VI. (1/2)

Первое, что делает Сонхва после того, как все пары во вторник заканчиваются — с довольной улыбкой покупает баночку холодного кофе в автомате и после, натянув на лицо уставшую маску, идёт в аудиторию астрономии. Постучавшись, он сразу же проходит, улыбнувшись и тихонько пройдя за первую парту, заметив у стола профессора студентку с оленьими ушками. Та внимательно слушала Хонджуна, что-то рисующего в её тетради, и Сонхва даже тихо усмехается оттого, как пушистый хвостик девушки забавно дёргается.

— Соответственно, орбитальная скорость Солнца — тринадцать метров в секунду. Доплеровский сдвиг… — доносится тихий голос профессора и Сонхва даже удивляется тому, как мягко тот звучит по отношению к этой студентке.

— Это намного легче, чем я думала. — смущенно смеётся девушка.

— Нужно просто запомнить формулы и небольшую теорию. — Хонджун закрывает её тетрадь и откидывается на спинку стула. — Ещё вопросы есть?

— Теперь нет! — забрав свою вещь, девушка отходит и так же забирает небольшую сумочку. — Спасибо, профессор Ким! До свидания!

— До свидания. — вежливо улыбается Хонджун.

Сонхва же, дождавшись, пока дверь крепко закроется, тянет хитрую улыбку и встаёт, подойдя к столу старшего и поставив баночку кофе на него.

— А Вы становитесь добрее, профессор Ким.

Смеясь, он ловко уворачивается от летящего в него скомканного листа. Хонджун смеётся и прибирается на столе, после чего тоже встаёт.

— Директор попросил быть с этой студенткой помягче. — тихо тянет он, раскрыв дверь каморки. — Её родители недавно погибли, у неё депрессия лёгкой формы. С такими детьми нужно быть помягче.

— Первокурсница?

— Да, пару дней назад перевелась к нам.

Сонхва понимающе гудит и поджимает губы. Он не знает, какого это — потерять родных, но он искренне сочувствует этой очаровательной ушастой, и ставит для себя цель постараться защищать её, если что. Всё же, с депрессией не шутят.

Проходя в каморку вслед за Хонджуном и прикрыв дверь, Сонхва уже без стеснения садится за шаткий столик, с лёгкой улыбкой следя за Кимом, собирающим вещи. Тот, припеваючи, легко расхаживает по тесноватому помещению и, заглянув в один из небольших шкафчиков, из которого не так давно он доставал чай, находит там леденец. Улыбнувшись, он отходит к наблюдающему за ним Сонхва, после чего протягивает ему сладость и мягко гладит по макушке, вновь отходя. Пак с тёплой улыбкой раскрывает леденец и закидывает его в рот, следя за тем, как Ким достаёт ещё один для себя.

— А ты уже не стесняешься меня. — подмечает Хонджун, глянув на студента и закинув леденец в рот.

— Я просто стал различать Профессора Кима и весёлого Хонджуна, который шлёт мне в час ночи плачущие стикеры, потому что я не согласился продать ему свою картину.

Хонджун возмущенно тянет воздух в лёгкие и скрещивает руки на груди, обиженно нахмурившись.

— Я правда расстроился, когда ты отказал!

— Кстати, можем сейчас зайти ко мне, посмотришь другие картины, может, понравится что-то ещё. — быстро переводит тему Сонхва, хохотнув с него.

Хонджун задумывается на пару секунд, а после сверяет время с наручными часами и удовлетворённо хмыкает:

— Да, могу заскочить на часок. У меня в пять встреча важная, ты уж прости.

— Не за что извиняться. — Сонхва встаёт и легко потягивается, вытянув руки вверх. — Пошли?

Старший лишь ярко улыбается и кивает, но, раскрыв двери, вновь натягивает маску безразличного ко всеми профессора, отчего Сонхва за его спиной тихо смеётся. Забрав баночку кофе со стола, Ким выходит из кабинета и, когда выходит и студент, закрывает дверь.

❃.✮: ▹ 𓃠 ◃: ✮.❃</p>

По небу плавно плывут сорванные мёрзлым ветром рыже-красные листья. Улицы города тихо гудят; спешат куда-то укутанные в толстые слоя одежды люди. Сонхва шумно вдыхает полюбившийся со времён детства запах гниющих листьев, небрежно спорхнутых с тротуара в клумбы ленивыми дворниками. Постепенно на здания ложится тень тусклого солнца, опуская город во тьму и отдавая царствование рыжим фонарям.

