Спешл (2/2)

— Ты. Доктор. Я на тебе женился, meine liebe. Если бы мне была нужна идеальная жена — я бы выбрал одну из девушек в нашем немецком институте благородных девиц. Их специально под это растили, в жены высокопоставленным чиновникам и военным. Мне нужен твой огонь, твоя непокорность и своеволие. Честно скажу — ты меня сегодня жутко напугала, и, вместе с тем, привела в неописуемый восторг. Я так скучал по твоим когтям на моей коже, ты бы знала.

Доктор сглотнула и отвела взгляд, пряча блеснувшую слезинку в уголке глаз.

— Что же ты тогда в постели об этом не просишь больше? — горько хмыкнула она.

— В чем смысл принуждать и связывать того, кто и так тебе подчиняется? — с усмешкой спросил Мастер, понимая, что её замечание справедливо. Он, однако, не обращал внимание на эти детали, а вот её, видимо, их постельная жизнь беспокоила своей скудностью. — Мне нужен партнер, мне нужен соперник, мне нужен равный. Джейн не может мне это дать. Доктор — может.

— Тебе не понравится то, чем я стану, — прошептала она, теребя край покрывала. — Я на самом деле ужасно ленива до домашних дел, и огрызаться буду весьма грубо…

— Я за последнее в тебя тогда и влюбился, — рассмеялся Мастер, поднося руку к её колену, но остановился, увидев предупреждающий взгляд. — Ты не помнишь? Все завертелось тогда и только тогда, когда ты отбросила образ любовницы и покрыла меня матом, несмотря на то, что стояла на коленях с метафорическим дулом у виска.

— А что поделать, если ты порой заслуживаешь? — буркнула Доктор, ерзая, чтобы сесть поудобнее. Он рассмеялся, запрокидывая голову.

— Да. Чертовски заслуживаю, на этот счет ты абсолютно права. Я бы, к слову, вернул эти тренировки на площадке. Ты невероятно горяча в драке.

— Не боишься, что я тебе так член сломаю, если ты со стояком драться будешь? — с насмешкой уточнила Джейн.

— Ну не сломала же сегодня, — улыбнулся Мастер в ответ. — В любом случае, стоит попробовать. Я мирюсь с неидеальной женой, которая на просьбу налить чай может вылить мне его за шиворот, а ты — с тем, что я урод моральный и неуравновешеный, который в любой момент может выкинуть какой-то фортель. Не получится — будем думать дальше. Что мы теряем?

Доктор весело хмыкнула и потерла подбородок в раздумьях.

— В общем-то, да. Хорошо. Но ты все равно на диване спишь.

Издав разочарованный вопль, Мастер упал на спину, раскидывая руки, на что Доктор с веселым фырканьем принялась ногами спихивать его с кровати.

Когда он был уже в дверях, прижимая к себе пижаму, Джейн негромко его окликнула.

— Скажи, — тихо попросила она, — ты меня еще любишь?

По её дрожащему голосу Мастер понял — своим поступком он подкосил именно этот столп их отношений. Он вздохнул, собираясь с мыслями, чтобы ответить более доходчиво.

— Как ты думаешь, почему я так боюсь именно красной помады?

Доктор вскинула на него опущенный было взгляд с немым вопросом.

— Она для меня — воспоминание о том, как ты молча бесследно исчезла из моей жизни, как мне тогда казалось — навсегда. Я до сих пор помню это чувство и категорически не хочу испытывать его снова. Так что да, я тебя люблю и ужасно боюсь потерять. Хоть иногда и кажется, что это не так.

Прикусив губу, Доктор кивнула и потянулась за книгой.

Выйдя к завтраку, Мастер с удивлением посмотрел на Доктора в штанах. Таких он еще не видел.

— Доброе утро… Ты теперь носишь брюки? Я что-то пропустил?

— Да, ступень эволюции, — Джейн невозмутимо стряхнула с блузки крошки печенья. — Но вообще я и раньше их носила, когда тебя не было. Драить дом в юбке — отдельный сорт извращения. Так что привыкай, если ты не забыл разговор.

