Часть 2 (2/2)

— Все обойдется, — тихо заверил Кон. Мягко и осторожно, чтобы не вспугнуть, он накрыл рукой холодные пальцы Тимоти.

— У меня никого нет в Готэме, — ровно, почти беззаботно отозвался Тим, но это была ложь. Потому что Кон мог поклясться, что видел потаенный ужас в глубине синих глаз. Дрейк чуть улыбнулся, ненавязчиво высвобождая пальцы: — Я за бутерами. Вам что-нибудь принести?

— Я тебе помогу, — тут же поднялся следом Коннер. — Я знаю, что предпочитают эти идиоты. В спину ему ударил дружный смех. Еще и жесты, наверное, неприличные показывали. Идиоты, что с них взять. Любимые идиоты.

У стола они оказались одновременно с Джоном и Дэмианом, что тут же налил себе выпивку, пока влюбленный поклонник устраивал на одноразовом блюде маленький фуршет. Приблизившись в процессе сбора закуски к брату, Коннер напомнил, чтобы тот не налегал на алкоголь, а то потом еще заблюет такси.

Брат удивленно воззрился на него, на ходу жуя кусочек сырной пиццы. Тихо вздохнув, Коннер только и смог, что потрепать его по волосам. Поесть Джон явно любил больше, чем выпить. Главное, чтоб родители не узнали, что Кон тут попустительствует нарушению закона. Впрочем, что с него взять? Он двадцати одного тоже не дождался.

А вот аль Гул явно решил себе в алкоголе не отказывать и даже обеспокоенный взгляд Тима его не остановил.

Впрочем, не он один. И когда вечеринка уже грозила окончиться пьянкой, хозяйка дома поспешила вмешаться, объявив время игр. Ага, самое время, когда у многих башка не работает, потому что на мозг моча давит… Но Кон встал на сторону бывшей, поддержав. Самое время дать желающим проветриться, а остальным отвлечься. Однако, услышав про «Правду или Действие» почувствовал острое желание схватить Джона за шкварник и бежать как можно дальше. Максимально плохая идея. Оставалось только надеяться, что никто не навернется с крыши сейчас, и не вскроется на утро протрезвев и осознав, в чем сознался.

Кинул взгляд на устроившегося на прежнем месте Дрейка. С другой стороны, можно было попробовать разболтать загадочную парочку. На это ведь надеялась Мэган? Они слишком много времени провели вместе, чтобы он не смог считать такую банальность.

Впрочем, начиналось все довольно невинно, но постепенно действо, подогретое алкоголем и всеобщим весельем, набирало обороты.

— Тим, — почти ласково протянула Мэган, хитро сверкая зелеными глазами, — правда или действие?

— Правда, — хмыкнул Дрейк, явно не желая двигаться с нагретого местечка.

— Ты спал с Дэмианом?

Вот так с ходу. Не «ты гей?», не «вы вместе?», а… А вот так. Коннер даже о пиве забыл, кажется, как и Джон. А вот аль Гул остался совершенно невозмутим.

— Отсос считается? — не моргнув глазом вопросил Дрейк.

— Да, — лукаво улыбнулась рыженькая стерва, хотя Кон видел, как вспыхнули ее щечки.

— Тогда, да, — просто отозвался тот, вызвав смущенные смешки и шепоток.

Аль Гул только усмехнулся в бокал виски с колой, никак не комментируя ситуацию, игнорируя пылающего от смущения Джона.

Только отсос. Не успели или секс Тимоти тоже противопоказан? Как бы там ни было, от него ничего подобного не услышат.

— Мэган. Правда или действие? — пошел Кон в атаку, отвлекая внимание от Дрейка.

— Не твой ход, — фыркнула Марси, напоминая правила игры, в то время как Кону хотелось напомнить ей правила приличия. — Тим, выбирай.

— Рэйчел, правда или действие? — быстро нашел тот жертву, заедая вопрос канапе с фруктами.

— Правда, — хмыкнув отозвалась первокурсница, сверкая темными глазищами в обрамлении пушистых ресниц. Она тоже была уже навеселе.

— Гар или Джон? — задал тот вполне невинный вопрос, явно не желая идти по краю и смущать детей сильнее, чем требовалось.

Девочка окинула однокурсников задумчивым взглядом. Опрокинула в себя какую-то сладкую дрянь и фыркнула:

— Дэмиан. — Ответом ей послужил дружный смех присутствующих. Но она уже в упор посмотрела на младшего Кента. — Джон. Правда или действие?

— Действие, — пискнул Джон, не желая подставляться, потому что с правдой все явно шло куда-то не туда.

Зря. Губы Рэйчел изогнулись в коварной улыбке.

— Отлично. Джон, поцелуй Дэмиана.

Даже в легкой полутьме пропахшего табаком и алкоголем помещения, Коннер видел, как предательски вспыхнули скулы брата, что робко посмотрел на аль Гула. Тот усмехнулся уголком губ Кенту-старшему и похлопал по коленям, предлагая Джону для удобства сесть верхом.

Ах ты ж, сволочь!..

