— I — (1/2)
Перси и Лиз Уизли (Таттл) знали, что на них возложена слишком огромная миссия. Его жена сама решила стать крёстной подкидыша Тома Марволо Реддла, от которого отказалась мать. Перси до сих пор помнил наизусть строки той записки, которую хранил, чтобы однажды отдать мальчику:
«У меня нет имени. А мальчика зовут Том Марволо Реддл. Он родился сегодня, 31 декабря 1998 года, в 22:00. Я не могу его растить. Не хочу называть своего имени. Сами решайте, что с ним делать».</p>
И всё же его на то время девушка твёрдо решила не отказываться от малыша, ведь слизеринцы своих не бросают. Она хотела подарить хотя бы этому Реддлу семью, а не приют.
Том рос спокойным мальчиком и послушным. До пяти лет даже взмахивал на ребёнке, который верил, что его родители где-то в небесах.
Но мир жесток.
Перси был Директором приюта, а Лиз там работала медсестрой. Дети знали, что Том — ребёнок убийцы, поэтому ближе к его пятилетию стали насмехаться над ним, бросать в него камни. Коукворт стал магическим кварталом до кончика ушей, в нём жило слишком много жертв войны. Многие не понимали, как у Волдеморта остался наследник, а у многих были убиты целые семьи.
Сначала Том спрашивал у крёстной за что его так ненавидят, а после пятилетия перестал. Однажды он заявил, что всё знает. Перси пытался узнать, кто из приютских рассказал об истинной семье Тома, но все молчали, искренне изображая непонимание.
Когда у крёстной родилась дочь Молли, Том откровенно не понимал, почему Молли. Конечно, сама женщина игнорировала мальчика, но ему было всё равно, она не его бабушка, однако называть дочку с честь этой чокнутой Том не стал бы. Вторую дочь называла Лиз, ей дали имя Люси. Люси Том любил. Часто забирал у крёстной, кормил, мыл, переодевал. Да и похожа она была на крёстную: кареглазой брюнеточкой росла, а Молли была голубоглазой и рыжеволосой. Том не имел ничего против рыжеволосых, но с Молли не сдружился. Люси родилась, когда Тому было семь, а Молли, когда Тома было пять. Как-то Реддл признался приёмным родителям, что ему обидно, что они с Люси не будут и года вместе учиться в Хогвартсе. Она поступит в школу после его выпуска. Сама Молли росла в компании Саймона Томаса — сына Дина и Джиневры Томас, а так же в компании Майкла Дурсля — сына Дадли и Пэнси Дурсль. Они были ровесниками. Ровесницей Люси стали дочь Парвати и Симуса Финниганов, а так же сыновья-близнецы Падмы и Оливера Вудов. Все четверо были ровесниками, которые однажды будут вместе учиться.
Том же считал, что младшее поколение не столь важно. Когда Молли поступит в школу, он уже будет учиться на шестом курсе, а вот те, кто был старше Тома и на пару лет младше, представляли угрозу его здоровью.
Том рос умным мальчиком. Он много читал книг о ментальных дисциплинах, что поощряли опекуны, а так же увлекался Зельеварением.
Когда он увидел статью о Тедди Люпине, сыне двух погибших героях войны, которого выбрала палочка из лещины, а сердцевиной послужил рог дромарога*, он решил порасуждать:
— Наверное, Люпин такой и на вид, — сказал Том. — Мягкий, но опасный.
— В его руках сила оборотня, — признался Перси. — Но он добрый метаморф, думаю, в нём нет Блэковских замашек, как нет и оборотня.
— Будет видно. Он на год старше. Мы будем учиться в школе шесть лет бок о бок. Из-за моего отца он рос сиротой, а его бабушка ещё и мужа потеряла от рук Сивого.
— Блэки злопамятны, — припомнила Лиз. — Но ты не должен держать на них зла. Раны лечатся временем. Спустя двадцать лет после поимки Грин-де-Вальда им снова начали восхищаться.
— Грин-де-Вальд не был психом, — припомнил Том.
— Ты самый лучший, Том, — Люси обняла его и поцеловала в щеку, отчего мальчик улыбнулся.
Он рос копией отца, как говорили Джинни и Гарри, единственные, кто видел Волдеморта до того, как себя превратил в урода. Том был брюнетом с тёмными вьющимися локонами, а глаза были темнее ночи. Такой же красивый, как отец и дед.
Когда Тедди Люпин поступил на Пуффендуй, Том заявил, что барсуки поедают змей. Аналогия была неутешительной. Сам Том знал, что будет учиться на одном курсе с Розой Грейнджер — дочь Гермионы и Скабиора Грейнджеров, Гейл Долиш и Мари-Виктуар Уизли — дочерью Билла и Флёр Уизли.
