Добби приходит на помощь (1/2)
Гарри произнес пароль и через дыру за портретом вскарабкался в общую гостиную.
Гермиона, как оказалось, ушла спать рано. Рон сидел возле камина и делал домашнее задание. Живоглот рядом с Роном валялся в кресле.
«Хорошо, что Гермиона уже ушла. У меня нет никакого желания говорить о Сириусе».
Гарри подсел поближе к огню, решительно достал учебник по Зельеварению и принялся за эссе.
«Хорошо, что Рон понял, что я не настроен на разговор».
Впрочем, мыслями Гарри был с Хагридом. Ему не давали покоя его вечные отлучки в Запретный лес, из которого он приходил избитый. Рон уже собрался спать, а Гарри почти ничего не написал.
Миновала полночь, а Гарри все читал и перечитывал абзац про любисток, а также цинготную и чихотную траву, не понимая ни слова.
«Растенья эти распаляют мозг, а оттого особо действенны в замешательном и задуряющем зельях, когда волшебник желает возбудить горячечность и безрассудство… Гермиона сказала, что Сириус стал безрассуден, из-за того, что безвылазно сидит дома… распаляют мозг, а оттого особо действенны… А может Хагриду подмешать в чай Сыворотку правды? Он как раз мне всё и выложит. Правда, я не знаю, сколько нужно капель на такой вес. Там, может, и флакона будет мало. Да и что потом скажет Хагрид, когда я всё узнаю таким способом? Будет ли он после этого со мной разговаривать или вышвырнет, как собачонку? Скорее всего, второе. Так нельзя с друзьями. Но и он не должен молчать. Так тоже с нами нельзя! Мы через столько прошли вместе. Нельзя так с нами поступать. Мы ему помогли с Норбертом, Клювокрылом, а он сейчас молчит».
У камина было тепло и уютно, дождь стучал в окна, Живоглот мурлыкал, потрескивал огонь…
Книга выскользнула из рук с глухим стуком и упала на коврик. Голова Гарри запрокинулась набок…
Он опять шел по коридору без окон, и его шаги гулко отдавались эхом в тишине. Дверь в конце коридора становилась все больше; сердце от волнения колотилось… только бы её открыть… войти…
Он протянул руку… почти коснулся двери кончиками пальцев…
— Гарри Поттер, сэр!
Сильно вздрогнув, Гарри проснулся. Свечи погасли, а совсем рядом что-то двинулось…
— Кто здесь? — Гарри подскочил в кресле. Огонь в камине почти потух, в комнате было очень темно.
— Это Добби, сэр! — проскрипел чей-то голос.
У стола стоял домовой эльф Добби.
— Добби? — повторил Гарри, вглядываясь в темноту.
— Добби пришел убирать, — пропищал эльф. Его лицо осветилось обожанием.
Гарри усиленно моргал — перед глазами ещё стояла запертая дверь…
— А почему ты один убираешь? Ведь Гермиона больше не оставляет шапочки.
— Я им тоже говорил, что шапочек больше нет, но они не хотят рисковать. Им нужно больше времени, чтобы понять, что Гермиона успокоилась.
«Гермиона своими шапочками запугала эльфов».
— Как Винки? — поинтересовался Гарри.
Уши Добби немного поникли.
— Винки по-прежнему много пьёт, Гарри Поттер, сэр, — уныло пробормотал он, уставив в пол круглые зелёные глаза, огромные, как теннисные мячики. — Добби слышал, как Гарри Поттер бормотал во сне. Ему снился плохой сон?
— Ну не то чтобы плохой, — Гарри зевнул и потер глаза. — Видел и хуже.
«Это просто таинственная дверь. Никто не умирает. Правда Снейп не обрадуется, если найдет эту дверь в моих воспоминаниях. Скажет, что я плохо стараюсь, но я же не собирался спать. Я писал эссе и сам не понял, как уснул».
Эльф внимательно посмотрел на Гарри. Потом, повесив уши, серьёзно сказал:
— Добби очень хотел бы помочь Гарри Поттеру. Гарри Поттер освободил Добби, и Добби стал намного счастливее.
Гарри улыбнулся:
— Ты ничем не можешь мне помочь, Добби, но спасибо за предложение.