Часть 31. Записочки и разговорчики (2/2)

Гермиона выбежала из кухни, где они ужинали несмотря на то, что столовая сегодня была вычищена до вполне приличного состояния.

***</p>

— Добрый вечер, Гермиона.

— Добрый вечер, Сириус.

— Что же у тебя за такое важное и тайное дело, что мне пришлось прятаться за бутылку?

— Я хотела проведать Клювика.

— В тайне.

— Не в тайне, но в компании понимающего человека.

— И что же я должен понимать?

— Что я хочу проведать прекрасного друга, который, помнится, и вам помог.

Намек был более, чем прозрачным. Чуть больше года назад Гермиона и Гарри вместе прилетели на гиппогрифе выручать Сириуса, и если бы не их помощь, Сириус сейчас не пил бы огневиски сорокалетней выдержки, а лежал овощем, лишившись души. Грубо говоря, ему предъявили долг к оплате, одновременно прозрачно, но и достаточно деликатно.

— Прошу за мной, — и Сириус повел Гермиону на четвертый этаж.

— Удобно ли вам в вашей новой комнате, Гермиона?

— О, да, прекрасная комната, Сириус. К сожалению, проблемы не у меня, а у одного моего друга.

— И вы считаете, что я мог бы ему помочь?

— Увы, Сириус, я так не думаю.

— И все же, не могли бы вы изложить мне суть затруднений вашего друга?

— Видите ли, Сириус. Мой друг оказался практически совсем одинок в этом мире. Родители его умерли, его крестный отец оказался заперт в тюрьме, наследство его ему недоступно, друзья его слабы, враги могущественны, а союзники и покровители хотя и сильны, не торопятся прийти на помощь. Каждый раз, когда мой друг встречается с врагами, те, на кого он хотел бы рассчитывать, остаются в стороне. По моим подсчетам, он уже минимум восемь раз оказывался в смертельной опасности, а помощь получил всего только три раза, но ни разу от тех, кто мог бы без труда оградить его от попадания в эти ситуации. Враги становятся все сильнее, и я боюсь, что его сил и удачи может не хватить, а мне не хотелось бы знать, что он погиб, а я не испробовала абсолютно все возможности чтобы ему помочь.

— Восемь?

— Как минимум. Я могу не знать всех его тайн. Он не любит жаловаться.

— И вы утверждаете, что его крестный в тюрьме?

— Увы, это так.

— До меня доходили слухи, что ему удалось бежать.

— К сожалению, он позволил себя заточить в другую тюрьму, откуда не в силах выйти.

— Что же ему мешает?

— О! У него много врагов, и он все еще вне закона, поэтому он скрывается от всех в мрачном старом доме, убежденный, что как только он выйдет, его сразу же арестуют или убьют.

Лицо Сириуса исказилось, и если бы черное пламя существовало, то можно было бы сказать, что таким было пламя в его глазах.

— Гермиона, я ничего не боюсь, мне вообще уже давно нечего терять. Почти все мои друзья погибли. Если я о ком-то хочу позаботиться, то только о Гарри!

— Сириус, что же тогда мешает вам этим заняться?

— Но я… я думал… я был уверен, что Гарри находится под присмотром людей куда более сведущих в обстановке, чем я.

— То есть, вы самоустранились, и оставили Гарри без своей помощи. Это и есть история жизни Гарри, от года до пятнадцати. Где-то есть люди, которые рассказывают, как они хотели бы ему помочь, но совершенно ничего не делают, даже когда его жизнь висит на волоске.

— Что я должен сделать?

— Начать помогать Гарри! Не пересказывать что другие говорят о том, что он должен делать, не слушать других в том что вы должны делать, а спросить у Гарри как вы ему, лично ему, можете помочь. Иногда ему можно дать совет. Он очень мало знает. Но те, кто дает ему советы сегодня, действуют не в его интересах. Это совершенно точно.

— Вы говорите о?

— Я все сказала, а вы все поняли. Вам придется сделать выбор, с Гарри вы, или с кем-то другим. К сожалению, этот выбор стоит делать быстрее, потому что оставленный без помощи, он уже попал в огромные неприятности, и может не пережить следующий год.

Не нужно делать громких заявлений. Вообще не нужно показывать, что что-то изменилось. Гарри не нужно ни излишнее внимание, ни драка желающих им помыкать. Нужны советы и вполне конкретная помощь. Но я все же не уверена, что вы на это способны.

— Мерлин, но почему?

— Потому что для этого вам нужно выходить из дома, быстро перемещаться, влиять на людей, и все это делать по-возможности незаметно, аккуратно, и ответственно, просто чтобы не сделать его положение еще хуже. А вы пока что делаете все наоборот — слушаете других, сидите сиднем, постоянно устраиваете демонстрации, и хлопаете дверями. Если уж совсем откровенно, пока Гарри не так силен как Волдеморт, ему нужны осмотрительные союзники. Он сам гриффиндорец, хотя его шляпа и хотела отправить в Слизерин. Ему нужен крёстный-слизеринец, даже если он в свое время выбрал Гриффиндор. Не знаю, способны ли вы таким стать.

Ладно, что-то я заболталась. Могут проверить где я, и что делаю. Если не хотите подставить Гарри, не показывайте, что мы с вами разговаривали. Мы с ним не можем вслух разговаривать ни о чем серьезном. Пишем записки сидя в туалете, и подкладываем друг другу в карманы. Вот его записка вам:

«Сириус, если ты со мной — Гермиона знает что нужно сделать срочно. Сделаешь — напиши. Гарри.»

— Что нужно сделать?