Часть 9. Разговор с Минервой (2/2)

— Ты поддерживаешь с ней связь? — спросил Северус, позволив ей, потому что он хотел поскорее закончить этот разговор.

— Только открытки на Рождество, — сказала Минерва, Арабелла никогда ни с кем не была близка, она была очень похожа на Филча. Держалась особняком и окружала себя кошками, к счастью, у Филча была только одна.

— Она когда-нибудь обсуждала Гарри? — спросил Северус, лицо которого теперь оставалось бесстрастным.

— Нет, зачем ей это? — спросила Минерва, ошеломленная вопросом, какое отношение это может иметь к Арабелле?

— Ты не знаешь, что Дамблдор поручил Фигг присматривать за Гарри? — спросил Северус.

— Конечно, нет, в этом нет никакого смысла… Если она должна была присматривать за ним, тогда… — она не могла выговорить ни слова, она чувствовала себя так, словно была погружена в песок. Весь её мир готов был сойти со своей оси. Она была в одном крошечном толчке от того, чтобы впасть в шок; она отказывалась думать об этом, пока не окажется в уединении своих покоев. Нет, она отказывалась дальше думать об этом, пока не получит убедительных доказательств. Горе Альбуса было настолько искренним, что трудно было поверить, что он знал обо всем с самого начала. Было бы гораздо проще обвинить женщину, которую она едва знала. Но завтра она не сможет убегать от мыслей, и только тогда позволит себе хотя бы обдумать всё сказанное здесь сегодня.

— Значит, Фигг не только не выполнила свой долг, но и Дамблдор всё знал, — сказал Северус, без труда закончив фразу. У него всегда был циничный взгляд на мир, и он думал обо всех худшее. Хотя масштабы действий Дамблдора, шокировали даже его.

— Гарри? С каких это пор ты стал называть его Гарри? — неожиданно спросила Минерва.

— Я называл его так всё это время, Минерва, — Северус усмехнулся.

Минерва изумленно уставилась на него, она никогда раньше не слышала, чтобы этот человек искренне забавлялся. Что-то происходило, но она не знала, что именно. Он не был озлоблен, он смеялся, по-доброму смеялся, и он казался намного более расслабленным, чем она когда-либо видела. Ей нравились перемены, приятно было видеть его таким.

Северус чувствовал, как эмоции Гарри начинают меняться, от удовлетворения к боли.

— Не хочешь ли присоединиться ко мне и нанести визит Арабелле Фигг завтра вечером после ужина? — спросил Северус.

Часть её хотела избежать этого; она хотела бы убить Фигг или Дамблдора, а может и обоих к тому времени, когда допрос закончится, она понимала это. Северус был прав, она действительно относилась к Гарри с особым уважением, и не только как к потенциальному ученику. Она была так потрясена и устыдилась себя, когда не стала настаивать на том, чтобы Дамблдор не оставлял Гарри у Дурслей. По её мнению, ей нужно было многое искупить.

— Да, но откуда ты взял эту информацию?

— Я скажу тебе завтра, даю слово, — сказал Северус, вставая и подталкивая её к камину. Он вздохнул с облегчением, как только она ушла, и поставил защиту, блокирующую каминную сеть от приема людей. Убрав оба бокала, он направился в свою комнату.

Его сердце сжалось при виде Гарри, свернувшегося калачиком, с закрытыми глазами, страдальческим лицом и стиснутыми зубами, пытающегося, без сомнения, заглушить свою боль. Он знал, что они должны были это сделать; это было бы пагубно для здоровья парня, если бы кости остались в таком плачевном состоянии. Ему нужно было проверить домашнее задание, проверить зелья учеников и составить расписание. Но вместо того, чтобы сделать всё это, он подошел к кровати, быстро разделся и скользнул в постель рядом со своим Сабмиссивом. Просунув руку под шею Гарри, он свернулся рядом.

— Постарайся поспать, Гарри, утром тебе станет лучше, обещаю, — успокоил его Северус.

— Что случилось, когда мы были в той комнате? — спросил Гарри, пытаясь отвлечься от колющей боли: сначала это было похоже на то, как если бы у тебя онемела нога, потом на булавки и иголки, но теперь это было похоже на то, как будто кто-то резал его ножом в двенадцати разных местах. Это было единственное, на что его Дом не ответил. Магия Гарри больше не выходила из-под контроля, он ещё не пробовал использовать её, поэтому он не знал, была ли она затронута больше.

Северус думал о том, как лучше ответить Гарри, он был искренне удивлен, что его Сабу потребовалось так много времени, чтобы спросить снова. Он хотел было заговорить об этом, но был слишком занят, да и другие дела не давали ему покоя. У него не было возможности сесть и подумать об этом самому, не говоря уже о том, чтобы ответить юноше. Он должен был ответить так, чтобы Гарри понял.

— Наша магия связала нас вместе, магически признав меня твоим Доминантом, а тебя — моим Покорным. Ты чувствуешь себя по-другому? — спросил Северус, лениво поглаживая грудь Гарри.