В квартиру Пака они проходят под тихий смех — Хонджун очень бурно рассказывал про то, как ещё при родителях, они с братом угнали в лес на велосипедах в девять вечера, когда они жили в загородном домике. Тогда на них даже погналась огромная собака с соседской деревушки, но в итоге убежала на лесную дорогу, и Хонджун ещё долго хохотал над старшим, что тот завизжал, как девчонка.

— А вернулись мы в двенадцать ночи! — с хохотом Ким стягивает обувь и оставляет пальто на вешалке. — Люлей мы отхватили знатных, хотя не таких сильных, как предполагали.

— Веселое у вас было детство. — смеётся Сонхва.

— Не сочти за хвастовство, но да! Мы с братишкой только и успевали получать по задницам ремнями.

Сонхва прыскает со смеху, сразу проходя в свою комнату. Хонджун с лёгкой улыбкой топает следом, оглядываясь и присвистывая, замечая множество холстов на полу.

— Я могу?.. — несмело интересуется он и, получив одобрительный кивок, присаживается на корты, осторожно беря в руки холсты и разглядывая картины. — Вау… Сонхва-я… Это… Очень красиво. Правда.

Пак скромно улыбается, опустив голову с зарделыми щеками.

— Спасибо. Я пойду налью чая и принесу сюда.

Хонджун лишь что-то тихо гудит, не отрываясь от своего занятия, и Сонхва с мягкой улыбкой выходит на кухню. Он всегда очень чутко воспринимал похвалу в свой адрес, и всегда смущался. Единственными людьми, которых он перестал стесняться — были родители и лучшие друзья. Хотя, Уёну всё же иногда удаётся смутить его, при этом практически ничего не делая.

По козырьку окна начинают разбиваться первые капли морозного дождя.

Налив чёрного чая и добавив в одну чашку мяты, которой он купил специально для Хонджуна — ну, а что такого? Ким любит мяту, а ещё сладости, поэтому Сонхва достаёт из холодильника плитку своего любимого шоколада и пачку шоколадных вафель из шкафчика. Раскрыв упаковки, он выкладывает вафли в широкую, неглубокую конфетницу, ломает туда же кусочки шоколада и, поставив всё на поднос, медленно уходит в комнату. Хонджун по прежнему сидит на полу, уже в позе лотоса, и Сонхва с мягкой улыбкой с пару секунд смотрит на него, а после осторожно усаживается рядом и ставит поднос прямо на пол.

— Вот эта. — тихо отзывается Ким, держа в руках холст.

Сонхва вглядывается в собственную картину; густой лес, пушистый туман и редкие, тусклые звёздочки светлячков. Краски тёмные, мрачноватые, лишённые насыщенности и достаточно холодные. Это была одна из самых любимых картин Пака, он хотел повесить её над кроватью чуть позже, дабы перед снов разглядывать собственное творение и медленно засыпать. Она приносила ему спокойствие и умиротворение, и даже мрачные краски не портили комфортной атмосферы, что он ощущал, всякий раз смотря на неё.

— Она… Не знаю. Напоминает мне детство, когда ещё всё было хорошо. — ещё тише продолжает Хонджун, и Сонхва слегка обеспокоенно вглядывается в его лицо.

— Забирай. — легко улыбается Пак. — Сейчас найду подходящий пакет.

Ким заторможенно кивает, продолжая разглядывать осторожные мазки краски на холсте.

Сонхва не заставляет себя долго ждать, возвращается и замечает Хонджуна уже с привычной лёгкой улыбкой и отложенной картиной, с чашкой в руках и взглядом, направленным ровно на него.

— Ведешь какой-нибудь блог? — сербнув чаю, интересуется Ким и жмурится от любимого привкуса мяты.

— Только инстаграм, да и тот что-то вроде личного дневника.

— Ты бы мог зарабатывать на этом. — ведёт плечом Хонджун, кивнув на множество холстов.

Сонхва мягко улыбается и усаживается рядом, взяв чашку с Беззубиком и отпив чай.