Глава 6: Beg For - Love/Mercy? (1/2)

Порш, учитывая все обстоятельства, был совершенно не в своей тарелке. Никогда в своей жизни он не чувствовал себя таким невежественным относительно того, каким должен быть его следующий шаг. Он посмотрел на Порче, лежащего на кровати и спящего. Его красивое лицо было в синяках, слегка посиневшее, с пятнами пурпурного оттенка от свернувшейся крови. Одна нога была обмотана гипсом от колена и ниже. Его запястья были оттенка красного цвета с припухлостями вокруг локтей. Его торс также получил несколько ударов. А Порш даже не знал. Он понятия не имел, что его младший брат был похищен, избит и покрыт синяками. Это выбило его из колеи. Это сводило его с ума.

Порш не мог функционировать. Ему нужно было поговорить с этими людьми. Между ним и ними должна была быть четкая цепочка общения. Че может стать частью их стаи и семьи, но это не означало, что Порш не будет проинформирован. Ему нужно было ясно дать понять этому глупому Киму, что он должен быть проинформирован, если Че хотя бы чихнет в ближайшем будущем.

Говоря о Киме, Порш не мог поверить, что он ударил самого молодого Терапаньякуна. О чем, черт возьми, он думал? На самом деле так оно и было, он не думал. Он потерял рассудок, когда какой-то парень по имени Арм позвонил ему, чтобы сообщить о Че. В довершение всего, эти чертовы охранники пытались помешать ему войти в медицинское крыло, ожидая разрешения, как будто ему было не все равно. Все это в конечном счете привело к взрыву, и это тоже в лице Кима. Часть Порша знала, что идиот заслужил это, другая часть признавала, что его действия могут привести к пулевому ранению.

Порша все еще трясло, он ожидал, что кто-нибудь придет и затащит его в одну из камер за его дерзость, он почувствовал враждебность, повышение альфа-феромонов от Кима, Вегаса и Кинна. Он был шокирован тем, что последние двое не произнесли ни слова и не наказали его, пока он говорил. Оглядываясь назад, можно сказать, что это не имело бы значения. Он бы все равно сделал то, что сделал, Йок и его друзья часто говорили ему, что его инстинкты самосохранения почти угасли.

Порш тоже не смог разобраться в сделке Танкхуна. Почему альфа остался в стороне? Когда Порш был ребенком, после инцидента с похищением, Танкхуна редко видели. Ходили слухи, что бывший наследник семьи пережил ужасную травму. Однако этот Танкхун был разительно другим. У него был талант к драме, и он, казалось, не прятался, вместо этого, если судить по его манере одеваться, он купался во внимании. У Порша голова шла кругом, когда Танкхун драматично вздохнул и встал.

— Я действительно должен сейчас уйти, — Танкхун выглядел действительно разочарованным такой перспективой, — я хочу остаться, но я не могу пропустить повторные показы «kdrama». Порш, если тебе что-нибудь понадобится, попроси Пита, — и тогда альфа издал вопль, — Хей, Пит!

Это был телохранитель, который вроде как помогал Поршу?.. На самом деле этот парень был единственным, кто не боролся с ним слишком активно.

— Оставайся здесь и убедись, что и о Порче, и о Порше позаботятся. Они наши родственники, — даже если альфа говорил что-то простое, в его диалоге это звучало драматично. Серьезно, что случилось с Танкхуном?

После этого Порш остался в комнате наедине со своим братом. Это было самое худшее. Он был внутри комплекса Терапаньякун, Порче лежал здесь раненый. Даже его худшие кошмары казались детской забавой по сравнению с этим. После встречи Порш хотел избегать Кинна, он не хотел снова и снова бередить свою вечно свежую и болезненную рану, вступая с ним в контакт. Он также не хотел рисковать тем, что его узнают. Но Кинн был в этой комнате раньше. У его альфы в руке был пистолет, направленный в его сторону.

Порш ненавидел, что это повлияло на него. Кинн приказал убить его однажды, зная о том, что они были парой, теперь он был для него еще более незначительным.

Порш также ненавидел тот факт, что, несмотря на то, что он был хорошо осведомлен обо всем, часть его чувствовала себя преданным.

Разве альфы не должны были помогать своим омегам, когда те были в беде?

Разве они не должны были защищать их?

Разве они не должны были успокаивать их, когда они сходили с ума, в то время как один из членов их стаи был ранен?

Порш глубоко вздохнул, когда одинокая слеза скатилась по его лицу. Он знал реальность своего положения. Он давно смирился с этим. Но, глядя на состояние Че и возвращаясь в поместье Терапаньякун, в присутствии своего альфы, он неохотно признавал, что это было тяжело. Он сделал еще один глубокий вдох, но он застрял у него в горле, заставив его задохнуться, когда вырвалось рыдание.

Порш разрешил это. Он позволил себе немного погрязнуть в жалости к себе, потому что скоро Че должен был встать. А потом ему нужно было позаботиться о нем.