Усмехнувшись, Мастер подошел к столу, где стояла чашка кофе, видимо, для него. Что ж, хотя бы это останется, уже приятно.

— Мама звонила, отец привезет детей где-то через полчаса, — сообщила Доктор, наблюдая, как тот пьёт кофе с тостом. — Их ставить в какую-то известность будем? А то они решат, что мы поругались или поехали кукухой. Что, в принципе, недалеко от правды, но это наша норма.

— Незачем, — Мастер легко пожал плечами, смотря в окно. — К тому же, что им сказать? Что у нас кризис в отношениях и мы ищем себя и друг друга заново, потому что закостенели от бытовухи? Звучит для ребенка как заявка на развод, хоть об этом речь и не идет.

— Ну да, — вздохнула Доктор, стуча ногтями по чашке. — Видимо, придется смириться с подозрением на съехавшую крышу.

В дверь неожиданно раздался звонок, и Джейн нахмурилась.

— Рано для детей.

— Я открою, — Мастер встал первый, поняв, что гостям лучше не видеть Джейн в штанах. Он-то с войны к такому привычный, а вот некоторые впечатлительные люди могут и хай поднять, и сплетен наплодить.

Мастер застыл, увидев, кому открыл дверь.

— О, привет, я тут принесла пирог, рецепт которого вы спрашивали, — затараторила Элис, выдавая явно заготовленную отмазку и протягивая пирог. — О боже! Что с вами? Почему у вас синяк?

Молча разглядывая гостью, Мастер думал, что вся эта авантюра была идиотской затеей от начала и до конца. Элис совсем не милая, скорее глуповатая, чем наивная, и явно навязчивая. Чем он только думал? Видимо, тем самым органом в его организме, отвечающим за бесоёбство. Прискорбно, что этим органом был мозг.

— Дорогая, к тебе пришли, — крикнул он в сторону кухни, игнорируя девушку. — Что-то про пирог.

Мастер со спокойной душой пошел вглубь дома, увидев поднятые брови вышедшей в коридор Доктора.

— О, — произнесла она. — Добрый день, — кивнув Элис, она повернулась к спешившему сбежать мужу. — Куда же ты, дорогой? — сладко и с издевкой спросила она.

— Лавка у сарая сломалась, очень надо починить, — нарочито сокрушенно сообщил Мастер.

— Что ж, тогда и радиоприемник второй починишь, который ты месяц как обещал, — фыркнула Доктор, разворачиваясь к гостье.

Вздохнув и предвкушая полдня работы на дом, Мастер направился к выходу во внутренний двор. Он не хочет знать, что будет делать с Элис его жена. Если что — труп он спрятать поможет, его дело маленькое.

— Пап, помочь? — в сарай заглянул Генри, постучавшись. — Мама сказала, что ты тут.

— Что ж, — Мастер оттолкнул от себя коробку. — Вот тут куча гвоздей, которые мне лень рассортировывать по этим баночкам. Я еще должен Джейн радио.

Он передал сыну табурет, берясь за сломанный прибор и отвертку. На самом деле, он тянул с приходом в дом, потому что был не уверен, что его там ждет. В их с Доктором вчерашнем договоре были как плюсы, так и минусы в виде неопределенности. И Мастер надеялся, что плюсов все же больше, однако это не мешало ему бояться.

Генри косился на синяк на скуле, молча перебирая гвозди.

— Опять давление шалит? — словно невзначай поинтересовался он, не смотря на Мастера. Тот нахмурился, непонимающе глядя на сына, и тот кивнул на его щеку. Подумав пару секунд, Мастер хохотнул, запрокидывая голову к потолку.

— Что, настолько плохая ложь была?

— Да нет, — Генри пожал плечами, усмехаясь. — Я тогда поверил. Да и не вспоминал до недавнего времени, а тут альбом старый с фотографиями нашел, вспомнилось. Вы же тогда еще и поссорились. Запоминающийся период жизни был для шестилетки.

— Угу. Но «давление» вышло случайно, — Мастер ткнул отверткой в шуруп, откручивая крышку радио.

— А это — специально? Или с лестницы упал? — с насмешкой уточнил Генри и кинул гвоздь в банку.

