мицуя такаши | хаитани ран (1/2)
— Эта?
— Нет, фактура не подходящая.
— Тогда вот эта, смотри сюда.
Мицуя смотрит. Мицуя смотрит, качает головой — отрицательно, раз в пятнадцатый за полчаса — и повторяет «нет». Терпеливо, пряча улыбку в краешках губ, отметая вариант за вариантом, трогая метры тканей, проверяя качество, перехватывая непослушные вездесущие пальцы Рана. Ран тянет все, что ярко блестит, все, что томно кроет цветом, все, что кричит «посмотри на меня, возьми, обрати внимание». У него вокруг шеи несколько шелковых отрезов, которые Мицуя отмел одними из первых, фыркнув, что такая ткань только на платок, но никак не пиджак. После них хаос на полках и витринах, за ними две консультантки, а впереди мучительный выбор. Ран так и говорит.
Но.
— Вот эта.
Ран оборачивается, а вместе с ним все великолепие, навешанное на плечи и руки. Мицуя ворчит «тебе что, пять лет, зачем ты берешь все», но не отбирает. Останавливается вдруг напротив темных оттенков, перехватывает за край одного, пробегаясь пальцами по плотной текстуре. Ран куксит лицо.
— Скучная же? Нет?
Мицуя гладит вдоль, расправляет складки. Мицуя нежно переворачивает, оценивая изнанку. Очерчивает узор. Ран почти ревнует к этой тряпке. Почти готов вклиниться между ними, разрушить момент, завладеть Мицуей, отвоевать его у мира.
— Подходит к тону твоей кожи.