Часть 4 (1/2)

— Итак… появилась новая ведьма, — сказала Елена, переводя взгляд со Стефана на Деймона, пытаясь понять, о чем они говорят. Не то чтобы она была глупой или что-то в этом роде, но, честно говоря, было трудно поверить в то, что ведьма работает против первородных и вполне способна уничтожить их. Особенно после всего, что сделали Майклсоны, чтобы избавиться от собственной матери. — И она здесь, чтобы убить первородного?

— Это то, что она сказала, — сказал Стефан, потирая лоб.

— Но это… убьет нас, — неуверенно пробормотала она.

— Я не знаю, у этой девушки… у нее было много силы, она, возможно, сможет разорвать родословную, — сказал Стефан. — Она даже слова не сказала, чтобы поставить меня на колени!

— Ну, а я не помню ничего, кроме того, что проснулся в мусорном контейнере, — с кислым лицом пробормотал Деймон.

— Ты должен привыкнуть к этому, — резко ответила Елена.

Деймон состроил гримасу, взглянув на нее.

— Ты действительно думаешь, что она сможет? — с любопытством пискнула Кэролайн.

— Я не знаю, — признался Стефан. — Мы должны попросить Бонни встретиться с ней.

— А что, если она причинит Бонни боль, как вам двоим? — спросила Елена. Ей не нравилась эта ведьма, которая нападала без всякой причины.

— Бонни — ведьма! — рявкнул Деймон.

— А она поставила Стефана на колени и стерла себя из твоей памяти! — огрызнулась Елена.

— И я не беззащитна, — возразила Бонни. — Вы думаете, она нам поможет?

— Если она приехала, чтобы убить первородного, тогда я не понимаю, почему бы ей нам не помочь, — Стефан пожал плечами.

— Но что, если она откажется? — спросила Кэролайн.

— Тогда мы заставим ее, — решил Деймон.

— И как ты предлагаешь нам заставить ее? Мы ничего о ней не знаем, мы не знаем, как на неё надавить, и она может быть подослана первородными, чтобы заставить нас ослабить бдительность! — яростно рявкнула Елена. Давина могла быть юной, но ее нельзя было недооценивать, особенно если она была такой сильной. Елене не нравилась эта ведьма.

***</p>

Давина бросила мужа после того, как дала ему обещание помочь, и вернулась в свой номер в мотеле. Горячий душ успокоил ее нервы и ноющие мышцы. Последствия Жатвы давали о себе знать, неведомая сила бурлила внутри нее, она чувствовала, как та пытается взять верх. Конечности тряслись, усталость пронизывала каждую клеточку, эмоции зашкаливали. Закрыв глаза, она сосредоточилась на том, чтобы успокоить себя и свою магию. Если Давина не сможет взять ее под контроль, ей надо будет помедитировать.

Встреча с Колом сопровождалась привычным для нее всплеском волнения, он всегда вызывал у неё приятную дрожь, хотя был таким диким и опасным. Его непредсказуемость была предсказуема для нее, она была замужем за этим мужчиной, его привычки и манера речи совсем не отличались от того, что она знала, так что у нее было преимущество. Давина умела читать его. То, что не могла делать, когда она впервые встретила его.

Наконец, всё внутри нее успокоилось, и Давина вышла из душа. Завернувшись в полотенце, она прошла в главную комнату, дрожа от перепада температуры, прежде чем сесть на кровать. С легкостью наложив заклинание звукоизоляции, она взяла телефон и набрала номер Марселя. Она давно знала его наизусть. Он взял этот номер ещё в девяностые и никогда его не менял, только лишь обновляя сам телефон.

— Алло? — ответил знакомый мужской голос.

— Марсель, — прошептала она.

— Ди! — воскликнул он, и она услышала его поспешные шаги. Где бы он ни был, Марсель нашёл настолько тихое место, насколько это возможно в Новом Орлеане.

— Привет, — слабо улыбнулась она, свернувшись калачиком на кровати, прижав телефон к уху и закрыв глаза.

— Давина, где ты?! — спросил он. — И откуда у тебя мой номер?! Неважно, скажи мне, где ты, милая, и я приеду за тобой, — пообещал он. На ее глазах навернулись слезы, и она прикусила губу.

— Я не могу… — пробормотала она.

— Давина, если это ведьмы… — начал он.

— Это не так, — пообещала она. — Я в безопасности.

— Давина… — начал он снова.

— Я просто… ты так много сделал для меня, и я хотела, чтобы ты знал… Я вернусь, но не сейчас. Пока не могу. Мне кое-что нужно сделать. Но я в безопасности, — пообещала она.

