Часть 94 (2/2)

— …ч-что? — - удивленно прохрипел он, нервно вытирая лоб, как он обычно делал, когда находился под пристальным вниманием и давлением. — Джиневра?! — прогремел глава семейства, поворачиваясь к дочери лицом. — Объяснись! — рявкнул он.

Джинни в шоке отпрянула, безмолвно открывая и закрывая рот, не в силах вымолвить ни слова, чтобы защититься или возразить против обвинений.

— Какие доказательства? — спросила Молли, уперев руки в бедра, и уставилась на Минерву, очевидно, не веря ни единому ее слову.

— Это доказательство, — прорычал Северус, заставив миссис Уизли подпрыгнуть от неожиданности, когда он произнес заклинание еще раз, показывая красную порванную паутину, окружающую его партнера. Молли Уизли не могла отрицать увиденное, поскольку она увидела связь, идущую от Джинни к Гарри, прежде чем цвет начал рассеиваться.

Артур в отчаянии закрыл глаза.

— Что ее ждет? — - прошептал он в ужасе, его плечи опустились. Он так старался сделать так, чтобы все его дети получили образование, усердно трудились, получали высокие оценки, чтобы в будущем смогли получить действительно хорошую работу. Мистер Уизли постоянно напоминал им об этом, каждое лето, когда дети неохотно делали домашнее задание, его голос всегда звучал уверенно, что было совсем на него не похоже, но в этом вопросе волшебник всегда был непреклонен. Он думал, что это правильно, в конце концов, у его детей будет высокооплачиваемая работа, которая позволит им покупать вещи, которые они захотят — вещи, которые он не смог бы купить, даже если бы у него был только один ребенок. И ведь сработало, у Билла была лучшая работа из возможных — разрушитель проклятий, очень значительный доход, Чарли, был ближе всех к Биллу с точки зрения заработной платы, поскольку он был укротителем драконов, оба получали высокую зарплату из-за… опасностей, с которыми они сталкивались во время работы. У Перси был значительно более низкий доход, но это изменится со временем, когда он продвинется по службе в министерстве, и, несмотря на их разногласия, Артур гордился своим сыном. Теперь близнецы, и, вполне возможно, через несколько лет они пойдут дальше, чем даже Билл и Чарли, поскольку их бизнес набирает обороты. Мальчики работали на себя, и, судя по тому, что он мог видеть, они делали потрясающую работу, их магазин, который был довольно большим, уже был заполнен предметами, которые они создали сами. Артур был в долгу перед Гарри, который дал близнецам шанс доказать свою состоятельность. Он был очень рад за них, они делали со своей жизнью то, что хотели, решительно и целеустремленно. К сожалению, двое его младших детей, похоже, делают все возможное, чтобы их исключили. Хотя Рон в последнее время ничего особенного не делал, он всегда держал голову опущенной и не проявлял ни к чему интерес, а теперь настала очередь его дочери. Артур знал, что его младшие оба способны на гораздо большее, и не понимал, в чем он с ними ошибся.

— При данных обстоятельствах… Я боюсь, что она должна быть отстранена до конца учебного года, по ее возвращении ее снова зачислят на шестой курс, поскольку она не понимает последствий использования такой магии, она должна будет сдать подробные эссе о том, почему магия принуждения почти незаконна, о последствиях ее действий и о том, что произошло бы, если бы ей было семнадцать лет. Если она не будет придерживаться наказания, боюсь, я должна буду пойти дальше и исключить ее, — резко объявила Минерва. После исключения, даже в возрасте шестнадцати лет и после сдачи СОВ у волшебника все равно отнимали палочку, им запрещалось покупать другую, если они не поступали в другую школу, или на вечерние занятия, или к частному репетитору, а ничего из этого Уизли не могли себе позволить, особенно в такой короткий срок.

Джинни ахнула от ужаса — исключить? О нет, она не хотела, чтобы это произошло, она поклялась себе, что сделает эссе максимально хорошими в меру своих возможностей. Она не позволит исключить себя, не имея возможности по-другому заниматься магией или получить высшее образование. Но это все так несправедливо, она только надеялась помочь Гарри. Почему никто не мог этого понять? Профессор Дамблдор поддержал бы ее, и как только он вернется, он поздравит ее и заверит, что она поступила правильно.

— Т-только отстранена? — Артур заикался, его глаза расширились от сочетания недоверия и немалой доли скептицизма, он едва мог поверить в то, что сказала Минерва. Ситуация была отнюдь не пустяковой, и, несомненно, это должно было привести к исключению. Не то чтобы он хотел, чтобы его дочь исключили, совсем нет, но, к сожалению, с той секунды, как он узнал, что она сделала, он ожидал, что придут другие чиновники из министерства и сломают палочку его дочери.

— Имейте в виду, единственная причина, по которой ее не исключили, это то, что заклинание не сработало, — мрачно предупредилп Минерва, разочарованная в своей ученице. — Двести баллов будут сняты с Гриффиндора за твои действия, и ученики узнают, что произошло, — директриса заметила, что Молли оставалсь тихой, но обычно, когда ее дети делали что-то, что вызывало ее недовольство, она очень громко выражала свои эмоции. Может ли она иметь какое-то отношение к этому заклинанию? Но, конечно же, нет? Нет, какой бы вспыльчивой и капризной Молли ни была, она не стала бы так рисковать своей дочерью. И все же червячок подозрений отказывался покидать Минерву.

