баджи кейске | санзу харучие (1/2)
Этот дом Санзу покупает с невероятной для него осторожностью: когда имеет достаточно нулей на счетах, для того, чтобы большая сумма могла исчезнуть незаметной. Он не такой, как, к примеру, Ран. Ран с лисьей улыбкой всаживает неприличные деньги в пиджаки, брюки, рубашки, снова пиджаки. Или дизайнера этих пиджаков, тут как посмотреть. И точно не такой, как Риндо, который мог бы дорожку из разноцветных бумажных ценностей выстелить для своей тачки. И не приведи небо, ты назовешь в его присутствии «Изабеллу, мою принцессу скорости» тачкой. Тачки как раз были у Санзу, две, безымянных, и местами обдолбанных, помятых токийскими гонками на выживание.
С одной такой вечерней гонки Санзу и привозит в дом Риндо. Их рекордсмена по сборам пуль в крепкие бедра и плечи — ни разу ничего жизненно важного, но черт, Ран изойдется, если прознает сейчас. Переговоры заходят слишком далеко, но не для них. Бывшие компаньоны кормят планктон в заливе, а Санзу пережимает кровь Риндо обрывком своей рубашки, безжалостно разорванной по подолу в угоду медицине. Шипит в ухо под фиолетовыми прядками: не звони ему, погоди. В доме есть аптечка, горячая вода, электричество, он абсолютно пригоден для жизни, но абсолютно…. пустой. Санзу фокусничает, одной рукой придерживая раненого, вытряхивает ключ, скрипит им в ржавом замке, уводит за собой Риндо в полумрак деревянных стен. В традиционном стиле, старый и темный, с легкими сквозняками подавленных временем щелей в полу. Окруженный, спрятанный запущенным садом от всего мира.
— Откуда… Это твой дом?
— Вот здесь зажимай, и не смей капать тут своей этой.
Своей этой кровью, потому что кровь из дерева вывести нереально, Санзу знает. В этом доме полно пятен, в том числе и таких, которые раньше были насыщенно красными. Но не от того, что здесь кого-то убивали или пытали.
Вот пятнистая россыпь в кухонной зоне, там, где раньше стоял стол — оставил сам Баджи. Они в то утро хохотали как умалишенные, смотря по телевизору юмористическое шоу, пытались состряпать завтрак самостоятельно, потому что матушка Кейске работала в смену, и раздухарились так, что вместе с ломтиками сыра чуть не оттяпали друг другу пальцы. Харучие бледнел щеками и мотал на порез все пластыри, что нашел там же, в ящиках над плитой. Корявое пятно в прихожей оставил сам Харучие, когда улетел через руль велосипеда Кейске и в очередной раз расквасил многострадальный нос. Зажимали тоже вдвоем, но все равно заляпали и одежду, и проложили путь из крапинок на дереве до раковины. Помимо кровавых историй тут случалось множество других, наполненных тихим свистом Кейске, крошками с тайяки Майки, и катастрофически влюбленным взглядом Харучие.
Дом Санзу покупает сразу же, как только узнает, что территорию готовят под снос. Он дрожащими пальцами копается в мутных документах, в которых не понимает ни единого слова и закона, мнет листы до тех пор, пока Коко не отбирает парочку, осматривая бегло.
— Если тебе надо, я разберусь.
И разбирается. За неделю, бесшумно и аккуратно, передает в руки Санзу папку с договором для печати, и связку ржавых ключей. Дом, пристройка, все в двойном экземпляре. В семье владельцев были дети? Брелок в виде щенка совсем выцвел, Санзу сжимает пальцами стертую морду. В этом доме семья Баджи жила до переезда. До того, как родился Томан, до того, как не стало отца Кейске. До того момента, когда мать взяла несколько чемоданов, сына, и переехала в небольшую квартиру, выбрав этаж повыше. Санзу проводил здесь столько же времени, сколько и дома у Сано, но…
Риндо оглушающе чихает, поднимая пыль, устраивается на потертом диване, вытягивая ногу. Шмыгает, кряхтит, скрипит пружинами и производит столько шума, что у Санзу ломит виски.
— Ты ж здесь не живешь, зачем тогда?
— Снимай осторожно. На, это чтобы промыть. Покажи, что там у тебя.
Санзу подкладывает под бедро Риндо полотенце, чтобы кровь впитывалась не в диванную обивку, рвет ткань еще утром выглаженных брюк и старается оценить масштаб проблемы. Риндо затихает невольно, кривит губы от боли, но не кричит. Хороший знак. И он все еще не позвонил Рану, который бы сорвался мгновенно и разнес тут хлипкие седзи в щепки.
— Ты раньше тут жил? Когда мелким был что ли? С Акаши-саном?