31 декабря 2009 года Тома разбудила Люси, поздравляя с днём рождения. Мальчику исполнилось одиннадцать, а девочка принялась обнимать брата. Люси единственная во всём мире его действительно любила, мальчик это знал.
— Я поговорил с Роном, Люциус сегодня работает, — сказал за завтраком Перси. — Ты можешь выбрать палочку.
— Это был бы лучший подарок. И я хотел бы купить её сам. Вы ведь не против? Лорд Поттер весьма щедро в своё время перечислил мне сто миллионов.
— Как пожелаешь. Мне нужно в приют, девочек я заберу, — улыбнулся Перси. — Лиз?
— Том, иди собирайся. Мы прогуляемся Косым, а после заглянем к Мастерскую Люциуса, — ответила Лиз, нежно целуя мальчика в щеку.
Том искренне улыбнулся. Получить палочку было весьма желанно. Он читал старые выпуски газет, где Лорд Поттер нашёл палочку Волдеморта, и подарил её Госпоже Смерти — крёстной. Палочка по наследству не перейдёт, учитывая, скольких она погубила и пытала.
***</p>
Рон и Люциус ждали особого гостя. Джинни вывалились с самого утра из камина, дабы не пропустить такую персону.
— Это некрасиво, ты так не считаешь? — рыкнул Рон. — Мальчик ничего плохого не делал.
— Я напишу о нём статью, как о Тедди, вот и всё, — деловито ответила миссис Томас.
— Джинни, ты напишешь гадость, — ответил брат. — Мы оба это знаем. Перси и Лиз справились со своей задачей: Том вырос нормальным мальчиком. Он обожает младшую сестру! Он помощник родителей!
— Я согласен с мужем. И мистер Поттер прислал письмо. Адресовано Вам. Только что пришло, но я его вскрыл, — ухмыльнулся Люциус.
— Он угрожает мне? Совсем страх потерял? — фыркнула ведьма, читая строчки.
— Джинни, если ты напишешь о мальчике гадость, Гарри пустит тебя по миру, уяснила? Он обещал крёстной защитить его и будет защищать, — рычал Рон Малфой. — Ясно?
— Папочка, — сероглазый десятилетний мальчик забежал к родителям в мастерскую, — а можно мне посмотреть на этого Тома? Я знаю, что его отец плохо относился к тебе и братику, но можно?
— Робин, — Люциус не умел отказывать в этой жизни своим любимым омежкам.
Второй сын Люциуса родился тоже омегой, и лорда это не волновало. Главное, что здоровый. Рон работал в Аврорате, поэтому согласился на ребёнка, пока не был втянут в работу. Сейчас он возглавлял Аврорат, а Долиш присматривал за Азкабаном, заявив, что он стар для интриг Министерства. Уже его сыновья работали, а младший в этом году заканчивает школу, поэтому мужчина решил присматривать за преступниками.
— Папочки, ну, пожаааалуйста! — слёзно протянул мальчик. — Тётя Джинни, а обо мне Вы напишете статью?
— Конечно, Робин. Ты сын Героя войны и бывшего припевшника Тёмного лорда, который был ещё и правой рукой этого психа, так что жди меня в ноябре.
— Целый год, но я дождусь, — торжественно заявил мальчишка, но Малфои недовольно покосились на журналистку. — Но о Скорпиусе статья выйдет раньше, обидно. Хотя я его дядя! Я должен быть старше!
— Между вами разница всего в несколько недель, — улыбнулся Рон.
— Много. Он родился первого числа, а я — двадцатого! Это целый месяц разницы!
— Ну не знаю, — улыбнулся Люциус. — Это не разница. Ты всё равно его дядя, — поцеловав светлую макушку сына, прошептал Люциус. — Папа, а что ты скажешь?
— Есть вероятность, что Робин поступит на Слизерин, он всё равно с ним познакомиться, поэтому пусть остаётся, — рассуждал Рон.
— А я своего сына уськиваю к Реддлу не подходить.
— Знаем, Майкл и Молли уже впитали слова Саймона, — рыкнул Рональд.
Джинни хотела ответить брату колко, но вспыхнул камин, который был настроен в «Дырявом котле» на мэнор с позволения Ханны Лонгботтом.
— Добрый день, — Том поклонился лордам, после заприметил Робина, сидящего за отцовским столом, и журналистку.
— Привет, Лиз, — Рон тепло обнял жену брата. — Здравствуй, Том.
Все взрослые знали в лицо Тома, но никто из них не знакомил детей. Всё-таки побаивались, что Реддл окажется манипулятором с детства, как отец.
— Что ж, Том, — ухмыльнулся Люциус, — начнём поиск палочки?
Том сдержано улыбнулся, а Робин осматривал мальчишку старше его всего на одиннадцать месяцев. Том ровно держал спину, смотрел не отводя глаз и скупился на эмоции.