РЫЖАЯ (1/1)

Ты не рыжая. Ты золотая, как блики солнца на лёгких волнах Балтийского моря. Как тем же солнцем окрашенный песок, что струится, пропускаемый между твоими пальцами и сыплется на твои белые коленки. К тебе, как и ко всем рыжим и белокожим, не пристаёт загар, и ты смешно сердишься на солнце:

– У, какое! Это всё потому что я рыжая, да?

Нет же, нет! Ты такая... Как мёд, прозрачно сияющая, тягучая сладость, нисколько не приторная. Как кусочки янтаря, что мы с тобой находили. Спорили из-за них, один и тот же хватали вдвоём, будто нечаянно сцепляясь пальцами.

Сцепиться бы – и рук не разнимать.

Но отпустить непременно надо – хотя бы для того, чтобы ты взяла гитару. Такую же солнечно-лаковую, медово-янтарную, как и ты сама. Твои пальцы, проворные и умелые, скачут по струнам, словно быстрые и гибкие маленькие человечки. О, это сверкающий и неистовый танец страсти! Наверное, я ничего не понимаю в музыке. Аккорды, которые ты подбираешь к шуму балтийских волн, для моего неискушённого слуха сложны невероятно. В музыке я ноль, зато я кое-что понимаю в тебе.

Древние капли густой смолы – вот что такое янтарь. В нём может увязнуть муха, и такая диковинка будет дороже цениться. Но ведь янтарь и без мухи имеет свою стоимость, а муха без янтаря – скучное бесполезное насекомое.

Я так давно вязну в тебе всеми своими лапками и крылышками! В твоих огненных волосах, в твоих янтарных глазах, в солнечной россыпи нежных твоих веснушек. В голосе твоём, медово обволакивающем...

Не могу больше так!

По горячему песку несусь босиком к ласковому морю. Кричу громко:

– Ры-жа-а-я!

А золотое балтийское эхо рассыпчатым шёпотом вторит:

– Моя!..