Порш взял ушибленную руку своего брата в свою и, положив голову на ему на локоть, беззвучно заплакал.

Следующие два дня прошли для Порша довольно однообразно. Он ждал у постели Че, пока его младший брат приходил в сознание и снова терял его. В основном он лгал, когда угрожал Киму насчет того, что уйдет с Че. Но этому альфе не нужно было этого знать. Доктор регулярно проверял Че, сообщая, что его организму просто требуется время, чтобы исцелиться и справиться со всей болью.

В Порче, на удивление, было много посетителей. Сам Кхун Корн посетил Порша, он почти не разговаривал с ним, просто заверил его, что они обо всем позаботятся и не допустят, чтобы это повторилось. Потом был Танкхун, он появлялся в самые странные времена в еще более странных нарядах. Но Порш был благодарен, хаотическая энергия альфы заполнила тягостную тишину. Его телохранитель, этот парень Пит, дал Поршу комплект одежды и забрал его старю одежду, купил ему еды, которая в основном оставалась нетронутой. Ким появился на следующий день днем, он выглядел ужасно. Он почти ничего не говорил, но устроился на диване и остался там.

Шел третий день, по словам доктора, Че должен был проснуться с минуты на минуту. И Порш, и Ким не могли оторвать глаз от спящей фигуры омеги. И тут Порш почувствовал его запах — насыщенный и глубокий аромат бурбона и кофе. Кинн был здесь. Несколько секунд спустя Ким тоже все понял, когда выходил.

— Кхун Ким хотел сообщить вам, что он вернется через тридцать минут, — сказал Пит, заходя внутрь несколько минут спустя. Порш только пожал плечами. Он все равно надеялся, что его оставят в покое. Он не мог расслабиться в присутствии Терапаньякуна.

Он услышал отчетливый вздох, — я действительно не хотел этого делать, — пробормотал Пит, и Порш поднял глаза, чтобы увидеть, как альфа пристально смотрит на него, — послушай, я не хочу вникать в то, что происходит, но такими темпами ты сам окажешься в больнице.

— Просто оставь меня в покое, — пробормотал Порш. У него действительно не осталось никакой энергии.

— Вы знаете, сэр, если вы планируете продолжать в том же духе, вы не сможете помочь своему брату. Здесь не так много омег, а тем более тех, кто является членами семьи. Кхуну Порче понадобится, чтобы кто-то был рядом с ним, когда он проснется. Избавьте меня от того, что я переступлю границы дозволенного.

Порш поднял глаза на мужчину. Пит казался нормальным альфой, как и все остальные телохранители в доме. Но он был единственным, с кем Порш столкнулся, от кого не пахло враждебностью. Каким-то образом, даже если бы они подрались, Порш умудрился не разозлить Пита. Танкхун, очевидно, не в счет.

— Я не могу есть это травяное дерьмо, — наконец признался Порш, указывая на предполагаемый обед, который ему принесли. Это пахло пресно и выглядело как зеленая слизь.

Пит, казалось, обдумывал его слова, — я могу спросить поваров, что еще было приготовлено, или вы можете попросить конкретное блюдо.

Повара? Порш внезапно был вынужден вспомнить, как усердно работала его мать, он не хотел увеличивать чью-либо нагрузку. Он не мог этого сделать только потому, что теперь все изменилось.

— Нет, — твердо ответил Порш, — могу я сварить несколько яиц для себя?

Пит, казалось, был удивлен этой просьбой, — конечно. Это можно устроить, сэр, — сказал телохранитель, снова становясь профессионалом.

— Пусть Ким придет, а потом я уйду.

Это оказалось правильным решением. Прогулка вокруг заставила Порша почувствовать себя, по крайней мере, немного легче. Он был совершенно измотан. Умственно и физически. Он даже не мог нормально ходить, немного спотыкаясь. Пит, телохранитель, который следовал за ним, фактически повел его на кухню.

— Может быть, тебе стоит сесть и позволить поварам делать свою работу, — мягко предложил Пит.

— Я не хочу навязываться, — сказал Порш.

Еда определенно помогла, Порш уже чувствовал себя лучше, когда снова занял свое место у постели Че. Его голова болела меньше, но ничего такого, что не смог бы полностью вылечить хороший ночной сон. Он посмотрел на своего брата, лежащего на кровати, и если бы не уродливые синяки, он мог бы легко поверить, что у Порче был один из его приступов спячки. Его младший брат мог быть ленивым сопляком, когда хотел им быть.

— Я позаботился о людях, которые причинили ему боль, — заговорил Ким через несколько минут. Это были первые несколько слов, которые он сказал Поршу после удара, у альфы был очевидный след на левой щеке, который определенно заживет через некоторое время, — я лично позаботился о том, чтобы каждый из них пострадал.

— Мне теперь тебе сертификат дать? — возразил Порш.

