Глава 10. День 3 (1/2)

На утро третьего дня Антон чувствовал себя еще хуже, хотя куда уж больше? Бабушка, можно сказать, при смерти, единственное, что его может отвлечь — это общение с близкими. Только вот разбитый вид мамы делает Шастуну еще хуже, а Дима слишком далеко отсюда, чтобы стать опорой. И из них самым непонятным был Попов, именно поэтому он мог помочь парню больше всех. Антон все больше нуждался в нем, его чувства к Арсению будто держали наплаву, не давая утонуть.

С каждым днем какая-то часть Антона безвозвратно разрушалась, но в то же время другая — прочнела. Он уже не переживал о своем будущем так, как это было в школе, он уже не стеснялся разговаривать с чужими людьми, не боялся сказать что-то лишнее. Ему стало все равно. Весь акцент сместился на бабушку. Вопрос один: он окончательно потерял себя или все же стал сильнее? Ведь боль быстрее меняет человека, неважно, в какую сторону, она делает его мудрее.

Как прежде — не будет никогда, это понимают все. Но это жизнь, и она не всегда зависит от людей, и тем, в свою очередь, приходится только ждать и надеяться на лучшее.

— Антон, как ты? — сочувственно спросил Дима.

— Честно? Плохо, очень плохо, — голос Антона дрожал. — Дим, я больше не могу.

— Тош… Я приеду. Через пару часов электричка, так что часа через четыре уже буду у вас.

— Дим, ну о чем ты? Не стоит в такую даль ради меня переться.

— Стоит. Это даже не обсуждается. Оредеж, да?

— Да…

— Я по картам посмотрел, до тебя оттуда еще километров 6, кто-то сможет меня забрать?

— Мама сейчас не в состоянии, она на успокоительных. Наверное, Арсений сможет. Спрошу у него.

— Вот и отлично, так что жди.

— Спасибо, Дим.

— Антон, мы не чужие люди. Я всегда буду с тобой.

— Знаю, — парень горько улыбнулся в трубку.

— Ну, все, пошел вещи собирать. Я посмотрел, электричка в 15:15 приезжает.

— Хорошо, мы будем. До встречи.

Только от осознания, что Дима приедет, Антону становилось легче. Позов хороший друг, немного странный, но такой родной. Никто другой к нему бы не приехал. Парню невероятно повезло с таким человеком, и он ценит это.

Антон сидел на скамейке рядом с домом Арсения и курил его же сигареты. Бутылку пива он еще не открывал, а просто поставил рядом, потому что разговаривал с другом. Сейчас самое время пригубить немного.

Рядом раздался громкий звук захлопнувшейся двери.

— Может, позавтракаешь для начала? — как-то неодобрительно смотря на него, сказал Арсений.

— Не хочу, — Антон открутил крышку.

— Тош, я все понимаю, но не надо так себя…

— А что надо? А? Что мне делать? Я ничего не могу сделать, я не могу ей помочь. Мне плохо, мне очень плохо, Арс, — Шастун уже перестал бояться говорить о своих чувствах.

— Знаю, просто будь осторожнее, — с этими словами Попов уже хотел удалиться, но Антон окликнул его.

— Мы можем сегодня Диму с вокзала забрать?

— Диму?

— Ну, друг мой. Он приедет сегодня.

— Хорошо. Луга или Оредеж?

— Оредеж. В три часа будет там.

— Окей, — кивнул Попов. — Тогда без пятнадцати выезжаем.

В подтверждение Антон лишь сделал глоток из бутылки и достал новую сигарету.

Арсений тяжело вздохнул, но больше ничего на этот счет не сказал.

***

— Ты уверен, что ему можно столько пить? — спросила Майя у Арсения, когда тот зашел к ней на кухню.

— Ему сейчас тяжело, он еще не встречался с такими тяжелыми ситуациями, как мы с тобой. Ты же помнишь, что было со мной.

— Помню, дорогой. Ты был еще моложе него, — женщина подошла к Попову, и прикоснулась к его щеке.