— А это называется «недооценил спарринг-партнера», — вздохнул мужчина. — Кто ж знал, что она за столько лет прыть не потеряла?

Генри с интересом посмотрел на него.

— Вы снова начали тренироваться вместе?

— Ммммможно и так сказать, да, — протянул Мастер, не глядя на сына. Повисла пауза, прерываемая лишь тихим звуком шкрябанья металла о металл. Генри следил за мужчиной, кусая губы и словно не решаясь задать вопрос.

— Помимо той ссоры, я вспомнил кое-что еще, и для меня эта загадка будет, пожалуй, более интригующей, — наконец, начал он, жмякая кучку еще не рассортированных гвоздей. Дождавшись внимания отца, он продолжил. — Примерно в те же дни ко мне подошел странный мужчина с альбомом. Он расспрашивал о нашей семье и… — Генри вздохнул, собираясь с силами, — …и показывал альбом с кучей людей в военной форме, где было и твоё фото, просил тебя в нем найти.

Мастер застыл, затаив дыхание. Он догадывался, что за альбом, и предпочел бы никогда таких тем не поднимать. Военные преступления не имеют срока давности.

— Я не сказал об этом мужчине, но ты точно там был. Однако, как я помню, ты всегда говоришь, что не был на войне.

Мастер продолжал молчать, лишь отложил отвертку в сторону. В работе с приборами дрожащие руки могут дорого обойтись. Что ж, если ему суждено умереть от того, что его сын его сдаст — наверное, это неизбежно.

— Весьма специфичная форма у людей в альбоме была.

Ну конечно, в школе им, наверняка, объясняли разницу. Да и очень свежи еще свидетельства, восемнадцать лет для войны, особенно такой, ничто.

Генри замолчал, явно ожидая ответа и в упор смотря на отца. Иронично, он даже не знал до сих пор, что он ему не отчим. Скрестив руки на груди в попытках закрыться, Мастер откинулся на спинку стула.

— Что ты от меня хочешь?

— Правду.

— Ты и так её понял, не глупый парень, — Генри отвел глаза в сторону, поджав губы.

— Я надеялся, что нет. Ты говорил, что из Чили…

— Формально. Туда я сбежал после войны и оттуда же и приехал в Лондон. Скорее недоговорка, чем ложь.

Взъерошив волосы на голове, сын опустил взгляд на стол перед собой.

— Насколько… Всё плохо?

— Насколько я хреновый человек, ты хотел спросить? — с усмешкой уточнил Мастер. Ему было не смешно, но привычные защитные реакции давали о себе знать.

— Вряд ли в таких альбомчиках хранили фото обычных рядовых.

С шумом втянув воздух, мужчина снова запрокинул голову.

— Бригадефюрер СС. Кодовое имя Мастер. Тебе этого хватит, если захочешь найти подробности. Сам я ничего тебе не скажу.

— Мастер — не очень похоже на немецкую кличку.

— Долгая история. О которой я тебе тоже, конечно же, не расскажу. Меньше знаешь — меньше скажешь на допросе, — хмыкнул мужчина, вспоминая мистера Тейлора.

— Имя-то хоть скажи, — Генри слегка поджал губы от его неразговорчивости, но Мастер видел по его глазам — он еще и сам не знает, хотел бы он слышать что-то еще или нет. — Вряд ли Ивор настоящее.

— Генрих.

Сын вскинул на него удивленный взгляд.

— Это шутка?

— Даже больше скажу, это не совпадение, — глухо ответил Мастер, вставая со стула, не в силах совладать с нервами, требующими каких-то действий прямо сейчас.

— Что ты имеешь ввиду?

— А теперь мы плавно от моих секретиков перешли к секретикам твоей мамы. Не семейка вышла, а ящик пандоры, — Мастер негромко захихикал, качая головой. — Только если мои тебя затронут слабо, если ты кому-то проболтаешься, то вот мамины рассказывать не советую.

— Почему? — сдавленно уточнил Генри, наблюдая за ним из-под нахмуренных бровей.

