Часть 17. Беседа (1/2)

Гарри наблюдал за парнями, почти ожидая, что они начнут насвистывать, притворяясь, что не слышат его слов. Ухмылка не сходила с его лица, они вели себя как двенадцатилетние девственницы, а не как молодые люди. Он не был уверен, сколько им лет, но у него было чувство, что они точно старше его, но не намного. Они были невероятно высокими, рыжеволосыми и веснушчатыми, если бы он знал их лучше, он бы сказал, что они были детьми той женщины, если это было так, неудивительно, что они покраснели от смущения при его словах. Он был очень хорош в чтении людей, он должен был быть хорош. Подчинение кому-то было опасным делом, особенно если Дом не был, скажем так, подходящим. Гарри держался подальше от тех, кто, по его мнению, не был, а их, честно говоря, было всего два. Большинство Домов действительно пытались заботиться.

Северус застонал, уставившись в потолок своей гостиной, задаваясь вопросом, может ли он посмотреть кому-нибудь в глаза после подобного. Вот что бывает, когда у Сабмиссива нет фильтра и забот о том, что думают люди. Он был счастлив тем, кем был, и не знал стыда, по крайней мере в том, что касалось его самоощущения. Возможно, небольшая доза стыда и гордости за то, как он выживал на улицах.

Оглянувшись на Гарри и покачав головой, он понял, что… ничего не изменит. По натуре он был очень скрытным человеком, но, к сожалению, рано или поздно все об этом узнают. К счастью, судя по тому, как краснели близнецы, они не поймут природу ошейника, да и вообще не многие поймут. Старые обычаи умирали с каждым притоком магглорожденных и полукровок, принятых в Хогвартс. Дамблдор отменил занятия по старому образцу, а вместе с тем и увольнял людей, которые преподавали всю свою жизнь. Конечно, он этого не знал на своем опыте; о данном маленьком факте ему рассказала мать. К счастью, большинство чистокровных были воспитаны в старых традициях, прежде чем посетить Хогвартс. Каждый из его слизеринцев обучался дома, а тем, кто не мог, декан давал книги в первую же ночь в школе. Это делалось так же и для того, чтобы их не разорвали в клочья другие слизеринцы. Не их вина, что родители не додумались научить их старым обычаям и тому, как важно сохранять историю.

— У вашей мамы тоже рыжие волосы, не так ли? — спросил Гарри, с любопытством склонив голову набок. Их магия была очень легкой, как у Поппи. У Минервы был маленький кусочек тьмы, у Сева — довольно много.

— Да, — осторожно ответил Фред. Хотя их мать была не в восторге от Гарри, он не казался таким уж плохим, пусть и слишком честным и прямолинейным в том, о чем они не хотели знать. Некий образ Гарри Поттера и профессора прочно укоренился в их сознании, и единственный способ, который помог бы им избавиться от него, — это если они заобливиэйтят себя. Возможно, вот еще одна причина, по которой он ей не понравился. Их мать была довольно узколобой в некоторых отношениях. Они не были неосведомленными о ее недостатках, но они любили ее, несмотря ни на что. Даже если в последнее время она только и делала, что ворчала на них — она не думала, что быть шутниками — это достаточно, чтобы прожить достойную жизнь. Она продолжала давить на них, чтобы они устроились на «настоящую» работу; она даже дошла до того, что организовала для них собеседования. Фред и Джордж просто хотели съехать, обзавестись собственным жильем. Но это было то, что они не могли сделать, они хотели купить недвижимость в Косом переулке, на это они копили. Пока все шло мучительно медленно, но они были полны решимости добиться своего.

— У вас есть брат по имени Ронни? — спросил Гарри с хитрой ухмылкой, вспоминая ее лицо. Одежду он, конечно, сжег в камине своей «тюрьмы». Их одежда была в лучшем состоянии, чем у другого мальчика. Парни покраснели еще сильнее, молясь, чтобы Гарри не знал их прозвищ! Их мать всегда давала своим детям самые нелепые.

— Да, — сказал Джордж с таким видом, словно хотел, чтобы пол поглотил его целиком. Никто за пределами их семьи не должен знать об этом. Они никогда не слышали, чтобы мать так называла их за пределами дома. Рон, скорее всего, умрет от стыда, если Гарри упомянет об этом. Это будет весело! — Если ты собираешься назвать его так… сделай нам одолжение? Убедись, что мы стоим неподалеку, пожалуйста! — нахальная усмешка расползлась по его лицу.

— Да, черт возьми, это будет бесценно, — сказал Гарри, и его собственная ухмылка расплылась по лицу, они ему понравились! Они не говорили ему, что у него есть долг, или о его родителях, они не имели никакого отношения к тому, что с ним случилось. Они были забавными, хотя и немного наивными.

Фред взглянул на своего близнеца и ухмыльнулся, оба согласились, что Гарри им по душе, но ничего не сказали. Они могли бы найти в парне родственную душу, все, что им нужно было сделать, это посмотреть, любит ли он шутки и зелья так же, как они. Это было бы так забавно обучать кого-то еще. Кроме того, это могло бы ускорить процесс, если бы у них был кто-то еще, помогающий с творчеством.

Северус ущипнул себя за переносицу, чувствуя, как сильно начинает болеть голова. Из всех людей Гарри приглянулись близнецы. Он чувствовал веселье Гарри и, может, не совсем счастье, а скорее удовлетворенность, а также дозу любопытства к юношам. Здорово, ему теперь придется вечно терпеть Уизли, если, конечно, те не проявят себя недостойным образом. Одно неверное движение — и он позаботится о том, чтобы они знали, что никогда больше не будут стоять на его пороге.