Гермиона закрыла глаза, охваченная невероятным ужасом, она знала, она просто знала, что к сегодняшнему вечеру весь Гриффиндор будет жаждать крови ее подруги, а поскольку та будет отстранена все обозлятся на нее. Двести очков. Не имело значения, что сама Гермиона не была причастна, она была там, и Гриффы возненавидят ее за это. Мало того, что она потеряет свою лучшую подругу до конца года, так еще и из-за снятия баллов — девушка чувствовала себя подавленной из-за того, что не могла даже представить, каким ужасным будет ее год. Гермиона хранила молчание на протяжении всего разговора, не желая привлекать к себе внимание. Она не могла поверить в то, что сделала Джинни, чтобы Гарри увидел, что Снейп — ужасный человек… Но понимание того, что обнаруживающее заклинание показало только одну паутинку принуждения, разнесло предвзятые представления Гермионы к черту. На Поттере была только одна, а это значит, что Снейп ни в малейшей степени не принуждал его.

— Я прекрасно понимаю, — мрачно сказал Артур, его глаза блестели от разочарования, он не мог понять, почему и как. Пришло время провести семейное собрание и, возможно, еще раз наставить Джинни на путь истинный, поскольку, очевидно, одно его слово ей ни в малейшей степени не помогло. — Я благодарю вас за снисхождение, которое вы проявили к моей дочери, я в вечном долгу перед вами, — сказал он Северусу, почтительно склонив голову.

— Знай, Артур Уизли, если она снова попытается выкинуть подобный трюк, ей уже не будет нужды беспокоиться о дементорах или Азкабане, потому что ее тело никогда не найдут, — поклялся Северус, вставая и сверля глазами младшую Уизли. — После возвращения в Хогвартс она будет отбывать трехмесячные отработки, если я не смогу провести их, то это перейдет к Аргусу Филчу.

— Я принимаю условия, — устало сказал Артур.

— Еще не поздно, возьми под контроль свою семью, Артур Уизли, в тебе это есть, не будь слабаком, — Северус сказал это с обманчивой мягкостью, никто, кроме Артура, зельевара не слышал — за исключением, возможно, Гарри, слух которого на самом деле был очень развит.

Артур едва заметно кивнул, прерывисто дыша, он схватил дочь за руку, поднимая ту на ноги и не обращая внимания на испуганный писк, сорвавшийся с ее губ. Если она думала, что назначенные наказания это плохо, то ее ждал целый новый мир сюрпризов.

— Мистер Поттер, приношу вам свои извинения за ущерб, причиненный моей семьей, я благодарю вас за ваше понимание и великодушие в этом вопросе, и я позабочусь о том, чтобы подобное больше не повторилось, — сказал он подростку, встретившись с ним глазами, показывая, насколько искренен. Мистер Уизли знал, что единственная причина, по которой Гарри не настаивал на аврорах — Фред и Джордж. Мальчик не испытывал и малейшей симпатии ко многим людям, особенно к тем, кто держал его взаперти в Хогвартсе в самом начале. Казалось, тем, кому он действительно отдавал свою преданность, он отдавал ее полностью и безоговорочно. Эти холодные изумрудные глаза немного смягчились, прежде чем Гарри кивнул, выглядя так, как будто ему было все равно. Не сказав больше никому ни слова, Артур потянул свою дочь в камин и доставил их в Нору.

— Папа! — Джинни протестовала, когда ее грубо тащили вверх по лестнице. — Прости! — умоляла она, морщась от боли, когда он продолжал тащить ее в комнату. Она не могла поверить, что отец собирался запереть ее, это несправедливо, он никогда так с ней не поступал.

Вместо того, чтобы просто втолкнуть девочку в комнату, он последовал за ней, к ее большому замешательству, а затем внезапно Джинни увидела мир с другой точки зрения — лежа на коленях у своего отца! Затем жгучий шлепок от розги, ударившей по одетому заду, заставил ее вскрикнуть от болезненного удивления.

— ПАПА, ПРЕКРАТИ, ПОЖАЛУЙСТА! — завизжала она, пытаясь вырваться, но Артур держал крепко и продолжал опускать хлесткую ветвь на то же самое место, несмотря на мольбы и просьбы не делать этого снова. Джинни сбилась со счета после седьмого удара, просто бесконечно всхлипывая от боли.

— Ты понимаешь, что ты сделала не так? — потребовал Артур стальным тоном. — Хорошенько подумай над тем, что ты ответишь, Джиневра, каждый неправильный ответ будет означать два дополнительных удара, — он позволил ей прийти в себя.

— Я использовала магию по неправильным причинам, — всхлипнула Джинни.

— Отчасти верно, о чем, черт возьми, ты думала? Если ты вообще думала!