— Потому что, дорогой мой, ты же не думал, что в тылы на фронте можно попасть просто так? Ты же знаешь, что сын фрица. Вопрос только чей именно, — на этом моменте Мастер усмехнулся.

— Она коренная жительница Лондона, — быстро произнес Генри. — Как она могла связаться с фашистами?

— Это было одним из критериев отбора в разведчики у МИ6, полагаю, — Мастер выглянул в окно, прежде чем встать к нему спиной.

— МИ6, — эхом повторил парень, думая. — У меня появилось больше вопросов, чем те, на которые ты ответил. Я думал, вы познакомились в библиотеке. Полагаю, я ошибся.

— Реальную историю любви, как у нас, детям лучше никогда не рассказывать, — Мастер усмехнулся, потирая подбородок. — Лучше продолжай считать, что в библиотеке. Твоя мать не хотела, чтобы в МИ6 знали, что мы с ней пересеклись не единожды, поэтому она списала твоё происхождение на моего сослуживца. Так что, поздравляю, теперь у тебя есть секреты даже от МИ6. Но зачем-то она оставила такую «пасхалку», в виде англофицированного имени. Я узнал — офигел, — заметил он. Генри взвыл, тряся головой.

— Дался мне тот вопрос про альбом… Почему ты не расскажешь реальную историю? Тоже засекречено? — спросил он, пару раз дернув себя за волосы. Должно быть, узнать такое о человеке, который тебя растил с малолетства, очень неприятно.

— Нет, — подумав пару секунд, Мастер принялся расстегивать рубашку. — Видишь? — он широко улыбнулся, демонстрируя толстый шрам на груди. — Маузер 1910, шестой калибр. «Подарок» твоей матери мне. В общем-то, это начало истории. Ты правда хочешь слышать дальше?

— Ммм…

— Вот и я думаю, что не стоит. Там всё также некрасиво, как и вся война.

— И я, полагаю, тоже не планировался, — Генри встал, подходя ближе.

— Там вообще даже с планированием сегодняшнего обеда было плоховато, — с иронией заметил Мастер, застегивая рубашку обратно. — Решил съесть на обед похлебку, а через час в дом бомба прилетела. Поел супчика, называется, — он со вздохом снова развернулся к окну, наблюдая, как вышедшая на крыльцо Доктор рьяно сметает с него листья веником.

Вздохнув, Генри тоже посмотрел в окно.

— Я сын ССовца и британской разведчицы, а мой отчим, которого я всегда считал лучшим человеком на планете, мне не отчим и, мягко говоря, не лучший… - тихо пробормотал он.

— Каким-каким ты меня считал? — Мастер расхохотался так громко, что, кажется, в окне затряслось стекло. — Маме только не говори эту шутку, а то я овдовею, — вытерев слезы, попросил он. — Ей есть что сказать на этот счет, но ты вряд ли будешь рад послушать.

— Я не понимаю, что должно было случиться, чтобы мама влюбилась в ССовца, — помолчав, признался Генри. — Она же такой пацифист…

— Мне тоже это непонятно, если честно. Но я этот вопрос ей не задаю. А то еще задумается и бросит, — фыркнул Мастер, проводя пальцем по губам. — Meine Liebe Frau… — пробормотал он, наблюдая за Доктором, сердито трясущей веником в сторону ветра, который снова намел листьев. Генри дернулся, сердито смотря на отца.

— А можно все же продолжать избегать дома этого языка? — попросил он. — Хотя бы при мне?

— Я звал её так до тебя, при тебе, и буду продолжать дальше, — дернул плечом мужчина, не отрывая взгляд от женской фигурки. — Ты же в дом пока не собираешься?

— Нет, а что? — недоуменно произнес сын.

— Хорошо. Черта с два я еще одну ночь на диване просплю, — Мастер быстрым шагом покинул сарай, и, подойдя к жене, закинул её на плечо, утаскивая в дом.

— Руки убрал! — вскрикнула Доктор, принимаясь молотить его ладонями по спине, что не возымело никакого эффекта, и женщина лишь грустно проводила взглядом закрывающуюся дверь, прежде чем исчезнуть в проеме лестницы, ведущей к спальне.