Душа идёт на поправку. (1/2)

Рихард проснулся рано утром от собственного хриплого дыхания. Больничный свет слепил его. Хотелось пить. Он размышлял, почему жив до сих пор. Болели изрезанные руки, на них виднелись чистые белые бинты. Неспешно падали капли и из капельницы и по трубке подходили к вене. Рихард позвал медсестру. Она дала ему воды, поменяла капельницу и ушла. Всё тело ломило, на душе был холод. Мужчина взглянул в окно. Там шёл косой мелкий дождь. Листья съёжились от первых осенних холодов. Утренний туман заполонил пространство. Рихард решил снова заснуть, чтобы не чувствовать этого отвращения ко всему и тоски. Прикрыл глаза. Все его мысли занял Тилль, и Круспе проклинал умение думать. Ни пошевелиться, ни пройтись по палате, остаётся только спать, или, по крайней мере, лежать с закрытыми глазами и думать обо всём, ещё больше накручивая себя.

Тилль проснулся. Кира мирно сопела рядом. На улице была мерзкая осенняя погода. Противная тень скуки и одиночества проскочила по нему. Линдеманн откинулся на подушку. Полежал ещё минут пять. Ему порядком надоело лежать, хотелось поговорить с кем-то, чтобы заполнить пустоту внутри. Тилль аккуратно пошевелил Киру.

-Кир, поднимайся, утро.

Кира открыла глаза. Тихое утро. На улице серо и уныло.

-Доброе утро, Тилль. Одевайся, умывайся, я пока что-нибудь приготовлю.

-Да что ты будешь утруждать себя, давай лучше я.

-Не спорь.

-Вся в отца. Кстати через час мы должны встретиться с Мэрлином у больницы. Нужно ещё купить что-нибудь вкусное Рихарду. Апельсины может?

-Зайдём в магазин по дороге.

-Хорошо, я в ванную.

Тилль вышел. Кира убрала плед, переоделась. Еле — еле нашла расчёску и убирала волосы в хвост, когда услышала, как в ванной что-то посыпалось.

-Вот неуклюжий, — подумала девушка. Но потом услышала, как Тилль негромко позвал её, и пошла к нему.

Линдеманн сидел на краю ванной. Лицо у него было цвета мела. Над верхней губой испарина. Волосы налипли на лоб и виски. Внизу на полу валялась зубная щётка.

-Тилль, у тебя всё в порядке? Ты выглядишь неважно. Ты сможешь пойти?

-У тебя есть тонометр? У меня по утрам давление может скакать. Вот сейчас, похоже, резко упало.

-Сможешь дойти до кухни?

-Конечно, — Тилль потёр виски, аккуратно встал, держась за ванну, и последовал за Кирой. У неё нашлось всё: тонометр, обезболивающее, таблетки от давления. Рихард тоже часто принимал их. Тилль натянул манжету. Тонометр заработал, а затем показал очень низкое давление, к тому же был учащённый пульс. Кира дала Тиллю таблетку от низкого давления и от головной боли, заварила ему крепкий чай. Дала дольку лимона, а сама начала готовить омлет.

-Вот это запахи, — отозвался Линдеманн.

-Скоро будет готово, а ты пей чай пока. Не тошнит?

-Нет, мне лучше.

-Не волнуйся ты так, всё нормально будет, -Кира поставила перед Тиллем восхитительный, с чудным запахом, омлет и села за стол со своей порцией.

Тилль уныло пытался запихнуть в себя хоть кусочек, но тщетно. Он выпил воды и вышел из-за стола, поблагодарив Киру за вкусный завтрак, так и не съев ни кусочка.

Вот они уже стояли у двери.

-Ничего не забыл? — спросила Кира.

-Ах, разве что, как дышать!

-Я про шарф.

Тилль заливисто рассмеялся, а потом резко затих. Он закинул шарф на шею и небрежно повязал.

Ключ повернулся, и замок отреагировал щелчком. Лидеманн взял Киру под руку. Они шли по улицам и улочкам, о чём-то говорили, купили Рихарду апельсинов и, наконец, дошли до больницы. Там их перехватил Мэрлин, который притащил целый пакет всякой еды.

-Привет, Мэрлин, сколько всего ты принёс! — Тилль удивился.

-Хочется лучшего для отца. Хочется, чтобы он радовался и жил, прежде всего.

Мэрлин с теплотой обнимал Киру. Она уткнулась в его плечо.

-Плакала вчера?

-Да…

Брат потрепал по голове сестру.

-Всё будет хорошо, не расстраивай меня больше, мне от твоих всхлипов самому плакать хотелось!

Тилль докурил сигарету.

-Пойдёмте уже?

