Ускорение (1/2)

В аврорате царило приятное спокойствие. Последний год выдался на удивление спокойным и тихим. Амелия Боунс шла на встречу с Главой Аврората, чтобы обсудить дела и просто выпить чашечку чая в приятной компании. Ходившие по зданию клерки и авроры не обращали на неё внимания, знакомые молча кивали. Настроение было отличным. Отличным, пока Амелия не увидела одну особу в дорогом черном пальто и военных ботах. Само собой, одежда маггловская.

— Госпожа Ария! — к мракоборцу, что отвечает за постоянную головную боль Аврората, подбежал молодой парнишка-стажер, только-только из Академии.

— Госпожа Ария? Ты серьезно? На колени, холоп! — она улыбнулась и кажется не толька Боунс, но и все остальные сбились с шага.

— Ого...

— Мне мерещится? — шептались люди вокруг, смотря на вполне себе милую улыбку.

— А я думал, что она только скалиться умеет. — сказал кто-то не слишком умный, слишком громко и поспешил ретироваться.

— Что хочешь?

— Вас просили зайти в отдел по задержанию.

— Грюм. Скажешь ему, что я зайду после обеда.

— Но госпожа... — парень умолк, встретившись с взглядом с орденоносцем Мерлина и сбледнул с лица.

— Ты глухой?

— Нет.

— Выполнять.

— Слушаюсь!

— И вообще, передашь ему, что я ухожу в отпуск. Длительный. — она покинула помещение. Тишина на этаже была гробовая.

— Она, что, накрасилась? — задал вопрос в воздух Кингсли.

— Бруствер! — глава департамента правопорядка позвала вероятную замену для Грюма. — Вы с ней что-то сделали?

— Нет. Вы к Рене?

— Да.

— Я вас проведу, а по пути поделюсь мыслями по поводу ее состояния. Это началось около пяти лет назад. Она тогда впервые не использовала свое право выносить приговор на месте.

— Она имеет такие права?!

— Да, во время войны, Крауч дал ей и Грюму особые полномочия. Потом их как-то забыли отменить, а Аврорат молчал. Это было иногда очень полезно.

— Как, например, при задержании Трэверса?

— Да.

— Хмм... — она это обдумает и обсудит с Рене и Альбусом. Фадж в этом вопросе был некомпетентным.

— Ходят слухи, что она завела роман.

— Серьезно!? Это правда?! Я в это не верила!

— Никто не верил. Однако факты говорят сами за себя. Прорезавшееся милосердие, добрые шутки, косметика, отпуск... Похоже, кто-то смог занять место в её сердце.

Кингсли был хорошим мракоборцем и членом Ордена Феникса. Сильный, умелый и, самое главное, адекватный. Спокойный и собранный человек, это то, что должно прийти на смену вечной жестокой паранойе Грюма и садизму Арии. Аластор Грюм и Ария Лей-Рифт. Два человека, два мага и мракоборца из разных поколений. Две иконы и два ярких примера для остальных. Два человека, что во время войны полностью слетели крышей из-за постоянного использования темной магии. Их уважают, но боятся и не любят, а некоторые даже ненавидят. Если Грозный Глаз поймал и посадил половину узников Азкабана, то Мясник Аврората увеличила кладбище темных магов раза в два. Грюм старался брать живыми, когда это возможно, а она всегда убивала.

— Здарствуй, Рене. — она поприветствовала старого друга, который был на удивление доволен, а не хмур, как обычно.

— Привет, Амелия, хочешь хохму?

— Само внимание!

— Наша убийца выходит замуж.

— ...

— Рот закрой, муха залетит.

— В смысле!? За кого?

— Она не сказала и думаю, если бы я не подписал её рапорт, то очень сильно бы пожалел. Она умеет пугать.

— Угрожала? Ее давно нужно было посадить.

— Нет, не угрожала... Смотрела так, как смотрела на Пожирателей десять лет назад.

Амелия вспомнила совместные операции Аврората и Ордена. Вспомнила. Сглотнула. Прониклась. Ария и правда бывала очень... Жуткой.

— Сколько её не будет?

— Три года. Она уже служит двадцать три. Ей осталось еще два года до почетной отставки. Так что, вернётся из отпуска и сразу в отставку.

— Да уж... Чего только не бывает... А ты, я смотрю, доволен!

— Конечно! От нее так много проблем, так и много пользы. Пусть отдыхает. Пожизненно. — по крайней мере, пока он Глава Аврората.

***</p>

Дмитрий с интересом наблюдал за крайне редкой сценой. Эйден писал картину. За все их знакомство он видел подобное только три раза. Нотт писал портрет женщины, у нее были черные волосы, заплетенные в косу до колен, голубые глаза, что напоминали чистое летнее небо, светлая кожа и тонкий шрам под левым глазом. Самое чудное было в том, что писал он кровью различных магических животных, которые имели самую разную расцветку, начиная от обычной багряной и закнчивая даже белой.

— Знаешь, друг мой, не зря говорят, что люди творчества безумцы. — он сидел в кресле у камина и попивая кофе, внимательно наблюдал за действом.

— Большинство художников, писателей и музыкантов имели психические дефекты. Это странная закономерность породила ошибочное мнение, что все люди творчества неадекватны или просто немного не в себе. — Прости, дружище, но после сегодняшнего зрелища ты точно немного не в себе, в прочем, как и все маги.

— Ты редко собираешь всех нас. Что случилось?

— Я просто опасаюсь Дамблдора. — честно ответил тот, не отвлекаясь от картины.

— Он очень опасный противник во всех смыслах этого слова. Мы с тобой видели его дуэль с Геллертом. — рука с кистью на секунду замерла, но дальше продолжила выводить рисунок.

— Да, а я не настолько силен и туп, чтобы бодаться с ним в одиночку. К тому же, мне он не враг.

— Мне тоже. — князь пожал плечами.

— Гонишь? Он посадил твоего сына!

— А твоя аврорша едва не оттяпала ему руки. Я же зла на нее не держу? Мой сын, взрослый мальчик, и знал, на что идет.

— Весьма равнодушная позиция.

— Я бы сказал, суровая.

— Знаешь, это странно, что меня вспомнили после стольких лет.

— Кстати говоря, да. О тебе мало кто знал, ведь все дела в палате вел Чарльз, а тут такое... больше пятидесяти лет тебя будто и не существовало, а тут на тебе... — англичанин отложил кисть и задумчиво почесал щетину, морщинки появились у него под глазами.

— Меня вспомнили явно не просто так. Предложение о моем назначении, высказал Ричард...

— Пруэтт?! — он удивился. — Он же умер на войне!

— Младший. — поправился Эйден. — Его сын, которого каким-то чудом вытащили живым из мертвой матери.

— Да, Рик говорил, что его жена умерла во время бомбардировок Лондона. Захотела сходить в оперу.

— Кстати говоря, что ты еще тут делаешь? Я, конечно, вас не гоню, но...

— Скажем так, мне нужно переждать, пока бурления там утихнут. — князь чуть улыбнулся. — Мой внучок натворил делов, вот и пусть расхлебывает. Может ума наберется? — судя по интонации голоса, верил он в это очень слабо.

— Тебя опять пытались убить?

— Не опять, а снова! — русский шутливо отсалютовал.

— Ладно, будешь почетным гостем.

— Кстати говоря, — князь отбросил всю шутливость и стал таким, каким его все привыкли видеть. — Эти твои воспитанники... Может кто-то из них?