— Да… Я просто к тому, что делал то же самое, что и он сейчас. Мне казалось, что без этого я точно сойду с ума. Пусть пьет пока, ему это надо.

— Ты прав. Только присматривай за ним, хорошо?

— Конечно, — мужчина положил свою руку на ее, после чего крепко обнял.

***

Почему-то пьяная грусть выглядит намного трезвее пьяной радости. Кто-то скажет, что это попахивает алкоголизмом, но какая, к черту, разница, что и кто думает? В жизни Антона нет никаких целей, амбиций, желаний в принципе. Он не знает, зачем живет. У него есть люди, которых он любит, но больше ничего. Если эти люди покинут его, то и смысла жить не будет.

Хорошо это или плохо — ему плевать. Он так чувствует. Ему все равно, что будет с ним. Он потерялся, растворился, исчез. И сейчас он теряет еще одну составляющую его смысла.

Забавно, что мама с Арсением не знают, что уже два года он ходит к психиатру, пьет психотропные, и не знает как жить дальше. Удивили ли его таблетки Арсения? Немного, но он понимает его. Все это он уже попробовал, а сейчас просто хотел принять большую дозу, чтобы успокоиться, поэтому и не отказывался от предложений Попова.

О его проблеме знал только Дима. Только с ним Антон мог обсудить свои чувства, только ему он доверял.

Таблетки с алкоголем — самое лучшее, что мог придумать Шастун. Нет, поначалу он осторожничал, но когда понял, что никаких серьезных последствий не ощущает, начал хорошо так употреблять. И ему абсолютно насрать, теряется ли эффект. Антону правда все равно, ему все равно на свою жизнь, просто с таблетками становится чуть-чуть легче.

***

— Антон, пора ехать, — сказал Арсений, заходя в его дом.

— Ага, сейчас переоденусь, — ответил Антон и стянул с себя футболку.

Попов сглотнул, смотря на обнаженного юношу, после чего отвернулся и подошел к столу, где сидела Майя Олеговна.

— Сень, купите заодно молока, — попросила женщина, посмотрев на Попова.

— Конечно.

— Сейчас денюжку тебе дам, — Майя уже хотела встать со стула, но Арсений удержал ее за плечо.

— Вот давай без этого. Мы все купим, не беспокойся, — твердо сказал мужчина.

— Арсюш, мне неудобно, — женщина потупила взгляд.

— Ерунду не говори, — сказал, как отрезал Попов.

Женщина благодарно улыбнулась, и посмотрела на собирающегося, немного пошатывающегося Антона.

— Тош, ты как себя чувствуешь? — спросила мама.

— Отлично, не волнуйся, — Шастун как раз натянул на себя чистые шорты.

— Ну, мы поехали, — заключил Арсений и прошел мимо Антона на улицу.

***

— Что за старье ты слушаешь? — спросил Шастун уже на полпути к Оредежу.

— Тебя чем-то не устраивает «Дорожное радио»? Раньше ты его любил.

— Ой, вот давай без этого. Я вообще ничего не помню с того времени.

Наступила пауза, и Антон мельком взглянул на сосредоточившегося на дороге Попова. По его немного тусклому выражению лица, Шастун понял, что это прозвучало немного резко, при их-то отношениях.

— Прости.

— За что? Я понимаю, что из нас двоих только я могу это помнить. Ты был очень маленький.

— Ну, не знаю, школьное время я помню.

Что-то больно кольнуло в сердце мужчины.

— Все нормально, так бывает, — попытался улыбнуться Арсений.

Понятно, что Попову неприятно это слышать, но сделать с этим он ничего не может, ему остается лишь создавать новые воспоминания для Антона.

— Можешь подключить свою музыку.

— Реально? — воодушевился Шастун.

— Конечно, пароль «0000», — сказал мужчина. — Это по-умолчанию, если что, — быстро добавил он.

— Да понял я, понял, — усмехнулся парень.