3. Кинотеатр (1/2)

Клара верила, что произошедшее лишь сон. Она улыбнулась, с наслаждением втянув запах чистого постельного белья, открыла глаза, смотря на разрисованные стены комнаты. Не ее, но знакомая и Ют спала на полу. Поначалу, когда Клара впервые пришла к ней с ночевкой, то сильно удивилась и воспротивилась, что хозяйка дома, комнаты, расправляла себе матрас на полу, а ее укладывала на кровати. Они тогда даже поссорились, но Ют быстро объяснила, что кровать купили родители, а она сама любила и большую часть времени спала на матрасе, который прятала от посторонних. Клара привыкала к этому долго, даже сейчас ей неловко.

Перевернувшись на спину, она достала телефон из-под подушки. Ничего. Написала сообщения родителям и положила телефон на живот, смотря в потолок. Странный сон, ужасный. Стройка, стоящая в отдалении от центра города, преступники, о которых говорили со страхом, люди, ведущие себя, как животные. А еще нарушение множества правил, по которым она жила много лет. Точно, самый настоящий кошмар.

Однако почему-то у нее болели мышцы и плечо. Наверное, затекли во время сна. Клара успокаивала себя этими мыслями, пока читала новостную ленту, отвечала родителям, игнорируя стертую кожу на ладонях и несколько длинных царапин, и слушала посапывание Ют. Та всегда просыпалась поздно, ближе к обеду. Иногда в комнату заглядывал отец Ют, который приветливо махал рукой или качал головой, видя, что дочь все еще спала, последний раз он тихо предупредил, что приготовил завтрак и ушел. В квартире они остались одни.

Полежав еще некоторое время, до ноющей боли в спине и мышцах, Клара встала. Потянулась, посмотрела на по-прежнему спящую Ют, встала тихо и вышла. Плечо болело, глаза слезились и сильно хотелось спать, словно и не спала она всю ночь. Плеснув в лицо холодной водой, Клара посмотрела на себя в зеркало и напряглась.

Волосы всклочены и кое-где виднелась серая пыль, которой в квартире точно не было. Проведя пальцами сквозь волосы, она почувствовала сухие травинки, колтуны по всей длине и противный, сладковатый запах. Сдернув с плеча футболку, Клара с нарастающим ужасом смотрела на ссадину, покрытую запекшейся кровью.

− Черт возьми.

Крутясь вокруг себя, Клара прощупывала тело и осматривала себя. Нашла несколько царапин на руках, ссадину на колени и много маленьких синяков по всему телу. Хорошо, что на лице ничего не осталось, иначе родители заметили бы. Выдохнув, Клара потерла лицо. Ужасно. Постояв немного над раковиной, она сняла с себя футболку с домашними штанами, зашла в душевую и включила горячую воду.

Распаренное тело ощущалось лучше, но теперь все ссадины щипало. Клара зашла в комнату, смотря на спящую Ют, оделась в принесенную из дома одежду, осмотрела водолазку с джинсами, покрытую дырками, бетонной пылью и кровью. Скривилась, когда увидела висящее на спинке кровати белое, кружевное платье со странными пятнами. Пахнущее чужими духами.

Скомкав его, Клара почти пошла на кухню, выбрасывая, но замерла на половине шага. Покрутила платье в руке и убрала его в рюкзак. Она еще об этом пожалеет.

Ют проснулась через час. Зашла на кухню, почесывая живот под майкой, зевая широко и смотря в телефон. Опять с кем-то переписывалась. Зевнув широко, Ют посмотрела по сторонам и заметила Клару, сидевшую за столом с чашкой чая в руках.

− Доброе утро! Ты чего такая недовольная? – непонимающе спросила Ют и достала из холодильника творог, посыпанный сахаром. Налила в стакан апельсиновый сок и улыбнулась, заметив недовольный взгляд подруги.

Клара злилась. Чего недовольная? Странный вопрос, особенно в такой ситуации. После такой ночи. И как она вообще согласилась на это? Да, интерес был, потому что про Стаю говорили много и часто, но Клара не только боялась этого, но и понимала опасность. Ют уговаривала ее несколько часов, а потом, уверив, что ничего страшного не случится и она сможет посидеть в машине, затолкнула в эту самую машину. Ошибочное решение, о которой Клара уже жалела. Лишь бы родители не узнали.

Но на Ют она по-прежнему злилась.