— Я хочу извиниться, — тихо пробормотал Ким, подходя и становясь по другую сторону кровати Че, — я облажался, прости меня. У меня нет оправданий, это моя вина, и я обещаю, что сделаю свою работу лучше, — от альфы пахло сожалением. Порш легко заметил, насколько расстроенным был запах Ким за последние пару дней. Его обычный аромат цитрусовых и сосны был испорчен, показывая, насколько грустным и расстроенным был альфа.

Порш глубоко вздохнул, прежде чем заговорить, — послушай, Ким, Порче собирается выйти за тебя. Вы оба любите друг друга, черт возьми, вы запечатлены. До сих пор твоя история была довольно милой, я понимаю, но брак и совокупление — это еще одна игра в мяч. Часть меня хочет верить, что ты никогда не позволишь, чтобы с Че что-нибудь случилось. или, по крайней мере, если что-то пойдет не так, это будет не из-за отсутствия попыток с вашей стороны, но, говоря это, такая ситуация никогда не должна возникать. Ты должен был быть готов. Ты должен был предвидеть, что это произойдет. И вы должны были немедленно сообщить мне, — он сделал паузу, чтобы до него дошло, — всякий раз, когда я ввязывался в дерьмо, я обязательно принимал меры, чтобы Че не получил травм от этого. Это называется ответственность. Это называется заботиться о ком-то. И это именно то, о чем я прошу тебя после того, как ты выйдешь замуж за моего брата. Если это случится снова или я поверю, что вы неспособны защитить моего брата, я заберу его. Я заберу его, независимо от того, запечатлелись ли вы, или спарились, или даже если вы были обреченной парой, — Порш дал понять о своей убежденности, выпустив свой запах, запах горелого сильнее и свирепее по сравнению с запахом альфы. Он имел в виду каждое слово и хотел, чтобы Ким это знал.

———</p>

Порче наконец проснулся той ночью, он был немного дезориентирован, но в основном с ним все было в порядке. Врач пришел проведать его и заявил, что все в порядке, это заставило Порш вздохнуть с облегчением. Он все еще предпочел бы Че без синяков, но это было лучше, чем Че без сознания. И Ким, и он сам не отходили от него ни на шаг. И Че засиял от радости от такого внимания.

Порш мысленно застонал, услышав этот голос. Он наблюдал, как Танкхун снова прибыл в эксцентричном наряде, когда получил известие о пробуждении Че, — слава Богу, ты проснулся, — альфа плакал фальшивыми слезами, неловко похлопывая Порче по бедру, который сам выглядел неуверенным в том, что делать. Затем Танкхун пустился в ужасное описание телевизионного шоу, которое он смотрел, и хотел, чтобы Че тоже посмотрел его. Порш не мог не восхищаться терпением своего брата, когда тот слушал эту чушь.

Он был слишком занят, закатывая глаза, когда Ким вернулся в комнату после встречи с доктором, ведя за собой Кинна. И вот так просто Порш не мог дышать. Он не сталкивался с Кинном с того дня, как прибыл сюда. В то время он был не в том состоянии, чтобы бояться его, но теперь это поразило его. Дерьмо. Ему нужно было убираться отсюда. Ему нужно было выбраться из комплекса, вернуться в безопасность своего дома, подальше от семьи Терапаньякун, в целости и сохранности. Но потом его взгляд упал на Порче, он никак не мог оставить своего брата. Он должен был признать, что Порче получал первоклассный уход в медицинском крыле.

Дерьмо. Что, черт возьми, он собирался делать?

— Пи’Кинн, — Порче, совершенно не подозревавший о своем внутреннем смятении, поприветствовал альфу.

— Как поживаешь, Че? — голос Кинна не был похож на мягкий музыкальный голос Кима или высокий голос Танхуна, наполненный драматизмом, он был немного грубоватым, как будто альфа только что вернулся с крикливого матча.

— Я в порядке, спасибо, — Порче ответил, откуда его брат знал эти идеальные манеры? Иногда Порш не мог поверить, что он вырастил его.

— Ну, я думаю, вы, ребята, собираетесь говорить о скучных вещах, и мой воздух будет загрязнен, так что я собираюсь уйти. Пока, маленький Порче, давай поговорим о свадьбе и прочем в следующий раз, — сказал Танкхун, отряхивая свое длинное пальто и направляясь к выходу.

— Подожди, Пи’Кхун, — позвал мягкий голос Порче, — я хотел кое о чем поговорить с тобой после того, как Ким расскажет нам, что сказал доктор.

Танкхун остановился и сделал вид, что с глухим стуком сел на диван. И Кинн, и Ким не обратили на него никакого внимания.

— Ну, доктор сказал, что твои раны хорошо заживают, — Ким вздрогнул, — вас продержат здесь максимум день или два, а потом выпишут, — затем альфа повернулся к Кинну.

— Я хотел бы кое-что предложить, — сказал Кинн, за чем последовала минута молчания. Если бы не толчок Че, Порш не посмотрел бы и не понял, что альфа смотрит на него, обращаясь к нему.