— Где ты? — взмолился он.

— Ведьмы не найдут меня тут, — прошептала она. — Я вернусь, но мне нужно кое-что исправить, — мягко объяснила она.

— Скажи мне, где ты, Давина, и я приду тебе на помощь, — заявил он.

— Ты не сможешь, — ответила она. — Я просто… Я хотела услышать твой голос, — она всхлипнула, чувствуя, как слезы вот-вот побегут по щекам. — Спасибо, Марсель, — сказала она и повесила трубку, и ком подступил к горлу.

Громкий всхлип, вырвавшийся из неё, был настолько неожиданным, что она даже не заметила, как уронила телефон на пол, пытаясь поставить его на место. Впервые с тех пор, как Кол сделал ей предложение, Давина плакала в одиночестве и обнимала себя, отчаянно желая, чтобы сейчас она была не одна. Давина хотела вернуть своего Кола, свою семью, свою жизнь — она хотела вернуть все это, но не могла.

Это было хуже, чем быть призраком!

По крайней мере, будучи призраком, Кол знал ее, он не смотрел на нее как на незнакомку или как на ничто. Ее Кол никогда не смотрел на нее так, как сегодня. Она хватала ртом воздух и плакала, вспоминая Жатву, своих друзей, жизнь и предательство. Безудержно рыдая впервые с тех пор, как очнулась на чердаке, Давина проклинала все на свете. Ей было больно, больнее, чем смерть или потеря Кола в первый раз! Было так больно, она хотела, чтобы боль ушла, она хотела, чтобы она исчезла, она хотела…

Раздался стук в дверь, от которого у нее перехватило дыхание.

— Уборка номеров, — раздался женский голос.

— Одну секунду, — крикнула она в ответ, ненавидя, как слабо и жалко звучал ее голос. Давина вывернулась из полотенца и схватила рубашку и пару трусиков. Натянув шорты, она подошла к двери. Приоткрыв ее, Давина вздохнула, увидев его с горничной мотеля.

— Спасибо, но я не нуждаюсь в ваших услугах, — сказала она горничной, которая кивнула, прежде чем уйти. Полностью открыв дверь, Давина посмотрела на Кола, который стоял, прислонившись к стене.

— Привет, любимая, — он улыбнулся своей коварной ухмылкой.

— Кол, — поприветствовала она со слабой, водянистой улыбкой, скрестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку. Давина тщетно вытирала глаза, потому что слезы не прекращались, но Кол был здесь, и даже если он не принадлежал ей, он был здесь, и этого было достаточно. — Что ты здесь делаешь?

— Пытаюсь понять тебя, — признался он. — Могу я войти? — спросил он, подходя к ней ближе и угрожающе возвышаясь. Кол всегда знал, что его рост отлично помогал запугивать. Однажды он даже признался, что ему нравилось заставлять людей чувствовать себя неловко. Он, вероятно, был бы выше Финна, если бы его не обратили.

— Нет, — машинально ответила она. Как бы сильно она ни любила Кола, Давина пока не доверяла этой его версии и не хотела давать ему полную свободу. Когда они встречались, Давина узнала, что он был похож на импульсивного ребенка, который гонялся за каждой новой идеей и сразу же хотел рассказать ей обо всем. Он часто будил ее из-за этого.

— У тебя не такая уж большая комната, — подметил он, заглядывая через ее плечо.

— Да, — согласилась она. — Что ты здесь делаешь, Кол? — повторила она вопрос с тяжёлым вздохом. Слезы не прекращались.

— Ну, если я не могу войти, как насчет того, чтобы пойти прогуляться? — кокетливо предложил он, она заметила, как подергиваются его пальцы.

Еще один глубокий вздох, Давина снова вытерла щеки и покачала головой.

— У меня был тяжёлый день, так что я пойду спать, а не на полуночную прогулку. Почему ты здесь, Кол?

— Просто хотел, чтобы ты знала, я знаю, где ты, — соблазнительно промурлыкал он, но с опасной ноткой в голосе.

— Принято к сведению, — кивнула она. — Спокойной ночи, Кол.

— И тебе, любимая, — улыбнулся он.

Она закрыла перед ним дверь и покачала головой в ответ на его выходки. Однако он, сам того не подозревая, отвлёк ее от слез и вселенской грусти. Давина прислонилась к двери и судорожно вздохнула. Она никогда не пыталась изменить Кола, они нашли компромисс. Она любила его таким, каким он был, хотя первородный все равно вёл себя лучше с ней. Кол всегда был хитрым, убедительным, настойчивым и обаятельным, было приятно знать, что он рядом, даже если Давина была для него чужой. Девушка задернула тяжелые шторы, заперла дверь, повесила цепочку и забралась в кровать.