− У тебя отвратительные идеи и я больше я на них не поведусь.

− Да ладно тебе, было весело!

Радостно сев напротив, Ют улыбнулась широко, потерев забинтованную руку. Клара помнила, что там заживал длинный порез. На ней тоже много синяков и ссадин, царапины на лице, которые все еще красным выделялись на светлой коже. Интересно, как их впустили родители Ют? И почему ничего не сказали? Клара уверена, что ее родителям они ничего не рассказали, скорее всего не видели смысла. И это хорошо, потому что произошедшее хотелось забыть, как страшный сон.

− И тебе грех жаловаться! – упрекнула ее Ют с набитым ртом. Запив творог соком, она отломила еще кусок и продолжила. – Ты же выиграла. И какие они? О, наверняка крутые. А ты их главаря видела? А что было дальше? Вы назначили следующую встречу? Расскажи, что происходило!

Не поспевая за мыслями Ют, Клара смотрела непонимающе и невольно сжимала в руке телефон. Мама больше не писала, но скорее всего ждала и готовила маффины с шоколадом. Она присылала Кларе фотографии, писала сообщения, не требуя ответа, слышала радио со старыми песнями.

Тряхнув головой, Клара затянула резинку, держащую все еще влажные волосы в хвосте. Посмотрела на Ют, которая жевала творог и смотрела на нее с неприкрытым интересом. Ждала.

− Ничего не случилось. Никого не видела. И нет, то была наша первая и последняя встреча. Это была ужасная идея, Ют. Мы больше не встретимся с ними, они обо мне забудут и я о них вспоминать не буду. Все, тема закрыта.

− Фу, скучная ты, − разочарованно ответила она и отвернулась.

Убрав телефон в карман штанов, Клара поставила грязную посуду в раковину и невольно сжала руки в кулаки. Ее до сих пор бросало в дрожь от воспоминаний о заброшенной стройке и людей в детских масках. Нет. С ними она больше не будет встречаться. Никогда и ни за что.

Никаких больше приключений и нарушений правил.

***

То, что у нее скоро от переживаний произойдет нервный срыв, Клара поняла сразу. После ночевки, она вернулась домой в водолазке, которая пахла порошком, а не бетоном и сигаретным дымом, и штанах. Все тело скрывала одежда даже дома, потому что синяки и ссадины сходили долго и болели тоже еще несколько дней. Хуже всего было не прятать тело, как явное доказательство своего проступка, а врать родителям.

Каждый раз у нее замирало сердце в груди, потели ладони и в горле становился горький ком. Клара дышала прерывисто, из-за чего слова получались рваными и сиплыми – голос подводил. На самом деле это все лишь половина беды, потому что к следующей по пятам панике она привыкла и бессонным ночам, когда тело напрягалось, стоило услышать шаги в коридоре. Нет, хуже всего – обеспокоенные взгляды родителей.

Семья беспокоилась о ней. Клара понимала, что сама выдавала себя бледность кожи, мешками под глазами от недосыпа, небольшой рассеянностью и постоянным, уже видимым страхом. Мама теперь каждый день пекла пироги или печенье с шоколадом, приносила ей леденцы, улыбалась и почти все время сидела в ее комнате. Она обычно ложилась на кровать Клары, доставала документы по работе или пяльца, задавала ничего не значащие вопросы и улыбалась ободряюще. Если раньше это ощущалось правильно и успокаивающе, то сейчас Клара находилась в постоянном напряжении.

Масло в огонь подливал отец.

Порой он приходил в ее комнату, садился на кровать и брал ее руки в свои большие, теплые ладони. Гладил, улыбался, а потом смотрел ей в глаза.

− Милая, с тобой все в порядке? Что-то случилось? – мягко интересовался он, поглаживая ладонь большим пальцем круговыми движениями.

Проглотив ком в горле, Клара натянуто улыбалась и отвечала.

− Все отлично. С чего ты взял, что что-то случилось?

Она нервно рассмеялась и вздрогнула, заметив его выражение лица. Мягкая улыбка, из-за которой морщинки вокруг глаз стали заметнее, немая поддержка в глазах и весь вид, говорящий: «Дорогая, я все знаю, не держи меня за идиота». Да, наверное, именно это он и говорил, только не словами, а взглядом, мимикой и руками, все еще гладящими ее ладони.

