4. Enemy (1/2)
Imagine Dragons & JID</p>
Телефон вывалился из поднятой ладони, шлёпнувшись на лицо валяющегося на кровати парня. Тот охнул, с трудом сдерживая нецензурное словечко, готовое ёмко сорваться с языка, и перевернулся на бок. Тут же под щекой зашуршали мнущиеся бумажки. Отложенный в сторону ворох распечаток с ядовито-жёлтыми полосками выделенного текста недовольно напомнил о своём близком присутствии.
Питер скосил взгляд на листы, без особого рвения потянувшись к верхнему из них, но тут же передумал и скатился с кровати. Под голову попал мягкий домашний тапочек, и парень, устроившись на нём поудобнее, принялся дальше предаваться своему занятию. Скуке.
До долгожданной научной конференции оставался день. Питер готовился к ней с момента, как заехал в гостиничную комнату. Подростку вроде него попасть на такое важное мероприятие было непросто, к счастью, он получил право представлять свою школу. Всего-то несколько проектов, заинтересовавших сначала учителей, а потом и их знакомых из одного университета обеспечили ему поездку мечты. Питер и не заметил, как его выдвинули на это мероприятие, похлопали по плечу, вдохновлённо пожелали удачи и отправили в путь.
Мэй не уставала повторять, как гордится своим племянником. Она так радовалась его достижениям, так искренне и широко улыбалась, провожая его на пороге дома, что ударить в грязь лицом на презентации было бы равносильно плевку в её сторону. Пусть Мэй никогда не настаивала на идеальных отметках и не давила необходимостью достижений, Питер хотел сделать всё, чтобы ей не пришлось беспокоиться. Поэтому он скрупулёзно вызубрил текст своего выступления до последней запятой и заранее выгладил костюм. Слайды презентации были просмотрены, наверное, никак не меньше сотни раз, казалось, ещё Пит уже дошёл до состояния, когда мог каждый из них перерисовать с закрытыми глазами. В общем, приготовления благополучно завершились, все галочки нашли своё место напротив пунктов мысленного плана, и вот теперь оставалось самое сложное: ни во что не вляпаться до начала конференции. Питер нарочно почти не выходил из комнаты и не доставал из чемодана свой паучий костюм, лишь бы не искушать судьбу. Ведь у него, помимо прочего, имелась прямо-таки фееричная супер способность случайно рушить собственные тщательно выстроенные планы. Ему сейчас, пусть это и было малодушно, вовсе не хотелось влезать в чьи-нибудь разборки. Вот после конференции – пожалуйста.
Он продержался ровно до вечера, когда помимо налёта скуки в голове накрепко обосновалась крайне надоедливая персона, она же совесть. «А если сейчас кому-то нужна твоя помощь? Возьмёшь ты на себя ответственность за чью-то несчастную судьбу, которая стала таковой лишь из-за того, что в нужный момент рядом никого не оказалось?» – вкрадчиво шептала она, обвивая кольцами шею. «Легко быть героем лишь в те моменты, когда это удобно тебе».
Питер смотрел в потолок, поджимая губы. Она была права – до последнего слова. Пусть это чужой город, но Человек-Паук оставался тем же. Дружелюбным и надёжным соседом, который просто не может не влезть по самую шею во что-нибудь дурнопахнущее, лишь бы помочь случайному прохожему. Иначе это будет уже не Паучок.
–Таков путь, – ухмыльнувшись уголком рта, пробормотал он.
Питер легко вскочил на ноги, потирая чуть затёкшую шею. Телефон тихонько вякал, полнясь сообщениями, и парень задержался за ответами на пару минут, прежде чем направиться к углу комнаты и извлечь из чемодана костюм. Он лёг на тело как вторая кожа, и как самая надёжная защита. Даже под слоем брони не ощущалось бы того же спокойствия, той же уверенности в собственных силах. Питер Паркер был гиканутым ботаном, которого любят учителя и шпыняют одноклассники, а вот Человек-Паук без особых проблем стал свободным героем, своеобразным символом добра и любимцем детишек, что наряжались в него на каждый Хэллоуин. То, что мог позволить себе Паучок, для Паркера порой было невозможно.
Он говорил себе, что это лишь из-за его собственной осторожности, боязни случайным действием или словом выдать слишком большую для обычного человека тайну, подвергнув тем самым опасности близких людей.
В открытое окно ворвался поток ветра: освежающий, зовущий следовать за ним, а не сидеть сурком в душной сполна надоевшей комнате. И Питер последовал. Прежде оглядевшись, чтобы убедиться, что ничьи любопытные глаза не смотрят в его сторону, проворно подтянулся, прилепляясь к стене, и ловко пополз к крыше. Прошёлся, дурашливо раскинув руки, по узкому парапету и, не удержавшись, крутанул обратное сальто, отправляя себя в свободное падение. Грудь сдавило детским восторгом и всепоглощающим чувством подлинной свободы. Хотелось закричать что-то залихватское, настолько громко, насколько это возможно. Теперь начинало казаться, что в той несчастной комнате он просидел не какую-то неделю, а утомительную вечность.
