Часть 5: В ответе за тех... (2/2)
Чем ближе к центру они продвигались, тем кривее становились улочки и больше людей, Хатаке напрягался. Иногда он не мог отличить внезапный приход Кушины и согласованную с Минато-сенсеем диверсию друг от друга. В этот раз случилось то же самое. И он был по уши замешан в этом дерьме.
Девчонка вела себя довольно спокойно, только головой вертела во все стороны и вопросы задавала порой странные, взять то же электричество.
Кушина продолжала окучивать жмущуюся к ней девчушку и тыкать походя в разные магазины, выдавая свои рекомендации. Какаши это не слишком нравилось, но одернуть говорливую джинчурики было почти невозможно, не влазя при этом в спор… Поэтому он просто сдался, готовый силой пытаться заткнуть ей рот, если придется.
Намеренно или нет — но полицейских участков они успешно избегали, как и кварталов Хьюга и Учиха в целом. Какаши довольно хмыкнул. Диверсия, значит? И не сказали даже ему? Ну-ну.
Сдать что ли в отместку сенсея жене на руки, чтоб она ему мозг чайной ложечкой выела?
Ладно, Хатаке мстительный, но не настолько жестокий.
— Лучшая еда у Акимичи! Они просто фантастически готовят. Есть конечно еще Теучи-сан, но это один рамен. Акимичи же, да хранят боги их и их кухню, чревоугодники страшные. Так что сейчас мы берем с собой все, что нам разрешат с собой вынести, и тащим туда, куда захочется.
— Звучит как план, — бледно улыбается Сан и Какаши замечает насколько ей на самом деле неуютно. В чужой внешности, в чужой деревне и с чужими людьми. Да, пожалуй он бы на ее месте уже кого-нибудь прихлопнул и сбежал. Но девчонка, похоже, для таких финтов слабовата.
Еду они оттаранивают в небольшую рощицу между кварталами Акимичи и Нара. Кушина из каких-то бездонных карманов вытаскивает плед, чему-то мечтательно улыбаясь, и утаскивает их на траву, продолжая рассказывать какую-то байку о их с Минато годах в Академии. Сан ей улыбается и даже сама рассказывает о неудачном эксперименте в результате которого пришлось не только ремонтировать часть дома, но и менять к чертям всю землю в радиусе пяти метров от взрыва.
Кушина ныряет в совсем непонятную болезненно узкую тему фуинов и девчонка загорается, тараторя наперебой так, что хочется уши закрыть. Зря он считал, что одна Узумаки это страшно. Вот когда их становится двое…
Девчонка время от времени запинается и перескакивает с темы на тему, явно что-то недоговаривает, но Хатаке слишком мало разбирается в фуин, чтобы понять в чем суть. Боится выдать что-то?
Хм. Ну уж Кушина-сан с ее эмпатией точно просекла что к чему.
Все заканчивается тем, что старшая укладывает на колени голову девчонки, явно смущенной таким вниманием, и принимается переплетать иллюзорные волосы в мелкие косички. Сан замирает как мышь перед хищником, только вся красная и с бегающими глазами.
Она выглядит таким ребенком в этот момент, что только обнять и плакать. Куноичи, как же.
С такой же уверенностью его можно назвать Учихой. Ну а что, есть же шаринган…
Еда окончательно заканчивается, а говорить что-то становится лень даже Кушине, так что они сидят какое-то время молча.
— Это интересно, то, как выглядит мир, — задумчиво выдает девчонка, уже смирившаяся с посягательством на личное пространство и с исключительно наровским выражением лица рассматривающая облака. Кушина ужасающе быстро сломала в ней эту стену отрешенного подозрения. Просто, иррационально. Она была своей. А свои просто не могут навредить и, что хуже, своим она никогда не сможет навредить.
— В каком смысле мир? Ты раньше бывала за границами Узушиогакуре? — с интересом спрашивает старшая. Какаши прислушивается.
— Нет, мир… Как отсутствие войны. Я родилась когда шла война, мой отец тоже родился в войну, а мой дед привез свою жену как военный трофей, — Сан отстраненно теребит край рукава, не особо обращая на них внимание, просто говорит. — Я не бывала на миссиях как боевая единица, но иногда… Сопровождала… Дядю. Он был мастером барьерных техник, его вызывали время от времени, чтобы поставить защиту или оградить что-то опасное…
Биджу например.
Сан мотает головой и замолкает, закрыв глаза.
Исобу в ее голове бросается на барьер яростно, ки фонит так, что едва в сознании удается оставаться, а колени подкашиваются. Шуку-сенсей и еще двое рядом с ним питают барьер через огромный свиток, пока она рядом с командой охотников заходит с другой стороны. Не так уж много нужно — она уже видела, как дядя проделывал подобное аж с восьмихвостым, спрятал зверя в большой глиняный чайник, раскалившийся от этого добела…
— А где ты бывала, если не секрет? — продолжает ворошить ее волосы Кушина. Спокойный голос вырывает из воспоминаний.
— В основном острова страны Воды, разок занесло на окраину страны Облака. Ну и побережье страны Огня, я не заходила глубже. Очень хотела попасть в Суну, там… Мастера марионеток.
— Хотела посмотреть? — с беззлобной насмешкой спрашивает старшая.
— Научиться. У меня мало чакры, поэтому нужен хороший контроль, — тихо отвечает Сан.
— Да вроде у тебя вполне приличный очаг и резерв, — с сомнением косится Кушина и хмурится.