Завернувшись в одеяло, которое она украла, и положив под голову подушку, Давина устало вздохнула и щелкнула пальцами, чтобы погасить свет, прежде чем уснуть.

***</p>

Кол наблюдал за комнатой ведьмы с противоположной стороны улицы, он думал о том, чтобы снять номер рядом с ней, просто чтобы позлить девушку, потому что она явно знала его и не была напугана. Во всяком случае, она, казалось, была предельна спокойна с ним, что тревожило и сбивало с толку. Что еще сильнее удивило его, так это то, что ему не понравилось видеть ее слезы. Колу вообще никогда не нравились плачущие женщины, запах слез вызывал у него отвращение. И все же, несмотря на свое заплаканное состояние, она не выказала ему ни капли страха. Все боялись его, даже ведьмы, несмотря на его дружбу с ними.

Когда он был ведьмой, он был счастлив. Ему нравилось чувствовать магию в земле и жизнь вокруг себя, но он использовал свою силу как оружие. За это его боялись враги деревни. Ему нравилось быть настолько могущественным, что на него можно было положиться. Ему нравилось чувствовать себя нужным. Но потом его родители сделали то, что они сделали…

Кола боялись за то, что он был коварным и непредсказуемым. Он был известен как тот, кто может уготовить судьбу любому неугодному похуже, чем Никлаус, и Кол одинаково это ненавидел и обожал. Он наслаждался страхом, который вызывал в людях. Он не был похож на Ника, он не был похож на Элайджу или Ребекку, он не всегда контролировал ситуацию, и он не скрывал этого.

Конечно, было время, когда Кол тщетно пытался взять себя в руки, хотя бы для того, чтобы избегать своей семьи. Если бы не было массовых убийств, то они не смогли бы его выследить. Очевидно, у него ничего не получилось. Его жажда крови и ярость не поддавались контролю, в отличие от магии. Кол был первородным потрошителем.

Некоторое время он наблюдал за комнатой ведьмы, прислушиваясь к ее ровному дыханию и медленному сердцебиению. Кол просто не знал, что делать с ней и ее заявлениями о магии времени. Тем не менее, она знала его, и это вызывало в нем любопытство. Она была непредсказуемой и уникальной, он хотел узнать ее.

Раздавшаяся трель телефона безумно раздражала.

— Бекка, — сказал он, ответив на звонок.

— Где ты? — рассеянно спросила она.

— А тебе какое дело? — спрыгнув на улицу, он пошёл по ночному городу, куда глаза глядят.

— Клаус и Элайджа созывают семейное собрание, — сказала она. — Это насчет лекарства.

— А что такое?

— У Ника есть новая информация, — сказала Ребекка.

Угукнув, Кол повесил трубку и засунул наушники в уши, направляясь к роскошному особняку брата. Он был на седьмом небе от счастья из-за того, что в этом веке можно слушать любую музыку везде и когда угодно, тем более другие могут этого не слышать.

Тем не менее, Кол хотел попробовать послушать виниловые пластинки и восстановить свою музыкальную коллекцию. Когда-то у него была внушительная коллекция лучших композиций. Он держал ее подальше от Элайджи и Клауса, однажды он одолжил несколько альбомов Ребекке, но она пролила на них вино и кровь. Кол не забыл и не простил этого проступка.

***</p>

Давина проснулась и пошла в то же кафе, что и вчера. Тот факт, что она вышла на контакт с Колом означал, что ее план медленно начинает двигаться. Она скоро выяснит, что случилось с Эстер, а затем займется запечатыванием ее духа, а также поиском духа Майкла и его праха. И как только Кол будет в безопасности, она займется проблемой Далии.

Как только Давина со всем этим разберется, то позаботится, чтобы Хоуп появилась на свет, после чего составит четкие инструкции, как победить Пустоту, чтобы Майклсоны при этом не погибли.

Напротив неё села девушка, которая была в баре в первый вечер, и Давина непроизвольно вздохнула.

— Если так будет продолжаться, вы должны мне покупать кофе, — вздохнула она. Зеленоглазая девушка выглядела сбитой с толку ее заявлением.

— Эм…

— Я шучу, — невесело усмехнулась Давина. — Я так понимаю, ты со Стефаном? — догадалась она.

— Да, и ты здесь, чтобы убить первородного, — заявила зеленоглазая девушка.