось Джереми, но сказать, что он был по правде красивым – можно было с уверенностью. Близнецов со всех сторон окружали красивые бежевые стены с малыми темными узорами, которые напоминали собою разбросанные по разным сторонам тонкие линии, пытающиеся найти своё единое начало и конец. Чёрные длинные занавески с тусклыми блёстками по всей их длиннее, которые отдаленно напоминали Джерому звёзды на совершенно черном небе обычным летним днём, коричневые стулья, расположившиеся по двум сторонам от маленького кухонного стола, - больше походили на барные. Но самым главным для Джеремайи в этом однокомнатном номере стала общая с Джеромом кровать: просторная, широкая, с деревянным аккуратным изголовьем и тёмно-синей однотонной постелью, которая так и шептала младшему о долгожданном отдыхе.
- Я сказал той черноволосой, что наша мамуля задерживается где-то на встрече, а поэтому и попросила своих детей снять её любимый номер, пока тот еще свободен. – начал с полуулыбкой на лице объяснять Джером, когда в тот же час вывернул всё содержимое их с братом рюкзака на один из высоких стульев, – Она явно не поверила такой сказке, но когда я показал ей деньги – сразу согласилась. – старший взял несколько футболок брата в руку, настойчиво перебирая их глазами, чтобы выбрать для себя самую подходящую. – Разве я похож на ребенка, у которого есть мама?
Джеремайя прикрывает глаза, не давая своему неуместному
ситуации смеху одержать над ним победу, а вместо этого, мальчик наконец
двигается с места и легко шагает вперёд, присаживаясь на край мягкой кровати к
своему брату, чтобы иметь возможность наблюдать за чужими действиями.
- Думаю, что мы оба на таких не похожи. – неловко пожимает плечами Джеремайя, прежде чем сдавленно выдохнуть. – Это слишком ужасно, если задуматься над этой проблемой всерьёз.
Джером кидает несколько ненужных для него вещей обратно на
стул, пока рукой закидывает понравившуюся ему футболку на плечо.
- Это слишком ужасно, - просто соглашается старший. – но я
не хочу думать об этом всерьёз, Майя. Это больно.
- Она бы стала… - лишь начинает формулировать свой вопрос
Джеремайя, когда Джером ненамеренно перебивает его.
- Я рад, что прочёл твоё письмо в тот день. – он глубоко и
резко для самого себя вдыхает, словно старается подобрать нужные для следующего
предложения слова, которые, по видимому даются ему с особым трудом.
Джереми сильнее сжимает свои пальцы вокруг твёрдой ткани штанов,
когда чувствует, что должен это сделать. Нет, он действительно хочет сделать
это сейчас. Его ладонь в тот же час мягко ложиться на чужую прохладную щеку,
поворачивая и наклоняя лицо Джерома в свою сторону, чтобы его губы могли
аккуратно прикоснуться к таким же мягким напротив, всего лишь на несколько
секунд удерживая их вместе.
Джером лишь прикрывает глаза, с особой осторожностью утыкаясь своим носом в чужую теплую грудь, совершенно не зная, как вести себя в подобной открытой ситуации, ведь, он попросту не привык показывать людям себя настоящего. Себя – без смеха, сарказма и шуток.
«Майя ты действительно…»
– Я думаю, что мог бы её убить, если бы не… - короткая секундная пауза. – Если бы не надежда на нашу встречу, или, что-то в этом роде. Я сам не знаю.
- Я люблю тебя. – резко произносит Джеремайя, прежде чем медленно
переместить свою руку на затылок брата, осторожно поглаживая чужие рыжие
волосы. – Мы уехали оттуда и оставили их всех. Сейчас мы есть друг у друга,
Джером, и ты можешь не бояться быть собой. Ты же это знаешь?
- Спасибо. – просто отвечает Джером и поднимает голову лишь
для того, чтобы заключить Джеремайю в объятья, мягко упираясь подбородком о чужое
плечо.
