Часть 77. В квартире (2/2)

— Грейс? — Гарри надеялся, что эльфийка не станет убираться и здесь, иначе ему определенно будет что сказать по этому поводу. Он просто хотел несколько дней нормальной жизни.

— Как Грейс может помочь, хозяину Гарри? — спросила эльфийка, появляясь в квартире и оглядываясь по сторонам, ее уши опустились от того, насколько пустым было это место.

— Ты можешь достать немного еды на несколько дней, и принести ее сюда? — спросил ее Гарри, рассеянно доставая предметы с полок и кладя их на столешницу.

— Грейс сделает это, — сказала она и исчезла, щелкнув пальцами.

Гарри просмотрел консервы и обнаружил, что ни одна из банок не утратила срока годности, поэтому он аккуратно положил их обратно. Как только шкафы поредели своим содержимым, парень перебрался к холодильнику и обнаружил, что тот почти пуст, но выбросил полупустую банку соленых огурцов, заплесневелый сыр и диетическую колу. Гарри не стал возиться с продуктами из морозилки, так как знал, что те все еще годны для готовки. Подросток завязал наполнившийся черный пакет и, открыв заднюю дверь, положил его в мусорное ведро на колесиках.

— Что тебя так развеселило? — спросил Северус, приподняв бровь и глядя, как Гарри возвращается в дом. Юноша чувствовал себя чрезвычайно счастливым с тех пор, как они пришли в квартиру несколько минут назад, и это было самое большое удовлетворение, которое зельевар чувствовал с тех пор, как возникла их связь. Это заставляло Северуса чувствовать себя крайне смущенным из-за того, что он заставлял Гарри оставаться в Хогвартсе, когда тот явно не чувствовал себя там полностью комфортно. Им действительно нужно поговорить об этом. Если все серьезно, мужчине просто придется тренировать парня самому здесь, в их квартире.

— Я не знаю, я просто чувствую себя счастливым, — признался Гарри, все еще улыбаясь, что было для него совсем не нормально. Обычно он довольно сдержан, даже когда счастлив.

— Понятно, — сказал Северус, в глубине души задаваясь вопросом, обживет ли Гарри когда-нибудь волшебный мир? Будет ли Гарри счастлив, если они купят недвижимость в волшебном мире, а не останутся в Хогвартсе? Или его Саба беспокоит что-то гораздо более глубокое? Мерлин, зельевар хотел бы просто спросить и получить прямой ответ, но Гарри не любит говорить о своих чувствах или прошлом.

— Еда для хозяев, — сказала Грейс, покрывая продуктами все свободные поверхности в кухне.

Гарри огляделся по сторонам широко раскрытыми глазами, он попросил еды на несколько дней, а не на несколько месяцев, это просто безумие! Здесь достаточно пищи, чтобы прокормить всех бездомных в Лондоне.

— Как так получилось, что люди в Хогвартсе какого-то черта не толстеют? — пробормотал Гарри; чудо, мать его, вот что это было.

— Язык, — мягко пробормотал Северус.

— Грейс приберет здесь? — спросила эльфийка, навострив уши и глядя на своих хозяев.

— Нет, я сам сделаю это. Спасибо, Грейс, — сказал Гарри, и его тело мгновенно напряглось, готовое к противостоянию, это была его территория, домовой эльф или нет, парень не собирался мириться с ее вмешательством, уж точно не здесь.

— Я позову тебя, если ты нам понадобишься, — сказал Северус, бросив на нее многозначительный взгляд.

— Да, хозяин, — сказала Грейс, ее уши опустились, но, тем не менее, она ушла.

Гарри расслабился и начал перебирать контейнеры с едой и расставлять их по соответствующим местам, большая часть отправилась в холодильник. На одной из тарелок даже были пирожные, Гарри очень хотелось съесть одно, но он воздержался.

Северус продолжал наблюдать за юношей. Им определенно нужно поговорить, пусть это и не совсем то, что он надеялся делать, пока они были здесь. Или, может быть, он мог бы убить двух зайцев, Гарри обычно более склонен к разговорам после раунда секса… может быть, двух сегодня вечером.

-0-0-</p>

Минерва и Ремус не знали, но Сириус мог слышать каждое слово вокруг себя, а значит, слышал и слова друга, так похожие на кинжалы, пронзающие его сердце. Его семья всегда считала его «помехой» и плохим сыном, хотя отчасти он был виноват, так как не разделял их взглядов. У его матери чуть не остановилось сердце, когда она нашла маггловские плакаты в его спальне, стало еще хуже, когда она не смогла их снять из-за заклинания, которое Сириус наложил. Ему постоянно говорили, какое он разочарование… слышать, как о нем так говорят, ну, это вернуло его в те времена сильнее, чем даже воспоминания.

Блэк держал глаза закрытыми, казалось, целую вечность, пока не услышал, как закрылась дверь больничного крыла, тогда он резко открыл глаза и оглядел комнату, подтвердив, что остался один. Схватив свою мантию с вешалки, он сунул ноги в ботинки, одновременно взяв палочку, и покинул больничное крыло. Все это время мужчина отчаянно пытался остановить слезы, текущие по лицу.

