коконои хаджиме | инуи сейшу (1/1)

На Инуи потрепанный временем комбинезон с эмблемой магазина, а волосы собраны в несуразное нечто на самой макушке. Инуи стал старше, шире в плечах, а Коко иногда заплетает длинную серебряную косу и синяки под его уставшим взглядом могут соперничать по цвету с космической глубиной.

Они встречаются вот уже который раз, потому что босс Коко хочет себе новый байк и непременно от Дракена. Не встречаясь, конечно, с Дракеном лично. Отправляя, конечно, с этим поручением Коко, который рев мотора этих монстров не переваривает и недовольно морщит острый нос каждый раз, как слышит его на улице. Запивает болезненные воспоминания ледяной колой.

Встреча третья или четвертая — четвертая, не выебывайся, Хаджиме, ты прекрасно все помнишь и счет ведешь на секунды — и на двух из них на Инуи неизменные туфли, обнажающие круглую пятку. Такие, как прежде, новые конечно, но каблук все такой же высокий и крепкий.

На пятой Коко сбивается в разговоре, забывая о Дракене, провожая взглядом Инуи с каким-то грохочущим ящиком в руках. Щиколотки.

Щиколотки Инуи обтянуты легким полупрозрачным, но все равно заметным, черт возьми, капроном. Носки? Чулки? Колготки на нем? Серьезно? Коконои вздрагивает от тактичного покашливания, возвращается к разговору, но ничего из слов собеседника не понимает. Только в конце:

— Поговори с ним уже. И это чулки.

Пошел бы нахрен Майки со своей одуревшей любовью к байкам и тому, кто их собирает-латает-заводит. Пошел бы.

Коконои полторы недели дрочит на ярко-оглушающий образ чулков Инуи.

На Инуи.

Сейшу.

На шестой встрече Дракена нет (удивительно, невероятно, правда что ли, я же деньги принес и ссаную записку от босса), а Коко сидит на раздолбанном кресле в мастерской, вдыхая пары горячего железа и масла. Как с обложки сидит, в шелках и ручной глади, с волной серебра по спине.

В таком параде он и стекает обессиленно к коленкам Инуи, подхватывает за лодыжку и прижимается губами к открытому участку, поверх стопы, под стук упавшей туфли.

Ебаная Золушка, думает Коко и забирается пальцем в дырку на белоснежном чулке, пуская стрелку вверх, под штанину. Жить не могу без тебя, задыхается Коко в признании, пока Инуи мнет шелк и накручивает на ладонь серебро. Коко пьет взаимность с привкусом соли с любимых губ, проигрывая эту войну без сожалений.