На самом деле Клара больше не хотела этого разговора. Чувствовала опасность, подступающие слезы и дрожь в теле, которая затронула пока лишь внутренние органы. В прошлый раз проступок ее не был таким серьезным. За этот родители могли сильно разозлиться и действительно в ней разочароваться. Подавляя в себе приступ паники, Клара вопросительно посмотрела на отца.

− Дорогая, ты же понимаешь, что мы с мамой будем любить тебя в любом случае? Несмотря ни на что. Прошу, не держи в себе, если что-то случится. Если кто-то тебя обидит – скажи мне. Это не ябедничество, прошу пойми. Я с твоей мамой всегда защищу тебя.

Клара едва не расплакалась от его слов, но вовремя зажмурилась и закивала. Прикусила щеку изнутри до ноющей боли и привкуса крови во рту, когда отец обнял ее крепко. Они ее любили, поддерживали, а она их обманывала. Чувство вины и стыда были огненным болотом, в котором она вязла все сильнее день ото дня. Понимание того, что нужно все рассказать самой, крепло, но она боялась. Опасалась их реакции, разочарований и наказания. Поэтому Клара все больше погружалась в учебу, засиживалась в библиотеке и немного опережала программу.

Ют не помогала. Она то и дело смотрел лукаво, спрашивала, все еще надеясь узнать, что произошло на стройке. Спрашивала невзначай, встречалась ли Клара со Стаей, на что всегда получала хмурый взгляд и отрицательный ответ. Ют приставала к ней несколько дней, а потом обиженно поджимала губы и нарочито резко отворачивалась, когда Клара предложила ей или рассказать о собеседнике, или продолжить и дальше обращать внимание на переписку.

Их ссора продлилась не долго, потому что постепенно Клара успокаивалась и больше не вздрагивала от вида черноволосых парней и взглядов родителей, а Ют никогда не обижалась долго. Просто в один день все стало как прежде. Словно не было вранья, стройки и странной, опасной Стаи, про которую в последнее время говорили все чаще. Но Клара специально не прислушивалась и как только кто-то упоминал Стаю, сразу уходила. Она только забывала и лишние напоминаний ей не нужны.

К сожалению, кружевное платье, приторно пахнущее духами, она по-прежнему прятала в коробке под кроватью. И, если честно, очень жалела об этом, но рука выбросить не поднималась.

Она почти забыла. Вновь погрузилась в учебу, не вздрагивала и не боялась смотреть родителям в глаза, когда все пошло не так. После школы домой она шла вместе с Карлосом, который закончил раньше и пришел за ней. По сторонам не смотрела, потому что все знакомые уже разбрелись, а остальные вызывали редкие приступы страха, потому что Стая ее лицо видела, а она их − нет. Конечно, Клара понимала, что испытание не более чем блеф, но все равно опасалась их появления.

Первое, что ее напрягло – мотоцикл, стоящий у деревьев. В их доме все ездили на машинах или передвигались пешком, Клара точно знала. Все же дом их небольшой и жили они в нем, сколько она себя помнила, поэтому все все про всех знали. Мотоцикл, обычный черный с редкими металлическими деталями, выбивался из общего фона. Второе, что ее напрягло – парень в кожаной куртке, сидящий на скамейке. Оба этих факта ее немного успокоили, скорее всего парень приехал за своей девушкой, живущей в их доме. Ничего криминального и необычного.

Когда они подошли ближе, и Клара вдохнула запах табака, страх, почти паника, вернулись. Так пахла стройка и шея Волка, дешевыми сигаретами с ментоловым и вишневым привкусом. Странное сочетание, но запоминающееся. Когда они остановились у двери подъезда, Карлос скинул с плеча портфель, ища ключи, а Клара исподлобья посмотрела на парня.

Волк.

Это точно был он. Без всяких сомнений. И он ее узнал, потому что смотрел пристально и усмехнулся.

− Как думаешь, мама сегодня сделает овощные оладьи или опять будет тебя веселить и приготовит шоколадное печенье? – спросил Карлос, доставая ключи. В его голосе сквозило отвращение к овощным оладьям и любопытство. Наверняка и он заметил, как много сладкого стало в их доме, хотя мама редко до этого их баловала.

− Не знаю, может, будут овощные оладьи, − невпопад ответила она и вновь с опаской посмотрела в сторону Волка. Самодовольно усмехающегося Волка. Клара придержала тяжелую металлическую дверь, пропуска младшего брата, и сама зашла, ощущая слабость в коленях.

