АЛЁШЕНЬКА (1/1)
Нина – в дворовом цветнике Лен, Свет и Юль это звучало странно. Будто её и впрямь, как в анекдоте, родили сразу в пуховом платке и ботах «прощай, молодость». Может, потому с девчонками она и не водилась, предпочитала проводить время с бабушкой – тоже Ниной. Та учила её мастерить смешные фигурки из желудей и шишек, делать йоговскую гимнастику, оказывать первую медицинскую помощь и не распускать нюни по пустякам.
А ещё бабушка рассказывала удивительные истории. Конечно, в те годы много такого печатали в газетах, но с бабушкиных слов выходило, что это она сама задавала вопросы духу Наполеона на спиритическом сеансе, проваливалась в Бермудский треугольник и здоровалась с йети за волосатую лапу.
В последнее время Нине стало казаться, что бабушка всё же слегка приукрашивала действительность. Однако в одну из её историй она до сих пор свято верила. Тогда про бабушку действительно написали в газетах, и не только в «Треугольнике», где одна фантастика, но и в серьёзных изданиях – таких, как «Труд» и «Комсомолка». Фотография, правда, была размытая и непохожая, а фамилию бестолковые журналисты переврали. Но всё остальное было рассказано верно: однажды бабушка (тогда ещё не совсем бабушка, поскольку Нину родить её мама только собиралась) нашла на пустыре рядом с городской свалкой маленького инопланетянина с большими грустными глазами. Она принесла бедолагу домой, отмыла в купленной для будущей Нины ванночке и скормила ему пятнадцать банок дефицитной сгущёнки. Назвала его Алёшенькой. Он был милый, только худенький очень.
– А потом? – спрашивала Нина, потому что в газетах не было сказано, чем всё кончилось, а дома у них никакого инопланетного Алёшеньки не наблюдалось.
– Мама его на летающей тарелке к балкону причалила, забрала.
Бабушка украдкой вытирала выступившие в уголках глаз слезинки, думая, что внучка этого не заметит. Нина замечала, но понимала – это совсем не нюни и не пустяк, ей и самой было искренне жаль, что увезли Алёшеньку. Рос бы вместе с ней, было бы с кем дружить… Но – мама же! Она и сама, пожалуй, без мамы бы жить не захотела ни за какую сгущёнку.
– Бабуля, а писем они нам не писали?
– Какие письма, ты что – это же космос!
Ну да, конверт с бумажным письмом отправить через космическое пространство надумаешься, а интернета тогда ещё не было…
Прошло много лет, Нина приобрела себе пресловутые платок и боты, а вот внуками не обзавелась. И детей у неё не было, и мужа не случилось. Нина (точнее, теперь уже Нина Викторовна!) преподавала в школе физику и жалела, что ученики не хотят записываться в кружок астрономии. А в выходные выбиралась на свалку. Поначалу приходилось отбиваться от бомжей, которые сочли её за конкурента. Но постепенно те к ней привыкли и поняли, что помятые бидоны и ломаные санки женщине не интересны, она ищет не цветмет, а что-то другое.
Инопланетянчиков на свалке не было. Иногда Нина находила котят, выхаживала их и пристраивала в добрые руки. Себе не оставила ни одного – думала: вдруг всё-таки отыщет своего Алёшеньку, а у того окажется аллергия на кошку...
…Увидела Нина его издали. Конечно, он уже не был похож на ребёнка из бабушкиных рассказов. Это был взрослый мужчина. Или… не мужчина? Кто знает, как у этих инопланетян всё устроено! Но Нина узнала космического гостя сразу – по сероватому цвету лица, необычной форме головы, огромным печальным глазам. Он сидел среди ромашек (рядом, как показалось ей, со своим пустым скафандром) и тяжело и глубоко дышал земным воздухом. Летающей тарелки поблизости не было видно. Возможно, шустрые бомжи уже растащили её на цветмет. Нина мысленно погрозила им кулаком – у, бандюги! Нет, Алёшеньку им она в обиду не даст.
Тот, заметив её, встрепенулся и гортанным, необычно звучащим голосом позвал:
– Ни… на.
Откуда он знает? Ах, да… бабушку так же звали, а они похожи, ещё и платок этот.
– Алёшенька, родной! – всхлипнула Нина и бросилась к нему. Промелькнула мысль: как хорошо, что накануне купила по акции вологодской сгущёнки – как знала…
– По… мо… ги… – по слогам произнёс инопланетянин, и только тогда, взглянув на скафандр, она поняла, что тот вовсе не пуст, как ей померещилось вначале, – внутри кто-то был, и этот кто-то чувствовал себя очень плохо. Может быть, умирал.
Припомнив бабушкины уроки медпомощи, Нина склонилась над Алёшенькиным другом…