^-2-^ (2/2)

— Ни то и ни другое, дорогая Хермели, — воздушной походкой Аро проплыл в комнату, маниакально медленно приближаясь к юной жертве. — Я — настоящий. Такой же, каким я явился к тебе год назад.

Совсем близко. Всего метр — ничтожное расстояние. Сейчас Вольтури искал причину ее страха.

— Ты стала старше, Хермели, — изрек вампир, разглядев ее с более близкого расстояния.

Аро Вольтури — вампир, который вот уже более пятисот лет рад своему бессмертию, крови, убийствам, но устал от единообразия.

— М-не уже почти десять лет, — задыхаясь от переполненных чувств, прощебетало юное дарование.

— Устала? — «огорченно» пропел Аро. — Собираешь спать в такую чудесную ночь? — притворяться удрученным и манипулировать людьми он умел, как никто другой.

— Нет, что вы. Я люблю ночь, — заверила Хермели. — Родители ничего не понимают. Они считают меня взрослой, но не считаются со мной и моим мнением. Я не люблю холсты, кисти и акриловые краски. Я не желаю прикасаться к искусству в целом, — упав на маленькую жесткую кровать, пояснила девочка. Проследив за дальнейшими действиями Хермели, Аро не церемонясь, схватил ее под подмышки и, развернувшись, понес в сторону террасы. То самое кресло неизменно стояло на месте. Он вновь разместился в нем и усадил на колени Хермели.

— И что же тебе действительно нравится? — игривым голосом спросил Вольтури. — Раз ты такая взрослая и самостоятельная.

— На самом деле они так не считают, как бы я об этом не говорила ранее, — удрученно прошептала Хермели, ко Аро ее прекрасно услышал. — Мама и папа сказали так только потому, что не хотят тратить на меня деньги. Зачем нужна няня, если девочка уже взрослая? — риторический вопрос. — А я хочу всего лишь играть на скрипке, это такой красивый инструмент, мне не передать вам словами, Аро, — имя из уст этой девчонки неведомым образом заставило каменное сердце сделать кульбит. — От флейты у меня уже губы болят. НЕНАВИЖУ! — она смело жаловалась на свои проблемы, и кажется, совершенно перестала испытывать страх. Стоило ему прикоснуться к ней, как девочка перестала дрожать, да и голос стал уверенным.

— А где были вы? И почему не приходили? И почему ушли, даже не попрощавшись? — три вопроса на одном дыхании.

— У меня очень много дел. Работа не терпит отлагательств, — ответил спокойно Аро, рассматривая светило ночи. — Ты слишком крепко спала, и я не стал тебя будить.

— Честно? — он кивнул. — Так себе оправдание, — ее улыбка, адресованная ему, оказалась такой невинной и теплой, что у самого Аро на лице подступило что-то очень напоминающее именно искреннюю. Маленькая ладошка, которая покоилась на мужской груди, и которая была живой и горячей, грела остатки души.

Я хотел, чтобы это длилось вечно. Но разве такое возможно?

Я хотел забрать ее с собой. Но стоило ли забирать ее в свой мир?

Я нарушу свои же вековые законы. Но могу ли я это сделать без последствий?

Я оставлю ее в Швейцарии. Но отыщу ли я ее вновь? — ответы на вопросы Аро не имел.

Он так и не решился: не забрать Хермели, не попрощаться перед уходом, не просто забыть о ее существовании.