7. Лучше бы ты умер (2/2)

Но уж точно он никого не собирался «впускать». Даниэль всегда помнил, что лоа не такие уж милые создания. Они слизывали кровь с рук, принимали его жертвы и подчинялись только потому, что его воля сильнее.

В ритуалах вуду последний этап — это одержимость. Жрец впускал в свое тело лоа, и тот мог ответить на вопросы или что-то дать. Даниэль никогда не делал ничего подобного, потому что прекрасно понимал: для него такое хуже смерти. Это не просто ослабит контроль, это выдернет его из рук Даниэля. И кто знает, что тогда сделают все те лоа, которые его чуют.

Дед всегда говорил, что ему нельзя впускать духов. Он должен держать лоа под контролем — иначе они будут контролировать его.

Даже несмотря на кофе, глаза отчаянно слипались. Даниэль не сомневался, если он сейчас сядет в какое-нибудь из расставленных повсюду кресел, то начнет позорно клевать носом. Залпом выпив чашку кофе, Даниэль подумал, что здесь они слишком маленькие. Удержался от того, чтобы взять еще, и нашел взглядом отца. Тот беседовал с одним из клиентов, представителем крупной торговой сети. Похоже, отец решил, что сегодня уладит все важные вопросы сам.

Соберись, мысленно приказал себе Даниэль.

Впусти меня, зашелестело вместе с фоновой музыкой.

С чашкой кофе Даниэль поднялся по крутым ступенькам на второй этаж. Небольшая галерея с мягкими креслами и пуфиками. Тут велись неторопливые деловые беседы, которым Даниэль мешать не собирался. Он облокотился на витые перила, скользя бездумным взглядом по людям внизу.

Отец разговаривал с Харрисоном Янгом и только не знающий мог счесть их улыбки милыми. Правда, старший Янг никогда не опускался до сплетен в отличие от сына, но всегда с удовольствием натравливал адвокатов, выяснял отношения из-за земли и складов Эшей. Отец тоже не упускал случая выдернуть из-под носа занимавшегося недвижимостью Янга какой-нибудь лакомый кусок или изящно насолить.

Даже квартира, в которой сейчас жил Даниэль, в свое время была куплена Робертом Эшем за бесценок, потому что принадлежала Янгу, и там возникли какие-то проблемы. Никто в ней никогда не жил, пока ее не занял Даниэль.

Говорили, будто младший сын Янга, Паркер, который задирал Мэтта в школе, учится где-то за границей. Амалия на это фыркнула и заявила, что он просто подсел на наркоту и проходит реабилитацию в клинике.

Рядом с отцом стоял Кристофер Янг. Он как будто почувствовал взгляд Даниэля, повернулся и хищно усмехнулся, едва заметно салютовав бокалом с шампанским. Глянул на отца, но того полностью поглотил разговор с Робертом Эшем. Поэтому Кристофер недолго думая направился наверх, к Даниэлю.

Вот только этого не хватало.

Из всего богатого арсенала равнодушия Даниэль нацепил на лицо то, которое включало в себя толику презрения. Когда Кристофер подошел, Даниэль даже не посмотрел на него, продолжая скользить взглядом по людям в зале. Краем глаза заметил, как Кристофер небрежно облокотился на металлические перила галереи.

— Чудесный вечер.

Даниэль сдержанно кивнул. Они с Кристофером не опускались до ядовитых реплик или банальных колкостей. Даже в семинарии, когда Кристофер распространял слухи об Эшах, при встрече они оставались нарочито вежливы — с возрастом лишь отточили мастерство.

— Слышал о Бене, — сказал Кристофер, и голос его как будто дрогнул. Даниэль не поручился бы утверждать, что правда это услышал. Или что это не было игрой. Потому что дальше голос Кристофера звучал ровно. — Жаль его.

— Правда? Я думал, вы не в ладах.

— Этот говнюк тебе что-то рассказывал, да?

— Немногое. Но я знаю, что между вами произошло. Почему он на тебя взъелся.

Кристофер хмыкнул и вроде бы пожал плечами. Даниэль наконец-то повернул голову и посмотрел на него, спокойно и в упор.

Бен не был выходцем из богатой семьи, его родители никогда не владели ни плантациями, ни компаниями, ни даже маленькими агентствами. Его мать всю жизнь занималась домом, она умерла от рака, когда Бен был подростком. После этого отец и послал его в семинарию, искренне веря, что это лучший вариант для сына. Направит его на путь истинный, потому что сам Бен идти по нему почему-то не желал.

