1. Тело (1/2)

«Нельзя приближаться к стене» − первое правило, которое высказал отец. Их было около сотни и все она с братом знала наизусть. Если забывали, то правила висели списком на холодильнике, а отец каждое воскресенье собирал совет. Клара бы не назвала сбор на кухне советом, просто отец долго распинался и рассказывали всем, как опасно сейчас.

Клара знала, что опасно.

Об этом рассказывали в школе, читали лекции приходящие полицейские. Отец то ли боясь за них, то ли лишившийся чувства стыда и такта пересказывал случаи с работы. Говорил живописно, благодаря чему Карлос бросил курить даже не начав толком. Клара рассказы отца про похищения детей и их убийства, про вещи, происходящие в Пятом городе, воспринимала спокойно. Привыкла.

«Ни в коем случае не подходи к северной части Пятого города!» − это тоже одно из правил отца. Самое главное. Клара сама обходила северную часть стороной, опасаясь.

− Эй! Что читаешь?

Газету из рук вырвали, на что Клара лишь вздохнула тяжело. Повернулась, смотря на Ют, которая выгибала бровь и кривила широкий рот, перелистывая страницы. Она не вчитывалась в текст, Клара это точно знала, но все равно хмурилась, убирала каштановые волосы за ухо.

Ют дошла до последней страницы, до той, которую читала Клара, и скривилась. Смяла тонкую, просвечивающую бумагу и отбросила, словно мусор. Резким движением отбросила волнистые рыжие волосы с несколькими тонкими косичками, в которых виднелись цветные резиночки.

− Тебе ужаса дома не хватает? Я уверена, что мистер Стоун уже рассказал вам во всех подробностях. И да! − она вскину руку, призывая Клару к молчанию. − Я помню, что твой отец чокнутый на безопасности полицейский. Я уверена, что журналисты все просто приукрасили.

− Но это не повод кидаться газетой в классе, Ют, − спокойно ответила Клара и, встав из-за парты, подняла газету. Разгладила ее, посмотрела последний раз на черно-белую фотографию с обезображенным телом девушки в белом платье и валяющейся неподалеку маской лисы, и убрала газету в сумку.

Ют махнула рукой зашедшему в класс парню и поправила волосы. Проводила его взглядом и вздохнула недовольно, когда их одноклассник погладил по плечу другого парня и сел за парту. Клара лишь покачала головой, предчувствуя долгие жалобы подруги на несправедливость жизни. Поправила клетчатый галстук и неловко повела плечом, ощущая непривычный холодок. С наступлением весны они отказались от пиджаков и ходили теперь в жилетках и рубашках, в которых с непривычки было прохладно.

Вздохнув, Ют вновь посмотрела на Клару, складывая руки на груди. Обычно ничем хорошим это не заканчивалось. Клара посмотрела на часы и с облегчением поняла, что до начала урока осталось совсем немного.

− Полицейские и журналисты сгущают краски. Уверена, что почти половина статьи – вымысел для нашего устрашения. Это всего лишь последствия холодной войны банды и полиции, не более того. Ой, кстати! Ты помнишь о…

О чем Клара помнила осталось неизвестным. Прозвенел звонок, и все заводились, заскрипели по полу ножки парт, некоторые отошли от доски и направились на свои места. Стало тише. Ют нахмурилась и, бросив, что они потом договорят, пошла к первому ряду. Учитель пришел и голоса стихли окончательно.

Кларе не нравилось, что некоторые одноклассники во время урока тихо разговаривали, отвлекая. Дураки. Они не понимали, что хорошее образование в их мире очень важно. Оно открывало двери в светлое будущее, к обеспеченной и спокойной жизни, а не работе учителя или врача, которым платили мало, а работой нагружали сильно. Не понимали, поэтому вели себя отвратительно, и учитель не пресекал. За дисциплиной он следил, но тех, кто ничем не занимался – не заставлял. Клара подозревала, что и оценки им ставили так, чтобы проблем не было, как и вопросов.

Она давно смирилась. Поначалу, еще в средней школе, Клара спорила, не понимала и не слушала никого. С переходом в старшую школу негодование ушло, особенно когда появилось понимание, что они не лучше нее. Их оценки все равно не дотягивали до ее. Это успокоило окончательно и сейчас Клара училась спокойно, педантично записывая слова учителей в разные тетради.

На самом деле школу она очень любила и не понимала брата, который каждое утро недовольно ворчал. Карлос в этом году заканчивал среднюю школу, поэтому учился в нескольких кварталах отсюда и не надоедал. Не портил ее репутацию хорошей ученицы. Клара радовалась и опасалась того момента, когда его переведут, потому что Карлос не учился, был болтлив и шаловлив. Он мог испортить то, что Клара выстраивала годами: уважительное к себе отношение, небольшие поблажки, высшие баллы по всем предметам и самое высокое место на доске почета. Нет, она даже думать не хотела о следующем учебном годе!