Сириус бесцельно бродил около получаса, прежде чем определился с местом — астрономической башней. Ему нужно было время подумать, и он надеялся, что никому из учеников не придет в голову прогуляться там же, и хоть уже наступил комендантский час, Сириус знал, как школьники любят нарушать правила. Мужчина потер шею, пока воспоминания продолжали кружить в его голове, вызывая мигрень.

Открыв дверь в астрономической башне, Блэк ахнул от охватившего его холода и наложил на себя согревающее заклинание, тихо вздохнув и потирая руки, он сел на пол, слегка кряхтя. Сколько времени прошло с тех пор, как он делал что-то подобное? Сириус думал, глядя на великолепное зрелище, которое представлял собой Хогвартс ночью, когда горело всего несколько окон, хотя, если бы он посмотрел в другую сторону, увидел бы Хогсмид.

Сириус чувствовал себя лучше, чем когда-либо за шестнадцать лет. С той самой ночи, когда он потерял Джеймса и Лили, он был так зол, так жаждал мести, что даже когда он был счастлив, он не полностью отдавался этому чувству. Маг чувствовал себя так, словно у него в голове была черная дыра, даже его воспоминания слегка исказились. Он был так взбешен смертью своего лучшего друга, практически своего брата, что впал в глубокую ярость.

Ему следовало остаться и присмотреть за своим крестником, Сириус знал, что Джеймс никогда не одобрил бы его действия. Ничто, абсолютно ничто, не могло сравниться с чувствами, которые Джеймс испытывал к своему сыну. Уставившись на каменный пол, Сириус закрыл глаза, проглотив комок в горле. В течение многих лет он жил только для того, чтобы найти Гарри, сделать то, что он всегда должен был сделать — воспитать Гарри как своего собственного ребенка — как хотел бы Джеймс.

Вместо этого мальчик оказался на улице, по крайней мере, в Азкабане Сириуса регулярно кормили, давали, правда, не очень много, но достаточно, чтобы он не умер от голода. Ему потребовались недели, чтобы заново научиться ходить после того, как с него сняли обвинения, а как выжил Гарри? Он был так мал, и вместо того, чтобы расспросить крестника, Сириус продолжал унижать его. Подавив горький всхлип сожаления, мужчина подумал, что заслужил все, что делал в его сторону Гарри, мальчик никогда не простит его, и маг не мог продолжать ожидать этого.

Сириус подпрыгнул, когда рядом с ним раздался голос.

— Что ты здесь делаешь? — это Ремус, его голос звучал осторожно, как будто он не знал, как поступить с другом.

— Просто думал, — вздохнул Сириус, еще раз вспомнив, что испортил все хорошее в своей жизни.

— О чем? — спросил оборотень, садясь рядом.

— Обо всем, — устало признался Сириус. — Мне так жаль, Реми.

— Почему? — спросил Люпин, удивленно поворачиваясь к Блэку лицом.

— Потому, что вел себя как незрелый идиот, — пробормотал Сириус.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ремус, гадая, была ли у друга горячка или он искренне извинялся.

— Не слишком хорошо, — сказал Сириус, беспомощно пожимая плечами.

— Я имею в виду физически, зелье, должно быть, отняло у тебя много сил, — Ремус положил руку на лоб Сириуса и обнаружил, что у того нормальная температура.

— Ты это видел? — спросил Сириус, о да, он помнил, как Ремус вошел в больничное крыло; именно тогда Блэк почувствовал себя немного лучше.

— Да. Что у тебя на уме? — Ремус в кои-то веки действительно хотел знать.

— Я облажался не только с Гарри, но и с тобой, прости, — честно извинился Сириус.

— Как? — удивленно воскликнул Ремус.

— Я слышал, как вы с Минервой разговаривали раньше, я не был без сознания, просто… не мог реагировать, — признался Сириус.

— О, — произнес Ремус, не зная, что ответить.

— Я рад, что ты получил эту работу, тебе нравилось преподавать в Хогвартсе — ты отличный учитель, Реми.

— Спасибо, — сказал оборотень, расслабляясь и улыбаясь, как будто впервые за целую вечность.

Сириус внезапно рассмеялся.

— Что тебя так насмешило? — позабавлено спросил Ремус.

— Гарри, в нем есть немного юмора, не правда ли, пусть он и немного мрачный. Если бы только его шутки были направлены против кого-то другого… — сухо сказал Сириус.

— Тебе нужно быть немного более конкретным, — пробормотал Ремус, лично он не мог вспомнить ничего смешного.

— То, что он сказал, когда мы впервые увидели его, — сказал Сириус с тоскливой гримасой на лице.

— Он назвал тебя извращенцем, я не думаю, что это смешно, — заметил Ремус.

— Может быть, и нет, — пожал плечами Сириус, у него всегда было другое чувство юмора.