Коннер уже было подался вперед, собираясь вмешаться, но Барт вовремя опустил руку ему на плечо, удерживая — правила есть правила. И под всеобщее одобрение, Джон приблизился, седлая Дэмиана, крепко вцепившись в его плечи. Коснулся губами губ аль Гула в целомудренном поцелуе. Однако тот сцепил руки у него на пояснице, не позволяя соскользнуть, и приоткрыл губы, предлагая сделать поцелуй взрослым.

И Джон не стал упускать возможность. Судорожно выдохнув, обнял Дэмиана смелее, углубляя поцелуй. И тот ответил, поглаживая тонкую полоску обнаженной кожи на пояснице партнера. Кон не знал куда себя деть и в то же время не мог отвести взгляда… от аль Гула.

Так не целуют, когда хотят развлечься или расслабиться. Не было это и вожделением. Это было… желанием близости. Тактильным голодом, который прорывался сквозь поцелуй, в том, как он целовал, подаваясь навстречу, не желая останавливаться, как бережно прижимал к себе Джона. Это почти походило на влюбленность.

Почти. И ничего не меняло. Влюбленность такая вещь — сегодня она есть, а завтра… Трофей завоеван, быт убивает не хуже привычки, первая крупная ссора… Кон качнул головой, наконец, прерывая созерцание поцелуя, который все не хотел заканчиваться, и посмотрел на Дрейка. Ему безразлично?

Назвать безразличием ту смесь задумчивой грусти, тихой радости и легкой тени беспокойства, что отразилась на лице Тима, у Кона не повернулся язык.

Глотнув колы, Дрейк мягко заметил:

— Дэми, отпусти ребенка. Ему еще дышать нужно…

И аль Гул подчинился с тихим смехом, заметив Джону под общие аплодисменты:

— Ты охрененно целуешься, Кент.

О да… И Коннер не хотел знать: где и у кого брат учился. Убьет ведь ненароком.

— Джон, подойди на минуту, — позвал он.

Виновато глянув в его сторону, тот неохотно сполз с чужих коленей, красный как рак. Сделал шаг назад, но вдруг снова подался вперед, чтобы прижаться губами к губам, и только после этого стремительно… покинуть комнату.

Выйдя следом, Кон застал брата подпирающим стену коридора.

— Не надо при нем, ладно?

Боялся публичных сцен? Если бы Коннер хотел, он бы и поцелуя этого не допустил, разукрасив смуглое лицо да отвесив Рэйчел пару подзатыльников, чтобы думала, прежде чем выдавать такие гениальные, мать их, идеи. И показал бы себя конченым придурком. А этого ему не хотелось, поэтому он как можно спокойнее спросил:

— Я тебя предупреждал?

— Кон, но это же глупо… Мне уже не пятнадцать, и даже не семнадцать… — несмело заметил Джон. — В чем ты его подозреваешь? Кроме того, что он определенно меня бросит, учитывая, что мы даже не встречаемся.

— Не обязательно встречаться, чтобы трахнуть влюбленного простачка и наутро о нем забыть, — упрямо стоял на своем Коннер, гоня прочь впечатления от чужого поцелуя. — Но если для тебя это ничего не значит… Он определенно что-то скрывает, возможно, аль Гул даже не настоящая его личность. И под ней может скрываться кто угодно.

— А ты меня спросил: нужно ли мне что-то кроме секса от самого охрененного парня на курсе? — спросил Джон, пытаясь казаться уверенным, но какой там, бледнел, краснел и разве что не заикался. Покачал головой. — Ты еще скажи, что он держит Тима в рабстве, и тот не сбегает только из-за стокгольмского синдрома.

— А я бы не удивился, — передернул Коннер плечами. — Ты их видел? Вполне подходят под эти роли.

И он бы не хотел, чтобы Джон однажды занял место Дрейка, а может, присоединился к нему. Как бы там ни было, пока у аль Гула оставались секреты, пока что-то внутри противилось этой связи, он не мог позволить ее брату.

Младший Кент только застонал в голос, спрятав лицо в ладонях.

— Ты бредишь, Кон! Заканчивай пить сегодня. И в субботу мы идем на каток. Надеюсь, ты ничего не испортишь.

С этими словами он вернулся в комнату, чтобы устроиться рядом с Рэйчел. И то только потому, что аль Гул переместился ближе к Тиму, о чем-то с ним перешептываясь. Дрейк вдруг фыркнул и попытался зарядить Дэмиану локтем в живот, но тот с тихим смешком перехватил чужую руку, чуть жестче, чем следовало бы, как показалось Коннеру. Дрейк поморщился и тот, словно нехотя, расцепил пальцы.

Абьюзер. Как есть абьюзер. И мудак.

Понимание этого простого факта кислой горечью пощипывало язык, от невозможности донести его до брата. Джон, видимо окончательно решив для себя, что брат сошел с ума, даже не смотрел в его сторону, окунувшись в болтовню с друзьями.

Зараза!