Все трое зашли в здание больницы. Все, как положено: надели белые халатики, бахилы и пошли на третий этаж. Там была палата Рихарда.

Рихард в это время пытался уснуть. Он выдумывал новый план по уходу в «лучшую жизнь».

Ребята постучались в дверь и зашли. Тилль остался снаружи.

Цвен повернул голову и удивлённо взглянул. Но не сказал ни слова. Все предпочли обойти болезненную тему его недавнего поступка.

-Папа, -Кира обняла его, -как ты нас напугал! Как ты себя чувствуешь?

-Никак я себя не чувствую.

Мэрлин сел рядом.

-Пап, ну как же так? Мы вот даже солнечных апельсинов принесли, чтобы ты себя лучше чувствовал, а ты тут такое заявляешь.

Рихард взглянул в окно.

-Я чувствую только пустоту и усталость. Зачем вы меня остановили?

Кира серьёзно посмотрела ему в глаза.

-Это не мы.

Глаза Цвена округлились.

-Чтооо? Что за чушь?! Вы ещё и врёте мне!

Дверь открылась. Рихард метнул взглядом и замолчал. В его глазах возникло удивление, а затем все оттенки радости, хоть он не подавал вида, даже не улыбнулся. Мэрлин и Кира решили выйти и закрыли дверь снаружи. Тилль взглянул на Рихарда своими голубыми светлыми глазами и сделал ещё шаг. Он встал на колени перед кроватью Цвена. Оба молчали. Похолодевшая рука Рихарда с кучей проводков оказалась в тёплой большой ладони Тилля. Рихард отвернулся, он в очередной раз не позволял себе пролить хотя бы одну слезу и поэтому смог лишь сухо обронить несколько слов.

-Я скучал по тебе, Тилль. Я… я рад, что ты пришёл…

-Я хочу остаться навсегда. Риш, я соскучился, я понял, что как бы мы не пытались дистанцироваться, мы становимся только ближе. С этим ничего не поделать. Я люблю тебя.

Рука Рихарда дрогнула. Дыхание сбилось.

-Я тебя тоже очень люблю. Когда я понял, что не нужен тебе, не ценен, я не хотел жить. Ты всегда ценил меня выше всех. Без тебя я мгновенно задохнулся.

-Ты будешь жить, и я буду рядом, что бы ни случилось. Прости меня за мою глупость.

-Пустяки, главное, что ты рядом, я правда счастлив тебя видеть! Не стой же на коленках, больно потом будет.

-Ерунда!

Тилль положил голову на живот Рихарду и стал прислушиваться к его сбивчивому дыханию.

-Тилль, ну хватит, мне тяжело! Лучше сядь рядом. Ох, сколько мы не виделись.

Линдеманн сел на краешек кровати и стал подбадривать Цвена.

-Ещё тряхнём стариной, Круспе, я тебе такой сюрприз устрою и обязательно заберу отсюда, как только врач это одобрит.

Тилль встал и собрался уже уходить. Рихардом овладело странное чувство печали, она накрыла его с головой. Тилль снова уходил, так не хотелось оставаться одному, но и просить о такой мелочи было стыдно.

-Тилль

-М? — Тилль обернулся.

-Поцелуй меня, пожалуйста, –умоляюще взглянул Рихард. Линдеманн подошёл к нему и склонился над таким знакомым, уже с еле заметными морщинками, лицом. Рихард чуть приподнял голову и их губы соединились, Тилль взял в руки лицо Цвена и долго целовал обожаемые пухлые губы. М, как давно он не чувствовал этого одуряющего сладковатого вкуса. Рихард ахнул. Он так отвык от простой не наигранной нежности.

Тилль резко отстранился.

-Нужно идти. Пока.

-Пока, я буду ждать.

-Я вернусь завтра.

Линдеманн отёр рукавом губы и вышел.

Кира и Мэрлин накинулись на него с расспросами. Тилль очень устал и был морально истощён. Рихард был и правда в плохом состоянии, Тилль винил себя, что не приехал раньше и не находил себе места. Эти синяки под глазами, заметно похудевшее тело, бледная кожа. Даже никакой прежней живости в глазах. Линдеманн очень переживал.

-С ним поработает психолог. В целом всё нормально, больше он не думает о таких опасных играх. Идём домой и поскорее. У меня болит голова и хочется спать. Мэрлин, я думаю, я справлюсь с тем, чтобы навещать отца, если что поможет Кира, так что можешь не срываться с другого конца города каждый день. Будем поддерживать связь и, когда отца выпишут, мы тебе скажем.

-Спасибо тебе, Тилль. Я пошёл тогда. За Максим я отвечаю всё время, что папа здесь.