VIII. (1/2)

Усердно записывая лекцию по философии за преподом, Сонхва (впрочем, и все остальные) облегчённо выдыхает, как только по коридору разливается мелодия звонка.

— Руки не чувствую… — ноет Юнхо, закинув ручку в пенал. — Чёртов Хён Су Иль.

Сонхва тихо смеётся и тихо поддакивает — профессор Хён тоже входит в тройку самых ненавистных преподов, и занимает место ровно за Хонджуном.

— Завтра же контрольная по высшей математике? — устало гудит Пак, и Юнхо в подтверждение мелко кивает. — Тогда я в библиотеку, хочу разобрать последнюю тему, я её не очень понял. Ты со мной?

Разумеется, ни в какую библиотеку он и не собирался, а высшая математика давалась ему на удивление легко, потому и готовиться было незачем — он и без дополнительных часов повторения материала выполнит работу на «отлично».

Юнхо, кашлянув и небрежно скинув вещи в потрепанный ранец, бросает испуганный взгляд на Сонхва.

— Не, хён, ты не обижайся, но я домой. Устал жутко.

— Ладно. — легко соглашается Пак, поднявшись с места и направившись к выходу. — Завтра ко второй паре. Ляг пораньше и нормально отоспись, ибо мне кажется, что скоро ты тетради будешь не в ранце носить, а в мешках под глазами.

Залившись хохотом, Чон мягко хлопает старшего по плечу.

— Спасибо за заботу, хён. Ну, я пошёл.

Махнув на прощание, Юнхо лениво волочится в сторону раздевалки, а Сонхва с воодушевлённой улыбкой поднимается на второй этаж.

Сегодня ночью, после длительных раздумий, было принято и согласовано с лучшими друзьями — Сонхва определённо будет держаться Хонджуна. Точнее сказать, он постарается наконец перестать жутко смущаться и попробует действовать первым, чтобы и Хонджун понимал, что ему не обязательно волочить всё на себе.

К слову — проснулся Ким действительно только в половину первого дня, сразу после пробуждения отправив Сонхва стикер испуганного кота и подпись «ПРОСПАЛ». Пак едва не засмеялся на весь кафетерий, но в итоге лишь подавился чачджамёном, рассмешив этим и Юнхо.

По пути в аудиторию астрономии Сонхва решает зайти в туалет, дабы сполоснуть немного вспотевшие от усердного письма ладони. Коридоры уже практически опустели — все студенты спешат по домам или в общагу, оставив после себя в стенах учебного здания лишь лёгкие отголоски — будь то забытые на широких подоконниках ручки или случайно пролитый на пол сладкий чай. Сонхва слабо морщится, заметив липкую даже на вид высохшую лужу возле скамьи в холле. Ох, и не завидует же он уборщицам.

Пройдя в туалет, Пак выдавливает на сухую ладонь мыла, растирает, а после споласкивает прохладной водой. Подняв голову, он встречается с собственными глубокими, слегка уставшими карими в отражении зеркала. Интересно, нравится ли Хонджуну его глаза? Тонет ли он в них так же, как и Сонхва, когда смотрит в его, что оттенка опавшей листвы? Нравится ли ему просто смотреть на этот тусклый узор?

Взгляд невольно падает на шею, спускается до плеч. Сонхва неожиданно ощущает необходимость похудеть — он давно перестал следить за своим телом. Пора бы вновь начать ходить в зал вместе с Саном, пора перестать без задней мысли уплетать сладкое. Хонджун ведь сам достаточно хорошо сложён… Не то что бы Сонхва на него залипал, но, прекрасно зная человеческую анатомию, он был более чем уверен, что Хонджун подкачен — грудные мышцы тому доказательство. Нет, Пак действительно не залипал… ладно. Чуть-чуть. Совсем немного. Да.

Дверь медленно раскрывается, и в помещение проходит Минги, вильнув чёрным хвостом. Сонхва встряхивает головой и, обтерев руки одноразовым полотенцем, спешит выйти.

— Хва, я хочу поговорить. — слышится тихий баритон со спины. Пак останавливается в дверях, нахмурившись.

— Нам не о чем говорить, Сон.

Ну уж нет. Он определённо не станет ворошить прошлое.

— Я хочу вернуть тебя, Хва. — боковым зрением Сонхва замечает, как Минги подходит ближе. — Прошу, дай мне ещё шанс, я…

— Ты что? — обрывает его Пак, обернувшись. — Исправишься? Брось, Сон. Тебя уже не изменить.

Минги заметно напрягается, угольный хвост поджимается между ног, но Сон быстро берёт себя в руки и строит жалостное лицо, пригнув уши к затылку.

