Часть 2 (2/2)

- Я тоже. Не забудь невесту от меня поздравить.

- Не забуду, конечно. Извини, мне пора, милая. Скоро начало.

- До вечера. Я буду тебя ждать.

- Целую, - и гудки...

- Сел, значит?

- Прилёг отдохнуть, - невольно огрызаешься, выпустив наружу иголки.

- Ты что такая злобная сегодня?

- Сохраняю равновесие. Ты же добренький какой-то. Сметаны обожрался?

- Можно и так сказать.

- Прекрати.

- Что прекратить?

- Прекрати на меня так смотреть.

- Как так?

- Как будто я и есть та самая сметана, - сверкнули твои глаза. Он вмиг оказался перед тобой и сжал в своих ладонях твои плечи. Его лицо в паре сантиметров от твоего. Льдисто-голубые глаза обжигают своим холодом.

- Ты не сметана. Ты — шоколад.

- Отпусти, - шепчут твои губы.

Но он прав, ты – шоколад: с радостью таешь от его прикосновений, а твоё сердце невольно ускоряет свой ритм, губы дрожат, а его дыхание нещадно их обжигает. Его глаза тщательно изучают твоё лицо и впиваются взглядом в твои тёмные очи.

- Что вчера произошло? — расширяются его зрачки, а властный тон пронизывает душу.

- Не знаю. Я спала, - уверенно парируешь его попытку вновь использовать внушение.

- А ты вчера, действительно, весь день спала?

- А что? Нельзя?

- Нет, почему же, можно... - и его пальцы на твоей щеке.

- Руки убери!

- Прости, задумался, - отпрянул, словно от огня, опустил глаза и, развернувшись, вновь собрался уходить.

- О чем задумался? Опять о Кэтрин?

Он замер.

- Вернусь к обеду, - обронил через плечо и испарился.

Сколько можно? Быть рядом не может и уехать не может. Не может любить и не может возненавидеть. Застрял в центре огромного лабиринта чувств, так же, как застрял между миром живых и миром мёртвых сто сорок пять лет назад. И вчера, и сегодня, и всегда; уверена: он видит ее, когда смотрит на тебя. Он любит ее, но не тебя. Иначе зачем вчера это его «Ты достойна любви» и «Я не должен был»?..

Ноги подкосились, опуская тебя на кровать. На сердце огромная кровоточащая рана. Пальцы нервно сжали покрывало. Рывок, и оно летит вон с проклятой постели. Вскочила и начала срывать ненавистный красный шёлк с мягких подушек и воздушного одеяла. Все в охапку и в мусорное ведро. Стало немного легче. Выдохнула, опустилась в кресло у камина, любимый виски Деймона в руках, и тишина, пронзающая насквозь своим немым укором... лишь тихое потрескивание дров в камине... Секунды, минуты, часы, как песок, ускользают сквозь пальцы. А ты утопаешь в мягких кожаных объятиях и сейчас как никогда понимаешь, почему Деймон проводит здесь так много времени. Закрыть глаза и забыть обо всем на свете... но не получается. В голове красочные картинки, выдернутые из контекста вчерашнего дня, принадлежащие к категории «лицам до...». И пересохшие губы смачиваются горьковатым напитком, обжигающим горло. Дрожащие пальцы блуждают по краю бокала, и нежное «Я соскучился, любовь моя» эхом отзывается в царящей внутри пустоте, вызывая невероятное чувство вины и безысходности.