Духовная стезя, конечно же, оказалась не его. Бен сбежал из семинарии вместе с Даниэлем и пошел учиться в колледж. Тогда же его сестра вышла замуж и уехала на север, а отец начал медленно спиваться. Даниэль даже не знал, где он сейчас, может, давно умер.

Денег на колледж одолжил Бену именно Даниэль, один из немногих случаев, когда он воспользовался капиталом семьи и своим счетом, который открыл для него дед. Во время учебы и Даниэль, и Бен активно работали, а после Бен стал журналистом и вроде как довольно неплохим. Хотя, как он сам признавался, беспринципным.

— Это помогает мне делать мою работу.

Последней статьей Бена был разгром компании Янгов о том, как они нажились на восстановлении города после «Катрины». Она бы их не потопила, но точно доставила неприятностей. Бен с жаром рассказывал об этом Даниэлю, но тот энтузиазма не разделял.

— Почему? — не понимал Бен. — Ты ведь тоже терпеть не можешь Кристофера! А это будет знатный тычок его семье.

— Игры в войнушку еще никого до добра не доводили.

— В семинарии ты считал иначе.

— С тех пор повзрослел.

Вроде бы статью Бен закончить так и не успел. Зато рассказывал Даниэлю, почему теперь вспомнил о Кристофере Янге и задумал это компромат.

— Ты увел его девушку, — сказал Даниэль.

Брови Кристофера взлетели вверх, а потом он хмыкнул:

— Это он так сказал? О, поверь, Эмма с радостью ушла от этого болвана ко мне.

— Эмма Дебейки? Ничего удивительного.

Даниэль пересекался с Эммой в колледже. Эффектная блондинка, которую волновал исключительно размер кошелька мужчины. Она вроде бы один раз вышла замуж, развелась, отсудив кругленькую сумму. Бен утверждал, что они любили друг друга, но потом Кристофер увел Эмму.

Как подозревал Даниэль, Эмме попросту надоел бедный журналист, наследник Янгов выглядел куда перспективнее.

— Он ее преследовал, — сказал Кристофер. — Караулил Эмму около дома, писал ей странные сообщения. Она боялась Бена. Потом он решил, что напишет чертову статью. Я надеялся, хоть после нее отстанет.

У Кристофера Янга имелось порядочное количество недостатков, но Даниэль не мог не признать, что он всегда оставался честен. Умел повернуть правду так, что она больно колола, доставала до сердца. Он мог утаить, но точно никогда не врал.

А вот Бен частенько приукрашивал и видел всё в собственном свете.

Впрочем, Даниэль не мог сказать, что его волнует личная жизнь Бена или Кристофера. Он знал точно только то, что Бен считал, Кристофер увел Эмму и заслуживает проклятия. Даниэль сразу сказал Бену, что он долбаный псих, и его заклинило на этой Эмме.

— Бен никогда не был ангелом, — сказал Кристофер.

— Как и никто из нас.

— Тебя он ненавидел не меньше, чем меня.

— Похоже, ты выпил слишком много шампанского, — сухо сказал Даниэль.

— Ха! Он считал тебя высокомерным ублюдком. Ты дал ему денег на колледж, а он не смог этого простить. Не смирился с тем, какая у тебя семья, что ты живешь в хорошей квартире Эшей, а он снимает дешевый угол. Он заявлял, что ты снисходишь до него, чтобы казаться лучше.

Даниэль не посчитал нужным отвечать. Он прекрасно знал, что Бен ему не друг. Что у Бена слишком много заморочек в голове… возможно, часть из них и правда именно такая, как говорил Кристофер. Даниэль хотел бы от них отмахнуться, но это всё могло что-то значить касательно его смерти. В конце концов, Бен действительно не был ангелом и обладал удивительной способностью находить себе неприятности. Он считал, что все его ненавидят — возможно, потому что сам ненавидел всех.

И он ведь просил Даниэля наслать проклятие на Кристофера Янга. Писал статью и хотел проклянуть из-за девушки. А через неделю умер с перерезанным горлом в болотах.

— Эмма рассказала об этом, — как будто неохотно продолжил Кристофер. — Ты знаешь, что это правда. Мне жаль Бена, но это всё правда. Просто ты умеешь ее игнорировать.