После уроков, когда она убрала все учебники и тетради в сумку, договорилась с преподавателем биологии о проекте, Ют ждала на крыльце. Улыбнулась, когда Клара замерла у выхода и поправила ремень сумки.

− Пошли, мне столько тебе нужно рассказать!

Домой они всегда ходили вместе. Не только потому, что им по пути и Ют жила в нескольких минутах ходьбы, но и потому, что Клара чувствовала себя некомфортно в одиночестве. Может из-за рассказов отца, может потому, что банда все чаще выходила из северного района, но Клара одна чувствовала себя уязвимой. Лишний раз вообще не выходила из дома, как велел отец. Карлос с Ют смеялись над этим, а Клара беспокоилась о своей безопасности и следовала правилам.

Ют говорила. Сбивчиво, размахивая руками, как Клара и предполагала, жаловалась на жизнь. Второй парень, в которого она влюбилась, оказался занят. Клара ее не понимала, но выслушивала, успокаивала и давала советы, которые всегда оказывались плохими. Отношения ее никогда не интересовали, потому что часто они мешали учебе или другим увлечениям. Одноклассницы не раз рассказывали, что парни ставили их перед выбором и это, по мнению Клары, отвратительно. Еще ужаснее то, что зачастую они выбирали отношения и переписывались на уроках в сообщениях или вовсе прогуливали.

− Почему все так? Я же не многое прошу, − вновь взвыла Ют и отбросила волосы с плеча. Клара фыркнула, видя недовольство подруги, и испуганно отшатнулась, уходя от столкновения с парнем. Сжав ремень сумки потной от страха ладонью, она недовольно обернулась, смотря на уходящего незнакомца с большой татуировкой на шее. Да, у него определенно была татуировка, а еще плохое зрение, если он их не заметил, или наглость.

Перед лицом появилась рука и защелкала пальцами, привлекая внимание.

− Не волнуйся, скоро и ты найдешь того самого, − ответила Клара и тряхнула головой, отгоняя образ прохожего. Посмотрела на Ют, которая кривилась недовольно и была не согласна с ее словами.

− Ничего ты не понимаешь, − отмахнулась от нее Ют и убрала руки в карманы. – Слушай, а что твой отец говорит об этом случае? Ну, в заброшенном магазине у стены.

− Ничего. Он дома почти не появляется. Я слышала, что у них несколько подозреваемых и они сейчас их опрашивают. Но, думаю, что дело заглохнет. Отец упомянул, что убийство Лисы может быть всего лишь разборкой между Городами, а туда никто не лезет.

И это правда. Когда произошла резкая смена власти, авторитет нового президента и министров пошатнулся, началась разруха. Города, которые давно утратили названия и стали просто пронумеровываться, взяли под контроль банды или преступные группировки. Люди взбунтовались. Однако бунт продлился не долго и вскоре все смирились, смотря криминальные сводки. В те времена, когда еще отец Клары был маленьким, умерло много людей. Наверное, поэтому отец работал полицейским и боролся с преступностью, ища компромат на банду Пятого города. На Стаю.

Сколько Клара себя помнила, всегда были банды. До ее пятилетия одна, потом, после драк и холодной войны, последствия которой до сих находили в лесах в виде человеческих костей, на их место встала Стая. Было время, когда Клара читала все газетные и делала вырезки, просматривала сайты в поисках информации о Стае и ее членах. Но находила крохи информации, потому что из заброшенного кинотеатра северного района они почти не выходили, на контакт с журналистами не шли и набеги совершали в масках. Знала лишь, что появилась Стая неожиданно и ей руководил Волк, жестокий человек, на совести которого несколько десятков жизней.

С годами интерес утих, а отец рассказал слишком много, из-за чего Клара боялась не только темноты, но и при свете дня не ходила одна.

− На самом деле интересно, что будет дальше, − легкомысленно отозвалась Ют и рассмеялась, когда телефон Клары в очередной раз завибрировал. – Ты лучше ему напиши, что все хорошо, иначе мистер Стоун патрульную машину отправит. Не, твои предки, конечно, классные, но отец очень нервный.

На слова Ют она лишь тяжело вздохнула, когда пришло очередное сообщение. Это уже было смешно. Клара не только отчитывалась перед отцом за каждый свой шаг, но он еще и ее одноклассникам звонил, если она долго не брала трубку. Стыдно. После этого над ней все смеялись. Поэтому доставала Клара телефон неохотно и сразу же набрала номер отца, чтобы он не навыдумывал себе.

После короткого разговора и заверений, что с ней все хорошо и она скоро будет дома, Клара убрала телефон. Скривилась недовольно, когда Ют рассмеялась, пихая ее локтем.

− Он беспокоится, потому что знает, что происходит в городе, − недовольно пояснила она и сжала руки в кулаки, когда Ют согнулась пополам, заходясь новым приступом смеха.

− Звучит так, будто ты сама себе это доказываешь, − утирая слезы ответила Ют и фыркнула, когда Клара нахмурилась. Ют права. – Эх, подруга. Пора тебе уже выходить в свет, а то совсем скучно живешь.