— Пожалуйста… Я буду стараться, хён. — он несмело подходит ещё ближе. — Ради тебя. Ради нас.

Сделав глубокий вдох и медленный выдох, Сонхва позволяет подойти Минги почти вплотную. Раньше, на первом курсе, такая близость с самым дерзким парнем будоражила сознание, заставляла трепетать что-то тогда неизвестное под грудиной… Но сейчас, едва ощущая чужое размеренное дыхание на своих устах…

— Я уже не тот мальчишка, что слепо шёл за тобой, Сон. — Пак шепчет, уместив ладони на чужих плечах и склонившись к лицу младшего, почти касаясь его губ своими. — И я уже принадлежу другому.

— Я готов драться за тебя. — Минги прикрывает глаза, не смея склониться ещё ближе, припасть к желанным губам, дабы не спугнуть.

— Я тоже готов драться, Минги-я.

Не став более сдерживаться, Сонхва одной рукой хватает Сона за ворот рубашки, а свободной резко бьёт в челюсть. Не слишком сильно, дабы сломать, но достаточно, чтобы Минги отшатнулся и зашипел.

— Разве что не за тебя. — встряхнув рукой, продолжает Сонхва. — И не смей больше приближаться ни ко мне, ни к моим друзьям, ублюдок.

Развернувшись, Пак ускоренным шагом уходит прочь, не обращая внимания на отчаянные крики Минги в спине по типу «чем он лучше меня?!». Всем. Хонджун лучше всем. Ким даже не подумает о том, чтобы однажды поступить так же, как и Сон. Сонхва в этом твёрдо уверен.

На середине пути в аудиторию астрономии Пак тормозит, доставая телефон и открывая чат с Хонджуном.

Я 4:19</p>

прости, не смогу зайти за тобой: (</p>

объясню, как приду домой.</p>

</p> Пройдя в раздевалку, он забирает пальто и шапку, быстро одеваясь и мелко вздрагивая, когда телефон вибрирует в кармане.

Хонджун 4:20

всё хорошо? я могу позвонить?

Тихо вздохнув и воровато оглядевшись, Сонхва выходит из здания университета и сам звонит Киму, нервно жуя губы. Ему отвечают после двух гудков и, услышав полюбившийся голос, Пак облегченно выдыхает, неожиданно почувствовав себя в безопасности.

— Что-то случилось, малыш?

— Не то чтобы… — Пак оглядывает слабо покрасневшую кисть. — Просто мне показалось, что кто-то следит за мной, вот и решил перестраховаться. Ты уже закончил?

Хонджун чем-то тихо шебаршит на фоне, и Сонхва слабо улыбается, выходя за ворота университета.

— Лучше бы нам вообще перестать контактировать в стенах уника… — Ким тихо вздыхает. — То есть, я правда очень переживаю о том, что тебя могут начать буллить за то, что ты общаешься с Тиранджуном.

— Никакой ты и не тиран, и лично я предпочёл бы твою компанию заместо общества других студентов… Даже если бы мы до сих пор были простыми препод-студент.

Скорее всего, конечно, дело было в учащихся, ибо Сонхва бы определённо не назвал и пяти человек из всех учащихся, с которыми ему было бы комфортно общаться. Из университетских друзей у него только Юнхо, а заводить ещё больше знакомств Пак не хочет. К тому же нынче все строят из себя не пойми что, и он бы определённо встал рядом с профессором Кимом, если бы предоставлялся выбор компании.

— Выбрать меня, чтобы после испортить свою репутацию и подвергнуть себя же буллингу? — ворчит Хонджун. — Нет, малыш, прости, но я определённо против этого.

— Думаешь, я испорчу свою репутацию, найдя подход к самому строгому профессору? — хихикает Пак. — Сомневаюсь. Скорее, тут все станут восхвалять меня, мол, сумел растопить сердце самого Ким Хонджуна.

В ответ молчание, и Сонхва невольно затихает сам. Дождавшись зелёного цвета светофора, он переходит дорогу и сворачивает во двор своего дома.

— Котик? — ласково зовёт Пак, и на другом конце «провода» слышится тихое мычание. — Ну чего ты так переживаешь? Всё будет хорошо. Мы справимся.

— Да, прости… — едва различимо гудит Ким и, судя по тихому хлопку, закрывает дверь аудитории. — Мы справимся… Ты уже дошёл до дома?

— Почти. Как приду, начну готовить. — слегка взволнованно щебечет Пак. — А с тебя, котик, обещанные поцелуи.

— Я помню, малыш. Буду минут через двадцать.

— Хорошо. — Сонхва довольно улыбается. — Будь осторожнее в стенах универа, пожалуйста. Я немного переживаю…

— Прибегу в целости и сохранности. — усмехается Хонджун. — Если что, я на связи.