Часть 18 (1/2)

Эндрю.

Голубоглазой птицы не существовало. Это была полная галлюцинация, которую Эндрю выдумал в своем воображении, чтобы сделать визит Совершенного Корта более интересным. Возможно, ему и удалось бы убедить себя в этом, если бы не вся его команда, которая все время говорила о том, что к их тренировкам присоединились четыре Ворона. Не три. Четыре.

Он искал везде, где только мог. Он изучил состав Воронов в интернете. Он просмотрел записи игр в интернете. Он нашел все фотографии команды Воронов за последние пять лет, хотя Эндрю был уверен, и его идеальная память никогда не подводила его, что голубой должен быть его возраста или моложе.

Никто не знал, кто этот парень, но все были уверены, что вспомнят его, если узнают. Только Эндрю и тренер видели его без экипировки, он был незабываем, даже если у вас не было фотографической памяти.

Эндрю вспомнил интервью, которое он заставил себя посмотреть, пытаясь понять, кто такой голубой. Это было первое интервью с Идеальным Кортом, когда начался сезон. Предположительно, Жан Моро играл с Дэем<span class="footnote" id="fn_32623294_0"></span> и Мориямой в течение нескольких лет, но никто никогда не видел и не слышал о нем, пока он не начал работать в Эдгаре Аллане.

Чем там занимался Тетсуджи? Управлял потогонной мастерской для детей Воронов? Создавал экси-наркоманов для игры за него? Были ли в процессе привыкания задействованы настоящие наркотики?

Эндрю не мог избавиться от загадки о четвертом Вороне, который появился вместе с тремя известными членами Идеального Корта. Он ненавидел нерешенные проблемы, и он мог сказать, что синяя птица была проблемой. Зачем они взяли его с собой, если он не был членом их Корта? Или был? Загадочный номер три, о котором все твердили месяцами?

Эндрю громко вздохнул, просто чтобы побеспокоить Аарона, который предсказуемо вскинул голову и уставился на него с другого конца комнаты, где он делал домашнее задание.

Натаниэль.

Натаниэль прищурился и открыл глаза, зрение было затуманено из-за головной боли, бьющейся в черепе. Его движения были почти слишком вялыми, чтобы откинуться на край кровати, прежде чем его вырвало в мусорное ведро, которое он там держал. Все тело болело, а голова кружилась от движения и боли.

Он позволил своему телу опуститься обратно на кровать, и воспоминания медленно вернулись к нему. Он почувствовал, как засохшая кровь и сперма оцарапали его бедра. Он откинулся назад, чтобы снова спустить в мусорное ведро, но на поверхность вылилась только жидкость из желудка.

Боже, каким же он был дураком.