— Я-я была неправа, прости, — всхлипнула Джинни сквозь сопли и слезящиеся глаза.

— Извинений недостаточно! Мордред, Джинни, тебя могли приговорить к Азкабану! Это то, чего ты хочешь? Имеешь ли ты хоть какое-нибудь представление о политическом влиянии, которое имеет Гарри? Он мог бы приговорить тебя даже к поцелую, если бы действительно этого хотел!

Джинни ничего не сказала и продолжила рыдать и нервно вздрагивать, ее никогда раньше не наказывали. С другой стороны, она не пробовала ничего столь же рискованного, как трюк, который она недавно провернула.

— Профессор Дамблдор рассказал мне об этом, — призналась Джинни.

— О заклинании? — спросил Артур, его взгляд потемнел.

— Нет, о Гарри, о его месте в Визенгамоте и просто о том, кто он есть, — Джинни не сказала ему, что действительно Дамблдор и ее мама показали ей, как правильно использовать заклинание.

Артур немного расслабился.

— Альбус Дамблдор мертв, — сообщил он дочери.

— Что?! — потрясенно прохрипела Джинни. Это не может быть правдой, министерство, должно быть, пудрит населению мозги.

— Да, они дали разрешение использовать магический след, чтобы выследить его, он разыскивается за государственную измену, министерство, наконец, смягчилось и открыло его файл, его магия была неактивна, что означает, что Альбус мертв. Сегодня вечером это будет в газетах. А теперь умойся, ты наказана до конца года, никаких визитов и никаких сов, ты будешь делать заданные эссе для директрисы Макгонагалл, и если я узнаю, что ты ослушалась меня хотя бы раз, Джиневра Уизли, я сам заберу тебя из Хогвартса, ты поняла?

— Да, папа, — сказала Джинни, чувствуя странное стеснение в сердце, она разозлила своего отца и разочаровала его, ей это совсем не нравилось.

— Я так сурово наказываю тебя, Джинни, чтобы ты больше не переступала черту. Знаешь ли ты, как легко оказаться втянутой в темные искусства?

— Темные искусства? — Джинни замерла, ее глаза комично расширились.

— Да, Джинни, ты использовала темную магию, заклинание незаконно, за его использование минимум три года заключения! — Артур подтвердил. — Я приду и позову тебя, как только все соберутся, у нас будет семейное собрание.

— Папа, пожалуйста, нет! — повторила Джинни в миллионный раз за эту ночь.

Артур просто нахмурился, ей это не сойдет с рук, он надеялся, это унижение станет напоминанием никогда не баловаться сомнительной магией. Он подождал, пока Джинни кивнет, отведя от него взгляд, только тогда Артур повернулся и вышел из ее комнаты. Когда он спустился обратно на кухню, увидел Молли, сидящую за столом, по ее лицу текли слезы.

— Милая? — Артур осторожно спросил, слегка сбитый с толку. Что происходит? Почему она плачет?

— Это моя вина, — призналась Молли, глядя на мужа с болью и чувством вины, она не могла понять, что заставило ее позволить своей дочери изучать такие заклинания.

— Что именно? — тон Артура стал подозрительным.

— Я позволила ему научить ее этому, — сказала Молли, собрав остатки своих сил. — Полтора года назад Альбус сказал, что это будет хорошим заклинанием для изучения, что, если ее схватят, она сможет убедить похитителей отпустить ее. Меня не было на уроках… Тем не менее я согласилась на это.

Артур тяжело опустился на сиденье, прижимая руку к руке жены.

— Это не твоя вина, милая, ты была отравлена зельем, ты не смогла бы сопротивляться его приказам, даже если бы попыталась, ты просто решила, что так будет правильно.

— Нашу дочь могли отправить в Азкабан… — в ужасе прошептала Молли, все остатки преданности, которые она питала к Дамблдору, были полностью уничтожены в свете того, что она узнала в кабинете директрисы. Теперь ей было очевидно, что старик не принимал близко к сердцу интересы Джинни, а она все это время защищала его, думая, что он не такой уж плохой, что много хорошего просто забыли. — Он научил ее этому, чтобы использовать на Гарри, не так ли? — спросила она, уже зная ответ на свой вопрос.

— Это мое предположение, — кивнул Артур.

Глаза Молли посуровели.

— Тогда этот старый дурак должен радоваться, что он мертв, — никто, абсолютно никто не смеет причинять вред ее детям. Она любила их всех, даже если иногда не совсем правильно это показывала. Она была захвачена речами Артура о том, что у детей будет хорошая работа, и где-то на этом пути свернула не туда. Она не верила, что ее близнецы смогут устраивать розыгрыши и действительно открыть на этом магазин. О, не поймите ее неправильно, она не думала о них плохо или пренебрежительно, просто они выбрали карьеру, которая не представлялась ей способной обеспечить им безбедную жизнь. Если бы все провалилось, Фреду и Джорджу не на что было бы жить и возместить столько, сколько они были бы должны кредиторам, которые потребовали бы свои деньги обратно. Она была неправа, ей придется сесть и честно поговорить со своими мальчиками.

Это произойдет гораздо раньше, чем она ожидала.