В попытке заглушить это омерзительное чувство, комком колючей проволоки засевшее в груди, Кон потянулся за очередной бутылкой пива. А потом еще. И еще. Хотел было глотнуть еще Джека, но Джон не дал, перехватив бокал на подлете и переставив подальше. Хмуро заметил, что утром будет хреново. Братишка… Конечно будет. Но сейчас было хорошо. Гораздо лучше, чем до. И мир тонул в приятной дымке, и пьяные девичьи танцы на столе не казались такими уж кринжовыми. И Мэган… Мэган Марси, его первая любовь, сидящая у него на коленях, прижимающаяся к его груди, была такой красивой… Почти как Тим. Какой же он красивый. Со своей подкаченной задницей и ногами от ушей. Глазищи его синие-синие, ямочки на щеках, губы… О эти губы.

Кон едва не застонал при мысли, что могут вытворять эти губы, что они уже вытворяли с чертовым аль Гулом. На мгновение потеряв связь с реальностью, Коннер запрокинул голову, чувствуя на шее обжигающий поцелуй… Мэган. Вот черт! Рука ее опустилась ниже, и его точно прошило электрическим разрядом. Нет. Нет, нет… не с ней, не тут. Кон дернулся, порываясь встать, и девушка свалилась с его коленей, оказываясь на полу.

— Коон…

Он вскочил и растянулся рядом, не удержав равновесия, а может, запнувшись о краешек тяжелого ковра.

— Уу, этому столику больше не наливать, — засмеялся Барт, оказываясь рядом, чтобы поднять друга, подставляя плечо.

Кэсси подхватила под другую руку. И прежде чем его потащили к выходу, он услышал огорченный вздох брата, что послушно и обреченно отлепился от аль Гула. Кажется, они целовались. Опять. В прихожей его прислонили к стене, точно вещь, одеваясь. Потом кое-как натянули куртку на него.

Морозная ночь, что уже стояла снаружи, отрезвила, запустив щупальца под одежду и модные, но холодные высокие ботинки на шнуровке. И Коннер заозирался, ища взглядом брата.

— Дэми его проводит, не волнуйся, — заверили сзади.

Тимоти. Кон едва шею не свернул, чтобы оглянуться.

Тот стоял у ступеней дома в своем тяжелом, распахнутом всем ветрам пальто и неизменно намотанным в пятьдесят оборотов красном кашемировом шарфе, сегодня украшенном золотой брошкой в виде какой-то птички. Какой же красивый… Захотелось притянуть его за чертов шарф и целовать-целовать-целовать. А что, Джону значит можно, а ему нельзя? Но тело не слушалось, и он понимал, что даже шаг навстречу может окончится встречей носа с подъездной дорожкой. Так что он только и смог, что буркнуть, не сводя взгляда:

— Под твою ответственность.

— Разумеется, — улыбнулся Дрейк уголками губ, пожелав Кенту доброй ночи.

Сарказм? Разве ночь после пьянки может оказаться доброй?.. Впрочем, вслух, Коннер ничего не сказал, позволяя друзьям увести себя.

Вызвав такси, поскольку сесть за руль в таком состоянии никто не решился, Кэсси оглянулась, хотя Дрейка уже и след простыл:

— Слушай, зачем он столько штукатурки на лицо накладывает? Красивый ведь мальчик… — заметила она.

— Не понял? — Удивленно воззрился Коннер на подругу. Ему показалось, что он ослышался или до него не дошло, но ледяной пронизывающий ветер выветривал лишний хмель.

— Шутишь? — не менее удивленно уставилась та в ответ. — Ты просидел рядом с ним весь вечер и не заметил на этом милом личике слой плотного тональника толщиной с палец и такой бейкинг, что все Кардашьяны дружно слюной утерлись?

— Темно там было, — отозвался Коннер, Барт только закивал, подтверждая сказанное. И как она разглядела? Кент же умолчал о том, как потрясен неожиданным открытием. Так вот, почему его улыбки выглядели такими неестественными… И конечно он догадывался, что Дрейк может прятать под слоем косметики. От мысли о синяках, которые тот замазывает, скрывая побои аль Гула, ему поплохело. — Не хочу без Джона, — жалобно заявил он, когда подъехало такси.

Однако его буквально затолкали в салон, запирая с двух сторон. И попросили опустить стекла. И куртку ему расстегнули. Спасали чужой автомобиль от конфуза? А его кто спасет от переохлаждения? Ироды. Все равно ведь укачало. Но до дома добраться успели, да. Мать убьет его за клумбу…

Мысли вязли, путались, все чего хотелось — упасть и уснуть, но Барт оказался настоящим другом. Барт немилосердно затолкал его под душ. И когда они успели раздеть его?..

Эта мысль тоже потерялась, завязла… Коннер смутно помнил, что его довели до спальни и уложили в кровать, как ребенку подоткнув одеяло. Когда же погас свет, он окончательно провалился в тяжелый, муторный сон. Единственное светлое пятно в нем — Тимоти. Такой ласковый, горячий, податливый… Умелый… Наутро, то, что они вытворяли во сне, вспоминать было и сладостно и стыдно, но точно не хотелось забывать.