Даниэль покосился на руку Кристофера с неработающим мизинцем, которая небрежно лежала на перилах. Оказалось, он имел в виду другое:

— В семинарии ты ведь тоже знал, что я говорю правду. Все слухи о твоей семье не были придуманными. Брата часто задерживали. Рабочей версией полиции о смерти дяди была наркоманская разборка. Тетка действительно проходила по делу об убийстве, прежде чем вернулась в город. Даже измены твоего отца не были тогда чем-то тайным. Ты знал, что я говорю правду. Но потрясающе ее не замечал.

— Дело не в том, что ты говорил, — спокойно сказал Даниэль. — Дело в том, что ты не умел вовремя заткнуться.

Возможно, если бы Кристофер распространял тогда ложь, Даниэлю проще было бы смириться с тем, что сделал он сам. Только он знал, что всё правда. Не игнорировал ее, но считал, что это дело семьи и отдельных ее членов. Не то, о чем стоит судачить по углам семинарии.

Тогда были каникулы, которые Даниэль провел дома, и атмосфера там оказалась… гнетущей. Пришлось забирать Мэтта из полиции, он огрызался и не ночевал дома. Отец предпочитал не обращать внимание и ссылаться на срочные рабочие дела, чтобы проводить ночи вне особняка. Мать молилась и получала удовольствие от того, что она жертва. Недавно умерла бабушка, и дед ходил мрачнее тучи, запирался в комнате и ни с кем не говорить. Даже тетя Вивьен закрыла бар на какое-то время, потому что разбиралась с делами.

Даниэль приехал с тех каникул уставшим и вымотанным. Когда опять пошли разговоры о его семье, подначиваемые Кристофером, он в темном коридоре напустил на него лоа.

После этого они с Беном и ушли из семинарии.

Оставив Кристофера у перил, Даниэль уселся в одно из кожаных кресел. Оно оказалось очень удобным, но тут же напомнило, как Даниэль хочет спать. Кристофер всегда умудрялся ворошить что-то неприятное, так что ощущение было таким, будто вывалялся в грязи. От воспоминаний, от мыслей о Бене.

Никто из них не жертва и не «плохой парень». Во всех намешано всего понемногу.

Кристофер Янг не отставал и уселся в соседнее кресло. Может, ему было скучно, а может, он просто не хотел возвращаться к своему отцу.

— Решил тут поспать? А вроде как должен быть внизу и улыбаться милым эшевским личиком.

— Съешь канапешку, Крис. Займись чем-нибудь.

Даниэль плевать хотел на все подколки Кристофера. Он думал о том, как удержать в себе эти самые канапе. Голова немного кружилась от недосыпа, и Даниэль и вправду предпочел бы оказаться дома и залезть под одеяло хотя бы до ужина.

Он прикрыл глаза, сосредоточившись на дыхании и шелесте вездесущих лоа. Только не того странного, который ощущался рядом, но хотя бы молчал. В отличие от Кристофера Янга.

— Эй, ты же не собираешься тут помереть?

Не открывая глаз, Даниэль показал ему средний палец.

Он сразу почувствовал, как будто что-то кольнуло. Что-то… не касавшееся его напрямую. Тут же вспомнился талисман гри-гри, который Даниэль недавно сделал. Интересно, мог он работать, защищая владельца? Почувствовал бы это Даниэль? Раньше такого вроде не было.

Раньше, правда, и Мэтт не видел странное.

Выудив из кармана телефон, Даниэль открыл его, просмотрел непринятый вызов и сообщения. В последний раз он смотрел его утром, когда не мог уснуть, потом снова занялся документами Артуса, а после этим приемом.

Мэтт спрашивал, что Даниэль делает вечером.

Последнее сообщение: «Что-то не так».

С Даниэля мигом слетела вся сонливость. Он резко сел и уставился на экран. От простого «что-то не так» несло болотной гнилью, призраками и тонким терпким ароматом безумия. Даниэль глянул на время: сообщение отправлено совсем недавно.

Он набрал номер Мэтта, но тот, конечно же, не ответил.

— Куда собрался? — удивился Кристофер.

Даниэль промолчал. Он уже шагал вниз, чтобы найти отца и предупредить, что ему срочно надо уехать.

Оставалось надеяться, что Мэтт дома. И присутствие Даниэля отгонит любых призраков.