На высоте второго этажа отточенным движением вскинулась правая рука, приводя в действие веб-шутер. Искусственная паутина крепко вцепилась в угол ближайшего здания, утягивая за собой своего создателя. Встречный ветер игриво хлестнул по скрытому за маской лицу. Сквозь материал просочился запах городской пыли, мешающийся с влекущим ароматом выпечки из кафе неподалёку.
Питер не позволял своему движению остановиться даже на секунду. С каждым пролётом к нему возвращалась энергичность, устало прикрытые поначалу глаза под монотонными линзами вновь ясно смотрели на мир. Скорость никак не мешала зорко следить за всем, что творилось внизу, прислушиваться к проносящимся вокруг звукам и улавливать малейшие волнения – если такие появятся – паучьего чутья.
Донёсшийся откуда-то вскрик был ожидаемой частью «прогулки». Не задумываясь, почти машинально, Питер развернулся в сторону, откуда он доносился. Его ждал стандартный набор: грязный переулок и пара его типичных обитателей сомнительной наружности. Они-то и кричали что-то, яростно размахивая руками. Это могла бы быть обычная перепалка между двумя очевидными отбросами или нападение на случайного прохожего, если бы не одна ярко выбивающаяся из привычной картины деталь. Она оказалась внезапной, как удар по затылку и настолько же ошеломляющей. Если бы Питер мог, он наверняка бы споткнулся на ровном месте. Вспугнутое сюрреалистичностью происходящего паучье чутьё, заставило парня затаиться на крыше одного из зданий, вместо того чтобы сразу же броситься в разборку.
Оказалось, что сомнительные личности вовсе не затеяли драку между собой, а, трясясь и спотыкаясь, пятились задом от… монстра? Это слово казалось не совсем правильным, но именно оно в первую очередь приходило на ум при взгляде на странное создание в человеческий рост. Эластичная и блестящая кожа цвета снега, выглядела ненастоящей, будто бы жидкой… или резиновой? Было ли это кожей на самом деле? Могло ли вообще существовать нечто подобное?
Питер всмотрелся в движения существа, ловя себя на мысли, что это мог быть всего лишь хорошо проработанный костюм. Возможно, латексный? Неужели кто-то действительно стал бы надевать такую неудобную ерунду, чтобы пугать людей по подворотням?
Один из загнанных в угол «сомнительных лиц», видимо, от страха и адреналина утративший остатки мозгов, яростно зарычал, бросаясь на приближающегося к ним противника. В сжатых до побеления руках опасной искоркой блеснуло лезвие ножа. Питер подобрался, напружинился, готовый, если не прийти на помощь кому-то конкретному – обе стороны особого доверия не внушали, – то просто остановить перепалку. Пусть дурачки с оружием и любитель забавных костюмчиков поболтаются часок-другой в паутине – проветрят головы, а там или сами выберутся или полиция на вызов доедет и поможет выпутаться.
Однако вмешаться Паук не успел. Всё произошло за какие-то несколько мгновений, когда происходящее сделало кульбит, переворачиваясь с ног на голову.
Вот «монстр» быстрым и хлёстким движением руки ловит за горло нападающего. Вот, вываливается из ладони нож, пока его обладатель, задыхаясь, цепляется пальцами за чужое предплечье, тщетно пытаясь ослабить хватку. Впиваются в покрасневшую кожу незамеченные ранее острые коготки, зарываясь в плоть. Из-под них пробиваются первые, пока ещё неуверенные своей свободе алые капли. Сминаются под жёсткой хваткой ткани и позвонки. Крик глушится в бульканье, затем быстро смолкает, оборвавшись на сдавленном хрипе. Обмякает тело, чуть откидывается голова с остекленевшими, закатившимися глазами. А «забавный костюм» вдруг меняется. Проходит странной рябью кожа на лице, трансформируясь в широкую клыкастую пасть.
Оставшийся второй мужик, не такой резвый как первый и не нашедший, видимо, в себе сил на побег, потрясённо смотрел, сидя в собственной луже, как исчезал в пасти монстра его напарник. Судя по быстрым смазанным движениям губ – он молился.
Сложно сказать, сработали его молитвы или же просто монстр побрезговал обделавшейся закуской, но нападать на замершего от ужаса человека он не стал. Отвернулся, как бы нарочно демонстрируя свою незаинтересованность. В несколько прыжков взобрался на стоящее перед ним здание, исчезая во мраке сумерек. До слуха застывшего на месте героя доносился быстро удаляющийся звук лёгких скачков.