− Скучно, зато спокойно, − уверенно отрезала Клара и остановилась рядом с четырехэтажным домом. Посмотрела на окна третьего этажа, замечая, как из-за оконной рамы выглядывали мамины цветные занавески. Дома. Клара обрадовалась, что дома мама и брат, потому что в духовке, скорее всего, остывал пирог, на плите докипал суп, а Карлос бегал по комнатам и пел.

Некоторое время они стояли у подъезда, обсуждая домашнее задание и контрольные. Ют больше не спрашивала про убийство в заброшенном магазине, а Клара не говорила про семью. Расстались они через час, когда пришло сообщение от матери. Вздохнув тяжело, она попрощалась с Ют, которая ехидно улыбалась. К сожалению, контролировал ее не только отец-полицейский, но и тревожная мать, которая давно выучила их расписание и волновалась порой сильнее отца.

***

Она задумчиво стучала карандашом по столу, смотря на математическую формулу. Не сходилось. Выдохнув недовольно, Клара посмотрела в конец учебника, нашла ответ и вновь сравнила его со своим. Не сходилось. Даже после нескольких проверок не сходилось. Пример решен верно, Клара решала его с самого начала несколько раз и каждый раз получала цифру, отличающуюся от написанной в учебнике.

Это ее нервировало.

Еще раз решив пример, она пристально осмотрела все цифры и знаки, заглянула в учебник и покачала головой. Все равно не сходилось. Захлопнув учебник от досады, она педантично убрала в него тетрадь, чтобы не потерялась, и убрала на полку. Была еще биология, а после нее и математика пойдет легче.

На середине главы про строение человеческого тела, дверь в комнату распахнулась. Звук телевизора, громкие голоса родителей и работающие радио вместе с легким порывом ветра ударили ей в спину.

− Родители зовут на ужин, − громогласно возвестил Карлос и запахнул дверь, вновь отрезая ее от мира. Клара недовольно обернулась, костеря брата, у которого отсутствовали манеры и чувство такта. А если бы она переодевалась? Или спала? Отвратительный характер, от которого страдали все в квартире.

Клара потерла глаза, поднимая очки в тонкой оправе на макушку. Посмотрела на простенькие настенные часы и вздохнула, понимая, что время ужина. И если она не подойдет в ближайшие минуты, то будет долгая лекция и обеспокоенные взгляды родителей. Да и она сама в такие моменты чувствовала себя неуютно.

Положив очки на стол и поправив длинную домашнюю футболку, она вышла из комнаты и сразу же почувствовала переплетения ароматов, кричащее радио со старой музыкой и мамин голос. Войдя на кухню, Клара поздоровалась с улыбающимся отцом и села на свое место, напротив матери, которая все еще крутилась возле плиты. Многие говорили, что Карлос похож на мать: такой же светленький с голубыми глазами, россыпью веснушек на щеках и лбу, острым носом и длинной шеей. Она же, по заверениям добрых соседей – вылитый отец, с каштановыми волосами, достающими до лопаток, голубыми глазами и отличительными тремя родинками на шее, которые находились справа, а не слева.

Радио мама сделала тише, выставила вазочку с хлебом на стол и улыбнулась всем. Они не молились перед едой, как делали это родители Ют, но всегда садились в одно и то же время, ели аккуратно, а когда мама выставляла всем чай с пирогом, всегда разным, разговаривали.

Сегодня у них пирог с тушенкой – отцу дали в прошлом месяце премию консервами, которые они все еще доедали. Обычно так не поступали, но в последнее время с деньгами было туго у всех. Из-за этого ее не отпустили с Ют в цирк не так давно. Конечно, представление шло до десяти часов вечера и поговаривали, что было не очень интересным, но Клара все равно расстроилась. Слишком живо потом подруга говорила про клоунов и хвасталась выигранными конфетами.

− Как прошел день? Как уроки? – спросил отец, смахивая крошки с бороды, в которой уже появилась первая седина. Клара посмотрела на чуть покрасневшие щеки, довольные голубые глаза, большие руки, сжимающие чашку. Отец отогрелся.

Первым заговорил Карлос.

− Мы сегодня в бейсбол на физкультуре играли. Это было так круто! Нам потом показывали самых известных игроков и доже биту, совсем новую, не такой облезлую, какой мы играли. Учитель сказал, что если мы будем себя хорошо вести, то потом еще раз сыграем!

Карлос тараторил и размахивал руками, оживленно рассказывая про игру. Клара его чувств не разделяла, но все равно радовалась за брата, который впервые за долгое время так о чем-то рассказывал. Да и понять его восторг можно, ведь в последнее десятилетие бейсбол стал спортом для элиты, у кого были средства на хороший мяч и биту. Сейчас большинство детей играли в футбол старыми мечами.

На самом деле у них, в Пятом городе, площадок с воротами тоже было не много и обычно их занимали старшие ребята или Стая, которую все опасались. Клара ее тоже опасалась, поэтому редко гуляла по городу, особенно с наступлением сумерек.

− А у тебя как в школе?