— Я буду в своей лаборатории, не выходи из комнат, — сказал Северус.

— Я больше не хочу прятаться, — тихо сказал Гарри, его тон был полон смирения и чего-то такого, что Северус не смог бы расшифровать без способности чувствовать эмоции Гарри. Это чувство он знал слишком хорошо. Гарри чувствовал себя загнанным в угол, ограниченным, раздраженным тем, что находится в одном и том же месте. Будучи в Хогвартсе, не имея возможности никуда пойти из-за своего долга, мужчина полностью понимал эти чувства.

— Мы обсудим это позже, —так же тихо сказал Северус, намекая, что разговор не для чужих ушей.

— Хорошо, — сказал Гарри. С этими словами он проследил за тем, как Северус исчез в своей лаборатории, получив при этом хороший обзор на зад зельевара. Обернувшись к близнецам, он увидел, что те снова покраснели. Очевидно, они видели, как он пожирал глазами их бывшего учителя. — Значит, вы все еще здесь учитесь? — спросил Гарри, все еще сидя в одной только мантии.

— Нет, мы закончили Хогвартс два года назад, — объяснил Фред.

— О, — сказал Гарри, не зная, что еще сказать, глядя на них. Он не привык к тому, чтобы с кем-то разговаривать. У него не было «друзей» на улице, они заботились только о себе. Они предали бы тебя в мгновение ока, чтобы спасти свою шкуру, поэтому старались избегать других, если только не хотели драки. В основном дрались за территорию.

— Так ты встречаешься со Снейпом? — спросил Фред, явно не боясь показаться наглым.

— Не называй его так… и не говори об этом подобным тоном, — сказал Гарри, защищаясь. — Отвечая на ваш вопрос, да, — хотя они уже вместе, он никогда не думал, что это называлось «встречаться». Должно быть, это вежливый термин, которым люди пользовались, когда трахали кого-то; он должен был запомнить это.

— Не волнуйся, нам нравится Снейп, он довольно крутой, — сказал Джордж, — хотя мы могли бы обойтись и без твоего представления.

Гарри закатил глаза.

— Он тебе нравится? — спросил он, своими зелеными глазами внимательно наблюдая за обоими.

— Не так нравится! — воскликнул Фред, широко раскрыв глаза.

— Не то чтобы мы что-то имели против, — вставил Джордж на тот случай, если Гарри расценит их слова как оскорбление.

— Угу, — сказал Гарри, они были забавными, но не настолько, чтобы рассмешить его.

— Мы работаем над новой шуткой, хочешь посмотреть? — лукаво спросил Джордж.

— Конечно, — с опаской сказал Гарри. У него было чувство, что он пожалеет об этом, но ему придется подождать и посмотреть.

Они дьявольски ухмыльнулись ему, достав подзорную трубу.

— Вот, смотри, — сказал Фред.

Гарри принял подзорную трубу, блокируя магию, чтобы она не сделала то, что должна была сделать. Гарри заглянул в трубу, не изображая замешательство, потому что правда хотел знать:

— Что она должна делать?

Джордж нахмурился, забирая вещь обратно, и вместе с этим юноша отпустил свою магию, чтобы та больше не блокировала ничего. Глядя на них, Гарри поджал губы, прежде чем разразиться истерическим смехом, а Джордж взвизгнул, когда его ударили в глаз хитрым телескопом. Фред отреагировал почти так же, как новый товарищ, явно забавляясь.

— Как ты это сделал? — поморщился Джордж, потирая глаз, который чертовски болел. Как Гарри избежал удара? Должно быть, он жульничал или что-то в этом роде.

— Просто заблокировал ее своей магией, — сказал Гарри. — Так, значит, вы шутники?

— Да, мы делаем и продаем такие вещи, — сказал Фред.

— Они, должно быть, популярны, — криво усмехнулся Гарри, им даже не нужно было бить никого самим, просто пошлите врагу это, и — бум-бум — все сделано.

— Да, но большинство людей все равно ходят в магазин шуток Зонко, — честно признался Джордж.

— А что еще вы создаете? — спросил Гарри.

— Вот обед, хозяин Гарри, — сказала Грейс, ставя перед ним три больших подноса с едой и апельсиновым соком, который Гарри предпочитал.

— Спасибо, — сказал Гарри, не заботясь о том, что Грейс может разрыдаться. Он знал, что не самый вежливый мальчик на свете, однако, когда дело дошло до еды, он понял, как ему повезло.

— Подождите минутку, — сказал Гарри, беря еду и сок для Дома. Скользнув в сторону лаборатории своего Мастера, он постучал слегка только один раз, не желая производить слишком много шума и отвлекать. Только когда его позвали войти, он зашел, закрыв за собой дверь. Парень поставил тарелку и напиток на чистую сторону лабораторного стола вне досягаемости любых брызг зелий или паров, потом шагнул вперед, уткнувшись в бок Северуса, было ли глупо уже скучать по нему? Они пробыли порознь всего минут десять. Связь была очень сильной, он прекрасно осознавал, что его Дома не было с ним в комнате.

— Что тебя так развеселило? — спросил Северус, обхватив ладонями лицо Гарри, он никогда бы не признался, что немного завидовал, потому что никогда не слышал, чтобы Гарри так смеялся в его компании. Но он не собирался ревновать к Уизли.