- Ты бы не сделал этого. – напоминает Джереми и сильнее
сжимает затылок Джерома, чтобы наверняка убедиться в том, что он все ещё рядом
с ним, что он все ещё жив и тепло дышит в шею.
- Уже нет. – шепчет Джером.
- Уже нет. – тихо повторяет за братом Джеремайя, прежде чем
первая слеза успевает скатиться по его веснушчатой щеке.
« Майя ты действительно мне нравишься»
***</p>
Джером спокойно доставал из рюкзака спрятанные им заранее консервы,
которые удалось незаметно позаимствовать из холодильника Марлы, пока сам
Джеремайя имел долгожданную свободу на возможность принять простой прохладный
душ и наконец поменять своё нижнее бельё, без особого стыда вспоминая свой
утренний, весьма необычный оргазм.
Душевая комната в номере отеля являлась самой обычной, можно было даже сказать, что она чем-то отдалённо напоминала Джеремайе их ванную комнату в родном трейлере: белая плитка и маленького размера зеркало, которое было сразу расположено напротив душевой кабины, давая возможность видеть себя каждый раз, как босая нога переступала через порог скользкого душа. Лишь только напор воды был сильнее привычного, сменяя приятные мокрые капли воды на обнаженном теле Джереми одну за другой.
Все это было приятно непривычно. Было достаточно странно выйти из душа и не застать пьяную шатавшуюся Лайлу на пороге трейлера, а увидеть умиротворённого старшего брата-близнеца, который с помощью ножа и деревянной доски испытывал себя в роли повара и официанта одновременно, выкладывая острой вилкой консервы на чистые тарелки. Было так же в новинку целовать Джерома, когда такое желание внезапно появлялось где-то на подсознательном уровне, словно: «Я могу это сделать прямо сейчас и он будет рад этому в ответ»
Джеремайе по-настоящему нравится Джером.
В тот момент, когда младший наконец натянул на себя новое белье и любимую просторную футболку, мальчик поспешил скорее присоединится к старшему брату, который сейчас заметно скучал, и облокотившись ладонями о кровать, сидел с прикрытыми глазами.
-Так, ты говоришь у меня глупое лицо? – Джеремайя мягко
улыбается, прежде чем присесть за маленький обеденный столик и почувствовать
приятный лёгкий холодок от соприкосновения горячей кожи и прохладной
поверхности стула.
Джером не открывает глаз, наверняка довольный, но и слегка раздраженный
тем, что брат запомнил именно эту фразу из всего того монолога, который
произошел у Джерома совсем недавно, пока Джеремайя не отрывая глаз наблюдал за
мелким воровством хитрой девушки через дорогу.
- Ну да, - тут же подтверждает Джером, - Тебе бы ещё очки купить,
был бы вылитый… - он на несколько секунд замолкает, словно старается вспомнить
нужное ему слово. – Не помню на кого, но с очками твоё лицо смотрелось бы ещё
глупее, братец.
- Моё зрение стремительно падает, поэтому твои опасения скоро станут реальностью. – Джереми умещает в руке вилку и пододвигает первую тарелку с консервами ближе к себе.
-Че, правда будешь в очках ходить? – удивленно открывает
глаза Джером и неоднозначно смотрит на брата, который старается подавить в себе
чувство внезапного отвращения, отодвигая тарелку обратно на середину стола.
«Разве я брал рыбные? – проносится в голове старшего»
- А меня есть другой выбор? – пожимает плечами Джереми и
смотрит в яркие глаза брата на против. – Боюсь, что без них совершенно ничего
не буду видеть.
- А линзы?
- Они очень дорогие. – категорично заявляет Джеремайя. - Даже
Свен их себе не покупает, хотя зрение у него хуже чем у Лайлы.
Джером лишь только хмыкает.
- Может быть что-то хуже неё?
- Нет. – лениво усмехается младший.