К счастью, ее опасения не оправдались, и Волк не пришел домой. Не выдал себя никак, потому что даже пришедший после работы отец ничего не сказал. Клара знала, что он по-прежнему сидел на скамейке возле дома, потому что смотрела в окно и видела его с сигаретой или включенным телефоном.

Ожидания по поводу мамы тоже оправдались – она приготовила овощные оладьи, а Карлос потом полвечера ходил и плевался. В расстроенных чувствах он даже пришел к ней в комнату, лег на кровать, отгадывая кроссворды.

− Цвет накидки в сказке?

Не отвлекаясь от чтения книги по биологии, Клара поставила палец на начало нужного предложения и склонилась над тетрадью.

− Скорее всего красный.

Карлос одобрительно замычал и замолчал, давая Кларе время. Она записала нужный абзац, из которого потом сделает вставку в реферат и продолжила чтение. Проект и так задерживался из-за всего произошедшего. Не отвлекаясь, внимательно читая материал по нескольку раз, она время от времени посматривала на окно, скрытое тонкой тюлью. Вечер, у них уже начался комендантский час, скоро весь Пятый город погрузился в тишину и пустоту. Интересно, сидел ли он там еще или ушел? И зачем вообще приходил?

− Как думаешь, скоро папа поймает Стаю? – неожиданно спросил Карлос. Клара обернулась на него непонимающе и заметила, что тот давно отложил книгу с кроссвордами и сейчас смотрел в потолок задумчиво.

Над его вопросом она задумалась. Скоро ли поймают Стаю? Скорее всего нет, раз полицейские не нашли место сбора и не помешали испытанию. Точно нет, потому людей там много и все скрывали свою лица масками, даже при своих. Она не видела никого, кроме Волка, но его почему-то не выдавала. Наверное, Клара просто боялась, ведь тогда о ее обмане станет известно.

− Думаю нет, но даже если поймают, то придут другие. Наша страна уже давно живет под руководством банд и Стая – на самая худшая из них.

И это правда. Стая странная, но людей почти не трогала, а вот в Третьем городе правили якудза. Там люди следовали правилам, за любой проступок получали наказание и жили в страхе, а еще в нищете. У них стояло две вышки с интернетом, в Третьем городе всего одна и она не тянула всех, даже простая телефонная связь там работала с перебоями.

Карлос тяжело вздохнул.

− Жаль. Я думал, что когда-нибудь правила отца потеряют силу.

Смотря на скривившееся лицо брата, Клара вспомнила, как тот реагировал на «серьезные» разговоры и правила. Всегда хмурился, чесал руку и посматривал на нее исподлобья, то ли наблюдая за реакцией, то ли ища поддержку. Ему это не нравилось, первое время Карлос даже противился комендантскому часу и нередко забывал про сообщения, из-за чего родители поднимали панику, а потом долго с ним разговаривали.

Сама же Клара к правилам относилась спокойно, потому что понимала их необходимость. Она не чувствовала ущемлений своей свободы и никогда не противилась, не нарушала их. До недавнего времени.

− Поверь, когда у тебя появится семья, ты будешь такой же, как родители. Сейчас неспокойное время и, к сожалению, вряд ли оно закончится при нас. Может, после, когда будут жить наши дети или внуки.

Вздохнув тяжело, Карлос вновь взял толстый журнал с кроссвордами и, закусив кончик карандаша, продолжил отгадывать. Ничего не ответив, Клара тоже вернулась к проекту, игнорируя странное ощущение беспокойство и беспомощности.

Ложась спать и выключив свет, Клара приоткрыла окно и выглянула, смотря на двор. Волк все также сидел на скамейке, может, только теперь с другого края. Словно почувствовав ее взгляд, он оторвался от телефона и вскинул голову, махнув ей рукой.

Черт возьми.

***

Тому, что Волк встретил ее после школы, Клара не удивилась. Но тому, что он стоял у дерева и не привлекал к себе внимание, была благодарна. Она на самом деле не заметила бы его, если б он не свистнул громко. Обращая на себя внимание. Из-за свиста даже Ют заблокировала телефон и посмотрела по сторонам, хотя до этого с улыбкой писала кому-то сообщение.

Заметив незнакомца, Ют подозрительно прищурилась, говоря тихо.