— По сравнению с вами или старейшинами я буквально пустое место, — хмыкает Санран. — У меня едва четверть нормы для шиноби набирается.
— Четверть нормы для шиноби Узумаки. Знаешь, твой резерв почти тянет на джонина, если быть откровенной. Так что освой ты контроль на должном уровне — тебе не будет недостаточно.
Девочка качает головой достаточно понуро, уходя в свои мысли.
— Кушина-сан, вы в порядке? у вас кожа горячая, словно лихорадит, — тихо произносит Сан, перехватывая руку у головы. Старшая замирает ища что-то в ее глазах.
— Все хорошо, я всегда такая.
Девочка щурится, но безразлично пожимает плечами.
Не она одна умеет недоговаривать.
Дальнейшая прогулка уже проходит более лениво среди торговых рядов.
Сан не слишком интересуется одеждой, тем более, что Кушина отдала те футболки насовсем, а большего ей пока и не надо. Современная мода странная. По-своему удобная, но местами совсем неприличная. Иногда Санран вздрагивает непроизвольно и как-то совсем потерянно оглядывается, скользя пустым взглядом по лицам. Кушина улыбается своей-не-своей улыбкой, крепче хватает ее за ладонь и тащит дальше. Людные улицы неприятно чужие.
Зато книжный ей нравится много больше. Она ни черта не смыслит в этом мире и это ее жутко нервирует.
Книги кажутся вполне неплохим способом разобраться что к чему, хотя Санран не особо зачитывалась романами до этого. Фуин-свитки ее привлекали много больше сказаний о принцессах и чудовищах.
Кушина громко причитая отдала ей немного рё в обмен на обещание явиться сегодня на ужин.
На яркую обложку с фигуристой женщиной она натыкается уже заграбастав обновленную историю селения (прошлая, видимо, принадлежала Кушине еще во время ее учебы), пару справочников про местные травы и экосистему, стопку никому не нужных газет, энциклопедию и атлас. Вертит в руках, читает описание на форзаце, раздумывая стоит ли начинать читать романы сейчас, если раньше это не было хобби.
— Эй! Вообще-то тебе рановато такое читать, малявка! Несовершеннолетним не продаем, — с недовольством ворчит продавец.
Несколько секунд Сан соображает что к чему. Ну не техники же там, в описании ничего такого не…
Доходит до нее со скрипом.
Санран отбрасывает книжку как будто она заразная и заливается равномерной алой краской от макушки до плеч. Где-то рядом надменно фыркают, но Сан на это внимания не обращает смущенная до предела. Какой кошмар. Безобразие. Нет, она знала про существование разных книжек, но в Узушио… Их точно не продавали наравне со свитками!
— Да ладно, не расстраивайся, — к ней подходит Кушина в образе пацаненка и ободряюще хлопает по плечу. — У нас половина чердака завалена ими, возьмешь дома, а то девать уже некуда.
— Да не знала я! Ничего мне не нужно! — громче, чем планировала, пищит в ответ, привлекая внимание других посетителей.
— Какая нынче молодежь пошла бесстыжая, — ворчит кто-то между полок.
От Сан, кажется, сейчас повалит пар, а Узумаки-старшая только посмеивается — смущенная девчонка вылетает из магазина словно ее там пытали, так что оплачивать ее набор приходится все-таки Кушине. Книжки она перебирает с довольством, мысленно ставя девочке плюсик в карму. Мозг на месте.
Лениво шляющийся рядом Какаши ухмыляется и фыркает. И, честно, для Кушины это уже такой результат, что она готова расцеловать девочку и завалить этими самыми творениями Джирайи, если депрессивного Хатаке это рассмешит.
***</p>
— Кушина-сан? — неуверенно начинает Санран, прерывая рассказ старшей Узумаки. После того злосчастного книжного магазина их потащили за сладостями и еще куда-то… Мозг от переизбытка эмоций и впечатлений перегорел, а в голове была мешанина. Но кое-что она должна сделать. Санран неуверенно косится на Хатаке, не желая озвучивать просьбу при нем.
Кушина на этот жест фыркает.
— Ты можешь говорить при нем как при мне. Он — часть семьи.
Сан ведет плечами неуверенно, все-таки дела Узумаки должны оставаться делами клана. Чужакам в этом не место.
— Я хочу посетить святилище.
— Зачем? — тут же спрашивает старшая.
— Вы обещали.
— Мы не пойдем туда, пока ты не скажешь зачем, — отрезает Кушина. — И ты не пойдешь туда одна.
Сан морщится. Их бог и ритуалы это не представление для всех желающих! Не хватало еще чужих глаз в храме. Почему Кушина этого не понимает? Она же тоже Узумаки, своя, должна понимать…
— Мне нужно отпустить… Всех. У меня не было возможности проститься, — тихо говорит она. — Я вообще не должна быть жива.
За этой фразой наступает тишина. Санран и без сенсорики чувствует, как у Кушины взбрыкивает чакра.
— Но ты жива и у тебя годы впереди, — все-таки выдает старшая. — Не цепляйся за мертвецов, Ран-чан.
Санран молчит. Возможно это правильно, да.
Но вот только само ее существование неправильно по сути.
Ей чудятся в толпе хорошо знакомые голоса давно мертвых людей. Давно мертвых для мира, но еще вчера живых для нее. Это противоестественно.
Санран молчит, потому что ей нечего ответить, но как никогда остро ощущает, что ее тут быть не должно.
Она должна быть мертва.
Какая ирония, потому что мертвы все кроме нее.
— Идем домой, Ран-чан.