Часть 37. Пока Гарри был в Мунго (1/2)

Гарри возвращался в сознание. Или сознание к нему возвращалось. Гарри был он, сознание было тоже его, и как он мог сам к себе возвращаться, плохо помещалось в его голове, однако что-то такое несомненно происходило. Но не точно. В голове все было как кисель. В нос бил запах, знакомый и незнакомый одновременно. Похоже пахло у мадам Помфри в больничном крыле Хогвартса, но не совсем так. И было темно. Нет, это глаза закрыты, вот почему. Открыть? Снаружи, по ту сторону закрытых глаз, были голоса. Первый был неприятно-визглив, второй — устало-спокоен, и знаком, но чей он, вспомнить пока не получалось.

— Нет-нет-нет, и не думайте даже, пациентов без сознания отсюда еще никто не уносил!

— Мальчик скоро придет в себя, и ему лучше будет в привычной обстановке.

— Лучше? Лучше?! Вы видели в каком он состоянии? Если это привычная обстановка, то ему лучше в ней не быть! Вы видели его паразита?!

— Мерлин, зачем же вы так кричите. С мальчиком все было нормально, он сюда попал из-за чьей-то глупой шутки. Вы же сами сказали, что его состояние стабильное, и он должен скоро прийти в себя.

— Прийти в себя должен, но не надо заговаривать мне зубы! Вы паразита видели или нет? Вы же не просто маг с улицы. И очки у вас на носу. Вы же должны понимать степень опасности! Да у него половина магических сил уходит на борьбу с паразитом!

— Не нужно так кипятиться. Этот шрам у него с детства, скоро четырнадцать лет как. И состояние стабильное.

— Но это нельзя так бросать! Надо провести исследование, собрать специалистов, и вывести эту дрянь! Я не знаю какое тут может быть другое мнение!

— То есть вы не знаете, что это такое, и поэтому кричите?

— Да, я не знаю, что это такое, и это мне очень не нравится. Ни то, что я вижу, не нравится, ни то, что я не знаю что это. Я тут уже скоро сорок лет работаю, и мне не каждый год попадается что-то, чего я не знаю. А это выглядит паскуднее, чем всё, что я видел за последние лет десять!

— Вот и я не знаю, и никто не знает, не только вы. И сделать ничего не получается.

— То есть вы пробовали?!

— Я консультировался.

— С кем? Диагноз?

— Этого я вам не могу сказать.

— Прекрасно! Значит мы сами проведем обследование! Всего хорошего!

— Я его забираю, и мы уходим.

— Этого не будет!

— Я не спрашивал вашего разрешения.

— Вы мне угрожаете? Главному целителю Мунго? Вы с ума сошли? Проваливайте отсюда! Мальчик уйдет отсюда только с роди… мальчик отсюда уйдет только со своим опекуном.

— Вот я и говорю, мы уходим.

— Не знал, что вы его опекун.

— Директор Хогвартса имеет право и обязанность исполнять роль опекуна для своих студентов…

Точно, терпеливый усталый голос — Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, кавалер ордена Мерлина, и всё такое, который всё лето его игнорировал, появившись только на суде, и немедленно сбежав. А сейчас он меня пришел забрать от этого крикливого. Целителя чего-то там. Главного. Который нашел у него паразита. В шраме. Который много раз болел. Так, надо еще послушать, — сказал себе Гарри.

— В общем, вы не скажете ни кто у мальчика законный опекун, ни почему его нет?! А я вам его не отдам пока не узнаю кто или почему! Все, разговор закончен.

— Отнюдь нет. Мальчику здесь находиться опасно. Его разыскивают Пожиратели Смерти…

— Хватит ваших сказок! Вся Британия над вами уже смеется. Впрочем, это — дело ваше. Мое — пациент. Он должен выздороветь, для чего я должен его обследовать. Завтра, когда он очнется, и ни вы, ни Пожиратели, ни сам министр, не смеете мне ничего диктовать. Мунго — нейтральная территория. Здесь лечат всех, и здесь не будет никаких боев, или никакой целитель в Британии никогда не окажет вам помощи, и вам это прекрасно известно.

Голоса начали удаляться, а Гарри был рад что так и не открыл глаза. Что за паразит, на защиту от которого он «тратит половину сил»? Если от него избавиться — он станет сильнее? Не помешает. Волдеморт сейчас намного сильнее его, но может быть всё изменится? Что если теперь он станет сильнее Волдеморта? Пусть уже исследуют. И что там говорили про «нет опекуна», «исполнять роль»? В голове была какая-то странная пустота. Гарри казалось, что разговор о его опекунах он уже слышал, но не мог вспомнить ни где, ни когда, ни что именно говорили. Как дырка от молочного зуба. Ничего нет, ничего не болит, но ужасно мешает, и удержаться от того, чтобы еще раз повозить по ней языком, совершенно невозможно.

***</p>

На следующий день с утра Гарри облепили пять магов в лимонно-желтых мантиях, и чуть ли не час подряд махали над ним палочками, от чего по телу прокатывались то волны жара, то мурашки, а с головой вообще проще сказать чего не было. Говорили много длинных слов, но общий смысл был все тот же, совершенно неутешительный. Через шрам в него внедрилась какая-то неведомая темная дрянь, и так же как никто не знал что это, никто не знал и как от нее избавиться. Посоветовали делать дыхательные упражнения. Гарри попробовал было вспылить, но его быстро застыдили и следующий час учили правильно дышать. К счастью, только после того, как исправили один глаз. Тот, что ближе к шраму, на заклинания целителей не отзывался, черная дрянь мешала, а второй стал видеть почти нормально. В смысле, непривычно круто, намного лучше, чем раньше, но колдомедики все равно остались недовольны. «Почти — не наш уровень». Заодно исправили ему очки. Оба стекла остались одинаковой толщины, но одно было почти идеально ровным на вид, только немного «цилиндр», что бы это ни значило.