- Вот видишь. – щелкает пальцами Джером, прежде чем воодушевлённо продолжить. – Хуже пьяной шлюхи - бывает только мертвая шлюха. Наверняка они воняют хуже обычного трупа.
- Отвратительно. – хмурит брови Джереми и тут же морщит нос.
- Что поделать, братец, жизнь у нас и так, не самая приятная.
Джером многозначительно молчит, когда наконец решается сесть
напротив брата и в тот же час притянуть его тарелку к себе, с опаской тыкая
вилкой в еду, словно ожидая любой возможной опасности, которая может случится лишь
тыкни он чем-то острым в обычную рыбную консерву.
- Я точно не взял что-то испорченное? – его бровь поднимается,
а руки театрально зажимают нос пальцами. – Воняет хуже любого дерьма.
Джеремайя слабо пожимает плечами, слегка расстроенный их
скудными запасами еды. Завтра без любых возможных остроумных отговорок придётся
исследовать новую местность поблизости отеля, хотя бы ради вкусного обеда.
Джереми вновь улыбается, но на этот раз более игриво обычного. В его голове
появилась весьма интересная идея.
- Насколько сильно моё лицо будет выглядеть глупо с большими
очками на глазах? – не унимается он.
Джером вскидывает бровь, прежде чем задуматься.
- На все сто баллов по десяти бальной шкале, братец.
- И ты бы не стал целовать меня, будь они на моём лице? – краешками губ усмехается Джеремайя, когда видит как Джером смешно хмурит брови, почесывая затылок.
- И какое отношение имеют очки к твоим губам? – парень
склоняет голову набок.
- Ну, - говорит Джереми. - Очки большие и они наверняка
мешают нормально целоваться.
- Что, правда? – насмехается старший брат, прежде чем Джеремайя успевает махнуть головой в знак согласия. – Тогда, я бы каждый раз снимал их с тебя.
- Что, правда? – легко передразнивает Джерома младший и с
особым интересом смотрит в глаза напротив.
- А у меня есть другой выбор? – громко смеётся старший, прежде
чем Джереми с досадой понимает, что Джером выиграл в их взаимном, но негласном споре,
который заключался в наилучшем передразнивании собеседника.
- Джером, ты невыносимый. – закатывает глаза Джеремайя и
слегка пинает ногу брата под столом.
- А ты слишком стеснительный. – усмехается он. – Но разве ты
не хочешь поцеловать меня сейчас?
Джеремайя не сводит серьёзного взгляда с брата, стараясь как можно более увереннее себя вести, словно сейчас парень писал сложнейший экзамен, от концентрации на котором - зависит все его будущее.
Джереми легко кивает.
- Хочу.
- Тогда сделай это?
Джером обыденно двигает тарелку с неприятно пахнущими консервами на середину весьма узкого стола, сразу после чего его босые ноги делают несколько коротких шагов в сторону просторной кровати, чтобы Джеремайя мог с лёгкостью обхватить чужие щеки и желанно скрепить свои алые губы с такими же напротив, в взаимном и тёплом поцелуе, повалив брата спиной на чистую простынь.
Джером неуверенно кладёт свою руку на талию Джереми, пока тот словно старается распробовать вкус их поцелуя, двигая влажными губами медленно и осторожно, без лишней спешки и собственного глупого смущения, хотя, и стоило признать, что уши младшего уже давно оставались красноватыми. Джеремайя упирается одной рукой в матрац, прежде чем наклонится к Джерому ещё ближе, с особой нежностью покрывая маленькими поцелуям его виски и теплые от внезапного прилива крови уши, прежде чем Джером наконец прикрывает свои тяжёлые веки и говорит слишком легко, слишком обыденно:
- Пожалуйста, сними с меня футболку, Майя.
Джереми нежно ему улыбается, и спешит вновь накрыть чужие
губы своими, делая то, о чем его только что попросили.