— Да, — сказал Гарри, кряхтя, когда особый болезненный укол пронзил его. — Когда я злюсь, мне не кажется, что моя магия вот-вот взорвется.

— Понятно, — сказал Северус, он был даже рад этому, магия Гарри была дикой и необузданной. Неудивительно, что у такого могущественного человека, как он, нет волшебной палочки и никакого контроля над ней. Контроль приходит с годами обучения и самосовершенствования. — Что ты об этом думаешь? — возможно, у Гарри было больше магии, чем у него, но он был старше и опытнее.

— Мне это не нравилось, поэтому я всегда блокировал её, — признался Гарри. — Я использовал её только тогда, когда мне это было нужно…

Это было дико, неконтролируемо, и Гарри, по большей части всегда злым на что-то или кого-то, становилось только хуже. Сейчас ему было приятно чувствовать свою магию и не быть подавленным. Хотя, когда Северус прикасался к нему, он чувствовал себя совершенно по-другому. Его кожу покалывало, от этого ощущения у него перехватывало дыхание. Он всегда сильно реагировал на Северуса, но теперь, боже, если бы он не страдал от боли, он бы отчаянно умолял Северуса, извиваясь напротив него.

— Тебе больше не нужно беспокоиться об этом, Гарри, — сказал Северус, прекращая свои успокаивающие движения, заставляя Гарри разочарованно заскулить и замурлыкать, когда Северус начал расчесывать его волосы. — Тебе не нужно ни о чём беспокоиться; я позабочусь о тебе, позабочусь обо всём, если ты только доверишься мне.

— Я верю тебе, — тихо сказал Гарри. — Я знаю, что это не похоже на правду. Но я доверяю больше, чем кому-либо другому. Я хотел рассказать тебе… по крайней мере, о своей магии, я знал, что ты такой же, как я. Я как раз собирался с духом, чтобы сказать тебе, когда увидел его возле квартиры, — Гарри отчаянно хотел, чтобы Северус понял, как сильно он доверял ему, всё ещё доверял. Он хотел рассказать ему, просто чтобы суметь узнать больше о магии. Он просто не знал, как правильно преподнести это.

Впервые Северус мог почувствовать то же, что и Гарри в тот день. Всепоглощающий страх, головокружение, тошнота и непонятное предательство. Чего Северус не понимал, так это страха Гарри перед Дамблдором. Откуда он взялся? Почему он так боялся его и почему его тошнило — тогда парень мало что знал о Дамблдоре. Да, он оставил Гарри у Дурслей. А потом Северус понял, что сам ответил на свой вопрос. Гарри страшно боялся, что его отправят обратно, к Дурслям, к жестокому обращению с голодом и миллионам невозможных для маленького мальчика дел. Закрыв глаза, он невероятно крепко прижал Гарри к себе. Он понял, что, вероятно, сделал бы то же самое в подобной ситуации.

— Ш-ш-ш, — тихо сказал Северус, — Спи, Гарри, спи.

Завтра ему нужно будет купить маггловские письменные принадлежности, может быть, даже настоящие рабочие тетради. Зельевар не был квалифицирован, чтобы научить Гарри чему-либо, но он никому не доверял. Письмо и чтение были на первом месте, после чего Гарри мог в значительной степени учиться самостоятельно. Наверное, будет лучше, если после разговора с Фигг Минерва вернётся одна. Он не был уверен, что маггловские магазины, в которых он нуждался, всё ещё будут открыты. Интересно, продают ли «Флориш и Блоттс» что-нибудь похожее на то, что ему нужно? Попробовать стоило, они открывались рано, в шесть часов, он мог уйти ещё до того, как Гарри проснется.

Северус почувствовал, что Гарри наконец-то заснул; прошлой ночью он тоже на удивление хорошо выспался. У Северуса жизнь была словно в ускоренном режиме, и он не возражал. Всё в порядке, пока он сохраняет своего маленького Покорного. Ему ещё предстояло придумать наказание. Он не хотел заниматься телесными наказаниями, точно не из-за того, что Гарри сделал год назад, — это разрушило бы цель. Он не мог лишить Гарри прикосновений, как когда сделал это в первый раз; он понятия не имел об истории парня. Теперь, когда он знал, такое может принести больше вреда, чем пользы. Гарри, вероятно, полагался на прикосновения больше, чем на положительное подкрепление похвалой, когда делал что-то хорошее. Ему придется придумать что-нибудь более тонкое. Способ показать Гарри, кто на самом деле контролирует ситуацию, кто такой Дом и, что более важно, как далеко он зайдет, чтобы сохранить своего Саба в безопасности. Пусть Сабмиссив знает, кому принадлежит, и что случится, если он когда-нибудь попытается сделать подобное снова.

Северус резко выдохнул, пытаясь взять свою своенравную реакцию под контроль. Яростно кусая губы, он подумал, что, возможно, его идея не так уж хороша, если одной мысли достаточно, чтобы сделать с ним такое. Как бы он отреагировал, если бы претворил всё в жизнь? Это было чертовски эротично. Он никогда раньше не думал о том, чтобы сделать это с Сабмиссивом.

О да, он покажет Гарри, кому именно тот принадлежит.