бонтен (2/2)
Хочется плеснуть из бокала в лицо напротив, но Коко молча делает глоток. Оцепенение не дает даже слова в ответ сказать, стекло неуверенно подрагивает в ледяных пальцах.
— Ран зануда, отказался со мной сидеть. Так и сказал, представляешь?
Задорные краски стекают, уступая меланхолии, Санзу убавляет голос и томно выдыхает, опуская ресницы наполовину:
— Пошел прочь, и не смей заливать мой костюм шампанским.
Коко дергает уголком губ.
— Слышал, в Пекине жара, взял с собой шлепки? Можно было бы спиздить парочку у Майки…
Санзу воркует, слизывает алкогольные пузырьки со стеклянной кромки, шарит взглядом по всем поверхностям. Нервничает? Издевается?
— Жаль Риндо не взяли, сейчас бы зарубились во что-нибудь, и не тухли бы здесь с тобой.
Игры Коко откровенно не прельщают. Погода в Пекине интересует мало — все равно они передвигаются на автомобилях, а дела решают на верхних этажах высоток. Его не интересует новый вышедший фильм, на который ходил Моччи, нет. Ему плевать, что Майки боится призраков, хотя сам факт наличия чувства страха у их босса…
— Харучие.
— Да, детка?
— Не зови меня так. И спасибо.
Пять часов перелета, несколько приемов пищи, которые таки остаются у Коко внутри, а не просятся выйти на высоте в тысячи километров. Легкий запах Санзу — пахнет, будто бы какой-то чай, очень знакомый сорт. Нотка алкоголя, пару пойманных взглядов от Рана и бесконечный щебет.
Пять часов перелета и улыбка между шрамов, теплые вездесущие пальцы, плед, нарушение всех личных тактильных границ и тихое признание на трапе.
— Я тоже боюсь.